Тем временем Девлет-Гирей с главными силами своей рати рано утром 22 июня 1552 г. (в «первом часу дни») подошел к Туле, разбил лагерь под ее стенами и распустил «в войну» часть своего воинства. Прекрасно понимая, что время не на его стороне, он не стал тратить его на бесполезные переговоры. Как сообщал летописец, описывая события этого дня, «пришел царь к городу х Туле с всеми людми и с нарядом да приступал день весь и из пушек бил по городу и огненными ядры и стрелами стрелял на город, и в многых местех в городе дворы загорелися», после чего хан приказал своим пехотинцам (называемым в летописи «янычанами») идти на приступ. В повести, известной как «История о Казанском царстве», автор, приукрашивая (очевидно, для большей эффектности повествования) картину осады, писал, что «мало в ту нощь не взя град, всех б оградных боицев изби, и врата града изломи, но вечер приспе, и жены яко мужи охрабришася и с малыми детми и врата граду камением затвердиша»
. Но это литературное произведение, а на самом деле мужественные защитники Тулы во главе с воеводой Г.И. Темкиным не только сумели отбить попытки татар взобраться на стены, но и, совершив вылазку, захватили у них «наряд и зелье».
Пока крымский «царь» тратил время в безуспешных попытках овладеть Тулой, посланные Иваном полки быстрым маршем шли на выручку осажденным — князь Курбский вспоминал, что они за день сделали без малого 70 км от Каширы, подойдя к вечеру 22 июня на расстояние примерно на 10 км от окруженного татарами города. По дороге русские разметали татарские сторожи, которые «утече ко царю, и поведа ему о множестве войска християнского». Девлет-Гирей, узнав, что на подходе главные силы русского войска с самим царем, решил не испытывать судьбу. «Пометав» обоз, «кули» (т.е. боеприпасы) и остатки артиллерии, хан в ночь на 23 июня «от града утече», бросив на произвол судьбы распущенные для грабежа отряды и «истомных конми». К утру крымский «царь» был уже в 40 км от Тулы, и посланные за ним «многие станичники» сообщали, что «царь великим спехом идет верст по 60 и по 70 на день…»
Те же татары, что отстали или прибыли с «войны» в брошенный лагерь под Тулой, попали под раздачу. Как писал Курбский, «войска ж татарского аки третина, або вящее, остала была в загонех, и шли ко граду, надеящеся царя их стояща. Егда ж разсмотриша и уведаша о нас, ополчишася противу нас». Схватка была жестокой (Курбский вспоминал, что сам он получил несколько ранений, в том числе и в голову) и длилась, если верить князю, 2,5 часа, но закончилась победой русских — «помог Бог нам, християном, над бусурманы, и толико избиша их, яко зело мало осталось их, едва весть в орду возвратилась»
.
Итак, первый поход Девлет-Гирея на Русь завершился обидной «конфузней». И вряд ли стоит сетовать вслед за В.П. Загоровским, что «…через Поле, через территорию современного Центрального Черноземья татарская армия с пушками и огромным обозом прошла беспрепятственно…» и что «…русские войска не помешали Девлет-Гирею пройти через Поле и при отступлении татар в Крым…»
В кампанию 1552 г. «берег» был второстепенным театром военных действий, главная цель всех военных усилий Москвы в этом году — Казань, и необходимо было сохранить силы для того, чтобы довести все-таки до конца начатое казанское дело. Организация же выхода большого войска в Поле требовала больших усилий и при отсутствии опыта могла привести к серьезной неудаче, если не к катастрофе. Поэтому решение Ивана и его воевод не пытаться встретить неприятеля в Поле и не «провожать» его в Крым надо признать вполне обоснованным и верным — вряд ли в тех условиях был иной, лучший вариант. Главное — помочь Казани крымский «царь» не смог, и урок, полученный им в июне 1552 г., был им усвоен — когда встал вопрос о помощи Астрахани, хан не рискнул сам идти туда. Он ограничился лишь тем, что послал летом 1552 г. на помощь астраханскому хану Ямгурчи 13 пушек да отправил в Москву послов с требованием больших, чем прежде, «поминков». Однако эти требования были отвергнуты Иваном IV в жесткой форме. Он отписал крымскому «царю», что «…дружбы у царя не выкупает, а похочет с ним царь миритися по любви, и царь и великий князь с ним миру хочет по прежним обычаем…»
Понимая, что после такого ответа за новыми набегами дело не станет, Иван и его бояре приняли решение возобновить строительство крепостей на «украйне», перекрывая городами пути возможного продвижения татар. Еще весной 1553 г. «на шатцких воротех» была поставлена крепость Шацк, за ней последовал Дедилов, а с весны 1555 г. на страницах разрядных книг появляется Волхов. Одновременно Москва привечала адыгских князей, искавших поддержки у нее против агрессивных намерений крымцев, и искусно играла на противоречиях среди ногайских мирз. Летом же 1554 г. русские войска взяли Астрахань, посадив хана там Дервиш-Али, ставленника Ивана IV и союзника русского государя ногайского бия Исмаила.
Все это не могло не вызвать самого серьезного недовольства в Крыму. В поисках союзника Девлет-Гирей обратился к великому князю Литовскому Сигизмунду II, предложив тому принять участие в походе на Москву. Одновременно хан поддержал попытку свергнутого Ямгурчи вернуть себе трон, послав ему на помощь пушки и «своего человека Шига багатыря и с ним крымских людей и пищалников» и вступил в переговоры с Дервиш-Али. Последний, тяготясь зависимостью от Ивана и Исмаила, с благосклонностью воспринял заигрывания крымского «царя», о чем очень скоро стало известно в Москве. Одним словом, напряжение в отношениях между Иваном и Девлет-Гиреем продолжало нарастать, узелок, который завязывался в русско-крымских отношениях, становился все более и более запутанным, и развязать его было все труднее и труднее. Самым простым решением было разрубить его мечом, а значит, грозовая туча, собиравшаяся на горизонте, вот-вот должна была разразиться громом и молниями.
§ 2. «Польской» поход 1555 г.
Долго ждать бури не пришлось. В конце 1554 г. Девлет-Гирей и его советники приняли решение предпринять новую экспедицию против Ивана. К ее организации крымский хан отнесся чрезвычайно ответственно. Прежде чем начать кампанию, он постарался поддержать у Ивана и его советников видимость своей готовности продолжать мирные переговоры. Как сообщал летописец, «…того же году (1555. — П.В.), месяца майя, прислал из Крыму Девлет-Кирейцарь гонца Ян-Магмета, а писал о дружбе, а послал послов своих и великого князя посла Федора Загрязского отпустил, а царь бы князь великий к нему послал послов…». Одновременно Девлет-Гирей распустил слух, что собирается совершить поход на адыгских князей. Однако в Москве знали о том, что «царем же бусурманским, яко есть обычай издавна, инуды лук потянут, а инуды стреляют, — сиречь на иную страну славу пустят, аки бы хотящи воевати, а инуды пойдут», и на всякий случай готовились ответные меры. Как это повелось еще со времен Василия III, на «берегу» заблаговременно, как только чуть просохла земля и зазеленела первая трава, развернули оборонительную завесу. 5-полковая рать во главе с воеводами князем И.Ф. Мстиславским и М.Я. Морозовым заняла позиции по Оке, в треугольнике Коломна — Кашира — Зарайск. Как обычно, с 25 марта «на первой срок» были назначены воеводы в крепости «…от поля и по берегу от крымские стороны»
.
Однако только этим в Москве решили не ограничиваться. Как полагал ряд отечественных историков, стремясь отвлечь внимание от адыгских князей и одновременно продемонстрировать возросшую военную мощь Российского государства
, «поустрашить» крымского «царя», 11 марта Иван IV с боярами «приговорил» «…послати на крымские улусы воевод боярина Ивана Васильевича Шереметева с товарыщи…». Конечной целью похода, согласно Никоновской летописи и разрядным записям, был захват татарских табунов, что паслись на так называемом Мамаевом лугу на левобережье Днепра в его низовьях, и одновременно стратегическая разведка намерений крымского хана
. Но в этом ли заключались планы Ивана IV? Хотел ли он ограничиться захватом ханских табунов или же его замысел был более хитрым и изощренным? Попытаемся ответить на этот вопрос, проанализировав состав и численность рати боярина И.В. Большого Шереметева (такое прозвище было у него для того, чтобы отличить его от младшего брата, Меньшого Шереметева, тоже выдающего военачальника времен Ивана Грозного), а также изучим биографии шереметевских воевод.
