Лорел на миг смущается, но быстро понимает, что он просит еще один бокал для Поппи.
– О. Прости. Я не подумала. Это ведь так по-французски?
– Что значит по-французски? – спрашивает Поппи.
– Дети пьют вино, – объясняет Лорел. – Не так, как в других странах.
– Только шампанское, – говорит Флойд. – И то один глоток. И в совершенно особых случаях.
Лорел наливает Каву, и они поднимают тост за них, за Поппи, а еще за Эс-Джей, потому что та не приехала, а значит, Поппи может не ложиться допоздна и оставаться в своем красивом платье.
– Это и в самом деле прекрасное платье, – отмечает Лорел, ощущая благоприятную возможность. – А когда тебе нужна одежда, кто ходит с тобой по магазинам?
– Папа, – просто отвечает Поппи. – В основном мы делаем покупки онлайн. Но иногда ходим на Оксфорд Стрит.
– И какой магазин твой любимый?
– У меня такого нет. M&S и вправду хорош, мне кажется, и еще мы всегда ходим в John Lewis.
– А как тебе H&M или Gap?
– На самом деле я не такая девочка, – отвечает Поппи. – Джинсы, худи и все такое. Мне нравится выглядеть… нарядно, модно.
Рука Флойда снова на колене дочери, еще одно одобрение.
– Понятно, – говорит Лорел. – Расскажи теперь о домашнем обучении. Как все происходит?
– Точно так же, как в настоящей школе. Я сижу и занимаюсь. А когда выучу урок, то отдыхаю.
– Сколько часов в день ты учишься?
– Два или три, – отвечает Поппи. – Ну, два или три часа с папой. Ему же надо работать. Остальное время тружусь сама.
– А тебе не бывает одиноко? Ты не жалеешь, что у тебя нет друзей твоего возраста, с кем ты могла бы общаться?
– Не-е-е-ет. – Поппи решительно качает головой. – Нет, нет, никогда.
– Поппи чувствует себя как сорокалетняя, – восхищается Флойд. – Знаешь, когда добираешься до сорока, внезапно перестаешь переживать из-за тех глупых вещей, которые волновали тебя всю прожитую жизнь. Ну, Поппи уже достигла этого возраста.
– Когда я с детьми моего возраста, мне приходится часто закатывать глаза и считать их сумасшедшими. Не очень-то это приятно. Они считают меня стервой.
Поппи пожимает плечами, смеется и делает огромный глоток Кавы.
Лорел согласно кивает. Она понимает, каким может казаться другим детям этот самоуверенный ребенок, не теряющий самообладания. Но Лорел не кажется, что так и должно быть. Она верит, что Поппи может научиться наслаждаться временем, проведенным со сверстниками, а не закатывать глаза и не отталкивать их. Поппи даже не догадывается, думает Лорел, что на самом деле люди взрослеют совсем не так. Ведь блестящие туфельки с бантиками и закатывание глаз, когда другие говорят то, что Поппи находит нелепым, – это признак отнюдь не того, что достигнута зрелость, а того, что девочка много всего пропустила на пути к зрелости.
Тут Лорел осенило – а ведь этому ребенку нужна мать. Такая, которой нужна дочь.
Как же Поппи похожа на Элли! Овалом симпатичного личика, линией роста волос, строением черепа, даже формой ушей. Не говоря о губах. Их очертание почти точно такое, как у Элли. И складывает их Поппи бантиком, как это делала Элли.
Конечно, Поппи сильно отличается от Элли. Брови гуще, шея длиннее, волосы лежат по-другому, да и оттенок не тот. Глаза Элли были цвета спелого лесного ореха, у Поппи – шоколадные. Девочки, строго говоря, не идентичны, но их поразительное сходство смущает Лорел.
– Может, нам с тобой прогуляться по магазинам? – смело предлагает она. – Выберем подходящий день. Ты бы этого хотела? Думаю, тебе понравится.
Поппи ловит папин взгляд и видит в нем одобрение.
– Мне бы это очень понравилось. Да, пожалуйста, пойдемте!
Сегодня пятница. Лорел идет на работу. По понедельникам, вторникам и пятницам она работает координатором по маркетингу в торговом центре недалеко от своего дома. Работа довольно тупая. Обычно такую должность занимают молодые мамы, чтобы заполнить несколько свободных часов и заработать немного денег на одежду и прочие мелочи. Лорел приходит, улыбается, звонит по телефону и пишет электронные письма. Сидит на встречах, на которых говорят о разных пустяках. Притворяется, что ей нравится работа, за которую ей платят. Затем она идет домой и до следующего рабочего дня не вспоминает, чем занималась на службе.
Но сегодня она рада работе. Рада, что вокруг знакомые люди, которые знают и любят ее, несмотря на то что их отношения поверхностны. Вчерашний вечер выдался странным и волнующим. Утром она проснулась и решила, что все это ей приснилось. Даже собственная квартира казалась странной после ужина с гостями, будто на самом деле не принадлежала Лорел. Подушки на диване уложены не в том порядке, как обычно. Попытки Мэк и Поппи прибраться после ужина привели к тому, что теперь еда лежит в холодильнике не на своих местах. В углу валяется куча полотенец, которыми Поппи вытирала вымытую посуду и руки – девочка настояла на такой уборке, несмотря на то что Лорел пыталась убедить ее, что она не обязана ничего делать, что все можно просто сложить в посудомоечную машину. Лилии на обеденном столе испускают странный предсмертный запах, а Флойд забыл в прихожей свой серый мягкий шарф с этикеткой Ted Baker. И теперь этот шарф свисает с вешалки темно-дымчатым шлейфом.
Сегодня Лорел рада уйти из квартиры. Создать некоторое расстояние между собой и вчерашним вечером. Но в тот момент, когда она включает свой компьютер, одновременно размешивая подсластитель в чашке кофе и прослушивая сообщения голосовой почты, то понимает – что-то не так… Что-то, связанное с Флойдом и Поппи. Оно, это что-то, здесь, но никак не удается понять, что это. Одно ясно – Поппи странная девочка, очаровательно наивная и в то же время самоуверенная, потому-то Лорел и чувствует смятение, может, даже тревогу. Поппи умнее, чем должна быть в таком возрасте, но в то же время не столь умна, как сама считает.
А Флойд? Наедине с Лорел он прост и практически идеален, а со своей дочерью слишком сложен и как-то непонятно странен. Проблема неожиданно проясняется, когда Лорел обсуждает со своей коллегой Хелен то, что было вчера.
– Знаешь, вот собралась ты выпить с другом, а он взял да и привел своего партнера, и ты внезапно оказываешься лишней.
Вчера вечером по сути шло шоу Флойда и Поппи, причем Поппи была гвоздем программы. А Лорел играла роль ошеломленных зрителей. Флойд и Поппи обладали одинаковым чувством юмора, то и дело отвечали друг другу шуткой на шутку. Флойд не сводил глаз со своей не по годам развитой дочери, искрясь гордостью за нее. Не было ни одной темы, которая не касалась бы Поппи и ее мнения. Не было ни единого момента, когда Лорел почувствовала бы себя более значимой, особенной или интересной, чем Поппи.
Лорел закрыла за ними дверь в полночь, чувствуя себя истощенной и несколько сбитой с толку.
