Приняв этот упрек, Фульк отправился в Парижский университет изучать теологию; под руководством Петра Песнопевца он столь хорошо усвоил науку, что стал магистром и вновь начал проповедовать. Но его прихожан в Нейи было трудно удовлетворить. В течение двух лет на его проповедях они часто прерывали его и даже оскорбляли. И вновь все изменилось неожиданно, когда ему явился дар проникать в души: "Его слова, как острые стрелы пронзали сердца грешников, исторгая из них слезы раскаяния", – писал его современник Рауль Коггесхолл. Несколько раз по приглашению Петра Песнопевца люди приходили в церковь Сен-Северен слушать кюре из Нейи, ставшего самым великим проповедником своего времени.
Его стали приглашать повсюду. Он проповедовал не только в Нейи и Париже, но и во Фландрии, Брабанте, Нормандии, Пикардии, Шампани, Бургундии. По обычаю того времени, он проповедовал на публичных площадях, на перекрестках дорог, собирая вокруг себя большие толпы, как некогда Петр Отшельник. Он имел успех как у народа, так и у образованных людей. "Бог в своем милосердии избрал этого священника как звезду в ночи, как дождь во время засухи, чтобы взрастить свой виноградник", – писал о нем епископ Акры Жак де Витри, который сам был знаменитым проповедником. Ему приписывали дар творить чудеса, один богач пригласил его на обед, но каково же было изумление присутствующих, когда, открыв блюда на столе, нашли на них лишь змей и жаб; в другой раз раскаявшийся ростовщик решил доверить ему свои сокровища, но когда они пришли в тайник, то увидели, что там одни змеи.
Иногда, впрочем, он навлекал на себя гнев аудитории, поскольку поносил грешников безжалостно, особенно ростовщиков и скупцов Ему даже угрожали, а в городе Лизье бросили в тюрьму за то, что он обвинил суровыми словами, как обычно, в продажности городское духовенство. "Вся Франция ощущала действие его проповедей".
Вся Франция и даже за ее пределами, если верить анекдоту, маловероятному, представляющему его сурово бранящим короля Ричарда Львиное Сердце. Фульк убеждал его "избавиться от своих трех дочерей" "Ты лжешь, ханжа, у меня нет дочерей", – отвечал король. Но тот утверждал, что король имеет трех дочерей – Гордыню, Чревоугодие и Сластолюбие. "Хорошо, – сказал король, – пусть будет по-твоему, я отдаю гордыню тамплиерам, чревоугодие цистерцианцам, а сластолюбие – всему духовенству".
Чтобы завершить портрет мужественного проповедника, созданный современниками, добавим, что, хотя он легко впадал в гнев, тем не менее он был очень милосердным; по просьбе проституток, желавших искупить свои грехи, он основал цистерцианский монастырь Сент-Антуан близ Парижа, а из даров, что ему подносили, он наделял приданым тех из них, кто собирался выйти замуж.
Из других дошедших до нас рассказов о проповедниках особенно ценным является один, принадлежащий самому проповеднику, Жаку де Витри. Он взят из его письма, написанного из Генуи в октябре 1216 г., когда он, возвращаясь из Рима в Святую Землю, в свое Акрское епископство, решил воспользоваться свободным временем до посадки на корабль для вербовки новых крестоносцев. "Когда я ехал из Франции, то стояла зима, и мне предстояла дальняя дорога туда, где ждало меня много безотлагательных трудов; я чувствовал себя уставшим и решил немного отдохнуть, чтобы лучше подготовиться к трудам за морем, тем более что туда отплыло уже несколько тысяч крестоносцев, которых мне нужно было принять и устроить. Я решил, что буду проповедовать слово Божье людям своего диоцеза и другим до того, как прибудет большая толпа крестоносцев, дабы они хорошо приняли этих новых паломников и воздерживались от пороков, не подавая дурного примера вновь прибывшим. Ибо когда эта большая толпа народа приедет, я буду так занят их делами, что у меня не останется времени на доверенных мне людей из Акры, если я не подготовлюсь ко всему заранее .. Я тронулся в Геную. Когда я приехал туда, горожане, хотя и приняли меня хорошо, забрали у меня лошадей, поскольку отправлялись на осаду одной крепости. Таков обычай в этом городе – забирать всех лошадей, невзирая на владельцев, при подготовке военной экспедиции. Женщины оставались в городе, и я решил сделать то, что в моих силах, и стал проповедовать слово Божье женщинам и немногим остававшимся мужчинам. И тогда большое число знатных и богатых женщин приняли крест. Мужчины взяли моих лошадей, а я заставил их жен взять крест. Они были столь ревностны в своей набожности, что с раннего утра и до ночи не давали мне покоя, желая слышать от меня слова утешения и наставления или исповедаться. Когда горожане вернулись из своей экспедиции и узнали, что их жены и сыновья после моей проповеди приняли крест, то многие из них, послушав меня, тоже приняли крест из страстного благочестия к любви к Богу. Я оставался в городе Генуе весь сентябрь и по воскресеньям и праздничным дням читал проповеди горожанам. И хотя я не знал их языка, тысячи человек обратились к Богу, приняв крест".
В это время сложился и церемониал принятия креста: люди пели псалмы, напоминающие о Вавилонском пленении, слушали общую проповедь, затем пели "Veni Creator" и "Vexilla Regis", и, наконец, проповедник возлагал крест. Это обычно были небольшие, вырезанные из сукна кресты, прикреплявшиеся на правом плече, которые крестоносцы никогда не снимали. Такой крест можно видеть на статуе "Возвращение крестоносца", сохранившейся в Нанси. Большие сеньоры иногда заказывали роскошные кресты, как, например, льняной крест, вышитый золотом, который принял в первую среду Великого поста 25 февраля 1200 г. в церкви Св. Доната в Брюгге граф Фландрии Балдуин, чья жена Мария была сестрой Тибо Шампанского. В течение XIII в. деятельность проповедников все более активизировалась по мере того, как спадал энтузиазм к крестовым походам. Примечательно, что в эту же эпоху был определен юридический статус крестоносца, а проповедь крестового похода стала постоянным видом деятельности церкви. В ту же эпоху осуществлялась запись приходивших уже в упадок норм феодального обычного права; записью их как бы хотели оживить и защитить, создавая с их помощью своего рода административную арматуру. Итак, XIII в. – это время, когда крестовые походы из воодушевленного движения превращаются в узаконенное установление.
Тем же веком датируется любопытный "Учебник проповедника", составленный Гумбертом Романским, главой ордена доминиканцев с 1254 до 1277 гг. Он был наиболее авторитетным проповедником ордена, коему был очень предан, еще ранее он составил общее руководство для всех проповедников, а этот учебник, посвященный проповеди крестового похода, он написал, вероятно, в конце 1256 г. Тогда весь христианский мир был потрясен ужасной новостью о взятии замка Сафед, весь гарнизон которого – около двух тысяч человек – был перебит по приказу султана Бейбарса, хотя по соглашению о капитуляции рыцарям было обещано сохранение жизни.
Гумберт написал сам не менее сорока шести глав учебника, адресованных проповедникам крестового похода. Он, прежде всего, определяет обязанности клириков-проповедников. В первую очередь, они сами должны принять крест, ибо как осмелятся они убеждать других, если не послужат им примером? Это напоминает размышления Жака де Витри, ясно показавшего взаимные обязанности, связывавшие в ту эпоху пастыря и верующих: "Я не мог вернуться в мое Акрское епископство, не имея возможности защитить крестоносцев, которых повсюду притесняли налогами и поборами. Они не стали слушать бы мои проповеди и плюнули бы мне в лицо, если бы я не смог обеспечить им то, что обещали мои проповеди".
