Весной 1939 г. магараджа пригласил Бориса к себе во дворец в Куч Бихар. В небольшом самолете они полетели на север над рисовыми полями гигантской дельты Ганга к Гималаям. Расположенный в 500 километрах к северу от Калькутты, штат Куч Бихар по масштабам Индии невелик, покрывая площадь в несколько тысяч квадратных километров.
После двухчасового полета личный самолет магараджи достиг Куч Бихара и вскоре подлетел к посадочной полосе частного аэродрома Бхайи. Пилот определился с направлением ветра и приземлился по соседству с дворцом.
Борис заметил, что с того момента, как его друг вышел из самолета в родном штате, он стал совсем другим — молодым добросовестным правителем, непохожим на того беззаботного человека, которым Борис знал его по Калькутте. Борис восторгался Бхайей, который будучи двадцатилетним юнцом был призван решать проблемы управления большой территорией и заботиться о благосостоянии десятков тысяч жителей, обращавшихся к нему со всеми своими нуждами.
Как отметил Борис, «Куч Бихар, которого я знал в Калькутте, был абсолютно не тем человеком, которого я увидел в его собственном штате. Как только Бхайя ступил на свою землю, он стал серьезным, уважаемым правителем».
Штат Куч Бихар располагался там, где сегодня проходит северная граница Восточного Пакистана (ныне Бангладеш — прим. перев.), включая большую часть долины Брахмапутры до Ассам Дуарса, области, где находятся знаменитые чайные плантации Индии. Изобилующий болотами, джунглями и саванной, поросшей слоновой травой, штат Куч Бихар, хотя и не был одним из самых больших и богатых, несомненно, являлся самым знаменитым по наличию крупной дичи. В болотистых джунглях водились свирепые тигры, крупные однорогие индийские носороги, дикие буйволы и стада диких слонов, на которых каждый год устраивали облаву и отбирали лучшие экземпляры для приручения.
В центре штата, в парке располагался дворец магараджи, — огромное здание, фасад которого был украшен целым рядом башенок в восточном стиле. Над всем зданием возвышался гигантский купол, напоминающий Дворец инвалидов в Париже. Отделанный красным гранитом, дворец с его обширной территорией, окруженной чугунной оградой, как и сам магараджа, резко контрастировал с остальной территорией штата. Вскоре Борису стало ясно, что условия жизни в этом штате сохраняли средневековый характер, несмотря на непрестанные усилия правителя воспользоваться достижениями цивилизации.
То был первый из многочисленных визитов, который Борису довелось нанести в Куч Бихар с молодым магараджей.
Если Бхайя и Махабир были лучшими друзьями Бориса, они не были самыми эксцентричными из знакомых ему магараджей и раджей. В числе легендарных потентатов, сделавших клуб местом своих встреч, был эксцентричный магараджа из Дарбханга. Крепкий, низенький мужчина, которого часто видели в Клубе-300 в дорогом «ламе ашкан» (пальто с круглым воротником, в котором щеголяло большинство индийских принцев), Его Высочество был невероятно богат. Помимо того, что у него на каждой руке было по шесть пальцев, он выделялся еще и как обладатель самой эксклюзивной в мире коллекцией драгоценностей. Он собрал баснословные камни, славившиеся размером или историческими ассоциациями.
Его семья десятки лет рыскала по всему миру, чтобы приобрести редкие изумруды, бриллианты, рубины, сапфиры и другие камни. Впервые Борису довелось познакомиться с коллекцией магараджи Дарбханги, когда тот попросил его перевести русскую книгу о драгоценностях царской короны. Магараджа побывал на лейпцигской распродаже ряда родовых драгоценностей русской императорской семьи, выставленных на торги большевиками.
Однако, несомненно, что самыми знаменитыми в коллекции магараджи были ожерелье Марии Антуанетты и крупный изумруд моголов, диаметром 10 см × 2,5 см. Борису очень хотелось посмотреть эти сокровища, и, когда он как-то спросил магараджу, нельзя ли их увидеть, тот ответил вопросом на вопрос: «А вы идете сегодня на прием к магарадже Думраона?». Борис ответил утвердительно. «Тогда я захвачу некоторые из них с собой», — пообещал собеседник.
В тот вечер Борис пошел на прием в дом магараджи Думраона, расположенный в уединенном и неосвещенном районе Алипора. И каково же было его удивление, когда магараджа Дарбханга явился не в своем Роллс Ройсе и без эскорта, а просто в такси. Он привез с собой четыре коробки. Это показалось еще более непонятным, когда Борис узнал, что было в коробках. Гостиная, в которой сидели все гости, была слабо освещена, но когда магараджа открыл шкатулки, комната буквально засияла от лучезарного блеска огромных, великолепных бриллиантов. На своем тюрбане магараджа носил крупнейший изумруд моголов. Этот камень был так велик, что казался нереальным. Мало того, словно этого было недостаточно, магараджа поместил под ним крупные, в форме капель слез, алмазы из нижней кромки ожерелья Марии Антуанетты.
Такие сокровища и богатства особенно поражают, когда узнаешь, что Дарбханга был еще не самым богатым магараджей Индии. На первом месте, видимо, был низам из Хайдарабада, мусульманский монарх, под сводами дворца которого были скрыты сокровища, оценивавшиеся свыше двухсот миллионов долларов.
Прежде чем попасть в руки предков Дарбханги, большой изумруд моголов принадлежал прадеду нынешнего магараджи Куч Бихара. Нуждаясь в деньгах, магараджа заложил изумруд под гарантию займа. Когда секретарь Куч Бихара впоследствии пошел выкупить знаменитый камень, к его огорчению, он был уведомлен, что по традиции камень, который хотя бы раз носил магараджа Дарбханга, навсегда должен остаться в его семье. Так легендарный изумруд моголов поменял хозяина.
Еще одним лицом, которое никогда не пренебрегало ужином в калькуттском Клубе-300, был покойный Ага Хан. Борис обнаружил, что Ага Хан прекрасно владел русским языком, и Борис провел немало вечеров в компании со знаменитым вождем исмаилитов, главным образом, обсуждая кулинарные темы. В клуб также приходил магараджа Капуртхала и один из его братьев, у которого был стеклянный глаз. Однажды ночью, после запоздалого ужина, Бориса разбудил адъютант магараджи. Дело в том, что потерялся стеклянный глаз, а отыскать аналог того же цвета было невозможно. После тщательных поисков глаз нашли за канапе, куда он закатился.
Что касается раджи Барвани, то у него, как и у магараджи Дарбханги, было по шесть пальцев на каждой руке или, точнее, по два больших пальца. Это никоим образом не мешало им прекрасно стрелять.
Для большинства членов клуба вопрос о деньгах никогда не вставал. Борис вспоминал, как принц Рам Раджа, чей титул и богатство происходили из штата, территория которого включала ряд районов Индии и Непала, приехал в Калькутту с суммой в размере двадцати-тридцати миллионов рупий, и полностью истратил их менее чем за три года. Он щедро расходовал деньги на гостей и знакомых, каждый вечер устраивал пышные приемы, а также регулярно ставил деньги на тотализатор, хозяева которого, вероятно, были в числе самых богатых букмекеров в мире.
В какой-то год в Калькутту приехало американское ревю в составе двадцати с лишним танцовщиков. Рам Раджа приглашал всю труппу, в особенности молодых дам, к себе. Его страсть угождать своим гостям была такова, что однажды вечером, когда подняли занавес, зрители увидели, как через сцену во главе с Рам Раджем неловко пробираются между артистами почти двадцать служителей, тяжело нагруженных ящиками с шампанским и виски для «небольшой вечеринки» после ревю.
