У него вызывала досаду мысль о том, что Максин вопреки его желанию летит туда, где находится ее бывший муж. Своим поведением она испортила ему уик-энд.
Максин мысленно находилась уже далеко. Она с нетерпением ждала отлета. Каждая поездка на место катастрофы и работа с пострадавшими давали ей бесценный опыт. Максин росла как профессионал, хотя подобные командировки полностью изматывали ее. Помогая людям в трудных ситуациях, она чувствовала, как ее жизнь наполняется смыслом. Максин радовалась, что Блейк принимал участие в спасении людей. Это должно было изменить его сознание и сделать его более серьезным и ответственным. Максин не хотела подводить его. Чарлз не мог или не хотел понять ее. Дафна была права. Он действительно терпеть не мог Блейка и ревновал Максин к нему.
– Я сама попробую связаться с тобой, – пообещала Максин. – Оставлю на всякий случай твои телефоны Зельде.
– Скорее всего, я уеду на уик-энд в Вермонт, – заявил Чарлз.
Там было очень красиво в июне. Максин предпочла бы, чтобы он остался в Нью-Йорке и попытался наладить отношения с ее детьми, ведь через два месяца Чарлз станет их отчимом. Но Чарлз не хотел этого делать. Впрочем, дети тоже не горели желанием общаться с ним. По всей вероятности, задача навести мосты между детьми и Чарлзом ляжет на плечи Максин.
– Береги себя, – сказал Чарлз. – В зоне бедствий всегда опасно. И не забывай, что ты находишься в Северной Африке, а не в Огайо.
– Не беспокойся. Я люблю тебя, Чарлз. Не скучай, я вернусь в понедельник.
В голосе Максин слышалась грусть. Между ними произошла первая размолвка. Жаль, что они так и не увиделись перед ее отъездом. Поведение Чарлза казалось ей ребяческим и мелочным. Он проявил упрямство. Целуя на прощание сыновей и дочь, Максин думала о том, что все мужчины, вне зависимости от возраста, в сущности, дети.
Глава 17
В четверг вечером самолет Блейка вылетел из аэропорта Ньюарк-Либерти. Максин удобно устроилась в роскошном кресле. Она собиралась немного попозже перейти в одну из двух устроенных на борту спален и хорошенько отдохнуть перед напряженной работой, которая ее ждала в Марокко. В спальнях стояли огромные кровати с красивым постельным бельем, теплыми одеялами и большими мягкими подушками.
Максин обслуживали стюардесса и стюард. Стюардесса подала ей легкий ужин – копченого лосося и омлет, а стюард рассказал о полете, который должен продлиться семь с половиной часов. Максин планировала прибыть в Марокко в семь тридцать утра по местному времени. В аэропорту ее ждала машина с шофером, которая должна была отвезти Максин в деревню, расположенную неподалеку от Марракеша. Там находился лагерь спасателей, среди которых были и представители Красного Креста.
Поужинав, Максин поблагодарила обслуживающий персонал и отправилась спать. Ей нужно было набраться побольше сил. Комфортабельный самолет Блейка предоставлял ей все возможности хорошо отдохнуть. Мебель в салоне и спальнях была выдержана в спокойных бежево-серых тонах. На кожаных сиденьях лежали кашемировые пледы, проходы были устланы пушистыми коврами.
Максин заснула сразу же, как только ее голова коснулась подушки, и проспала безмятежным сном младенца шесть часов. Проснувшись, причесалась, почистила зубы и надела ботинки на толстой подошве. Она давно их не надевала и перед поездкой достала из чулана, где они хранились. А в этой одежде из грубой, плотной ткани, возможно, придется спать ближайшие несколько суток. Максин ощущала возбуждение при мысли о том, что ее ждет, и надеялась действительно помочь Блейку.
Она появилась из спальни свежей и отдохнувшей. Стюардесса подала ей завтрак – круассаны, бриоши, йогурт и корзинку с фруктами. Вскоре самолет пошел на посадку. Максин прикрепила к отвороту желто-коричневой старой рубашки значок врача – участника спасательной операции.
Когда самолет сел, Максин поспешила к выходу. Волосы она заплела в аккуратную косу, в руках держала рюкзак с несколькими футболками на смену и курткой. Накануне отъезда матери Джек узнал в Интернете прогноз погоды в том регионе, куда летела Максин, и помог ей собраться. Она захватила с собой канистру с водой, за поясом у нее торчали рабочие рукавицы, в карманах лежали хирургические маски и резиновые перчатки. Максин была готова к работе.
Как и обещал Блейк, в аэропорту ее ждал джип с водителем. Максин запаслась лекарствами и медицинскими препаратами, так как понимала, что люди ждут помощи. Хирургические маски она предполагала использовать для того, чтобы заглушить зловоние разлагающихся трупов и не подхватить какую-нибудь инфекцию. Казалось, Максин все предусмотрела. Каждый раз она собиралась в командировку в зону бедствия как на фронт. Максин обошлась без ювелирных украшений, из ценных вещей взяла с собой только часы. Обручальное кольцо, подаренное Чарлзом, она тоже оставила в Нью-Йорке.
Максин села в джип, и он сорвался с места. Она плохо владела французским языком, но сумела объясниться с водителем. По его словам, погибло много людей, жертвы исчислялись тысячами. И еще больше людей получили увечья. На улицах до сих пор лежат непогребенные трупы, и эта ситуация чревата новыми бедствиями – болезнями и эпидемиями.
Дорога из Марракеша до Имлила заняла три часа. Сначала они два часа добирались до Асни, города в Атласских горах, а затем целый час ехали по ухабам и рытвинам до Имлила. Здесь стало намного прохладнее, чем в Марракеше, и зелень выглядела более пышной и сочной. Из окна джипа Максин видела грязные убогие деревеньки, коз, овец, копающихся в пыли кур, мужчин верхом на мулах, женщин и детей с вязанками хвороста на головах. От Асни и дальше в глаза стали бросаться развалины и другие последствия землетрясения.
Чем ближе они подъезжали к Имлилу, тем чаще встречались развалины, у которых копошились люди, пытавшиеся разобрать их и достать тех, кто еще находился под завалами. Местные жители работали голыми руками, многие из них плакали. Эти люди искали своих близких.
В предместьях Имлила Максин увидела у груды развалин сотрудников Красного Креста и марокканского Красного Полумесяца, которые оказывали помощь пострадавшим. В этом районе не уцелело ни одно здание, сотни людей бродили вдоль дорог как неприкаянные. Домашнего скота почти не осталось. То там, то тут мелькали одетые в форму пожарные и военнослужащие. В зоне бедствия находилось также множество спасателей со всего мира, в воздухе гудели вертолеты. Эта обстановка была хорошо знакома Максин.
В этих горных деревнях не работало ни электричество, ни водопровод. Люди привыкли к тяжелым условиям жизни. По рассказам водителя, многие жители горных сел, Иккисса, Ташеддирта и Сети-Шамбаруша, явились за помощью в Имлил – ворота в долину Тизан. Над ней возвышалась Джебель-Тубкаль, самая высокая гора в Северной Африке, высотой четырнадцать тысяч футов. Максин видела вдалеке снежные горные вершины. В этих краях жили берберы, говорившие на диалектах. Здесь не каждый понимал французскую речь. Блейк по телефону рассказывал ей, что часто прибегал к услугам переводчика.
Водитель сообщил также, что в двадцати минутах ходьбы от Имлила располагалась касба Тубкаль, бывшая летняя резиденция губернатора. Сюда можно добраться только пешком или верхом на муле. Раненых из горных сел тоже доставляли на мулах.
