– Добро пожаловать, Первый Кулак, – сказал Быстрый Бен и добавил почтительный поклон, адресованный Тайшренну. – Коллега…
Тонкие, едва заметные брови Тайшренна взлетели:
– Повышение в боевой обстановке, да? Что ж, быть может, даже запоздалое. Тем не менее, насколько я понимаю, Императрица ещё не утвердила его.
Быстрый Бен широко улыбнулся:
– Высший маг, а ты помнишь другого Высшего мага, присланного Императором в самом начале Чернопёсьей кампании? Крибалаха Рула?
– Рула Грубияна? Да, помню, он погиб примерно через месяц…
– В ужасном чародейском взрыве. Так вот – это был я. В общем, я уже бывал прежде Высшим магом, коллега…
Тайшренн хмурился, явно припоминая подробности старой кампании, затем скривился:
– А Император об этом знал? Должен был, раз послал тебя… если, конечно, он тебя вообще посылал.
– Не стану спорить, там имелись некоторые бюрократические несоответствия, и если бы кто-то озаботился расследованием, вполне мог бы их обнаружить. Но тебе ведь это в голову не пришло, очевидно, поскольку я вполне сумел себя показать в деле – даже спас, помнится… от некоего мага-убийцы из тисте анди…
– Когда я потерял некое вместилище, содержавшее владыку демонов…
– В самом деле? Очень жаль это слышать.
– Того самого демона, который погиб впоследствии от удара меча Рейка в Даруджистане.
– Ах, какая незадача.
Калам наклонился ближе к Быстрому Бену.
– Мне показалось, – прошептал он, – что это ты мне предлагал расслабиться.
– Это всё дела далёкие и дальние, – ворчливо проронил Дуджек Однорукий, – и я бы обязательно похлопал, будь у меня вторая ладонь. Тайшренн, придержи своего сэтийца, прежде чем он сделает какую-нибудь глупость. Нам тут кое-что нужно обсудить. Так давайте обсудим.
Калам перехватил взгляд Скрипача и подмигнул. Как в старые добрые времена…
Лежавший плашмя на гребне холма Жемчуг хмыкнул.
– Это же Дуджек Однорукий, – проговорил он. – Он должен быть сейчас в Г'данисбане.
Рядом с ним Лостара Йил зашипела и принялась хлопать себя по телу.
– Блох-клещи, будь ты проклят! Их тут тьма тьмущая. Ненавижу блох-клещей…
– Так попрыгай да потанцуй, капитан, – предложил Жемчуг. – Чтобы они нас наверняка заметили.
– Шпионить – глупо. Я это ненавижу, и уже вспоминаю, как я ненавижу тебя, Коготь.
– Ах, это так мило с твоей стороны. Ладно. Вон тот лысый – это Тайшренн, на этот раз – с Хаттаром и Кыской. Значит, оценивает риск как серьёзный. Интересно, зачем им это именно сейчас понадобилось?
– Что понадобилось?
– То, что они сейчас делают, разумеется.
– Так беги скорей к Ласиин, как верный щеночек, и доложи ей обо всём.
Коготь сполз с гребня холма, перевернулся на спину и сел.
– Не стоит спешить. Мне нужно подумать.
Лостара проскользила по склону до того места, где смогла встать. И сразу же принялась чесаться под доспехами.
– Ну, я дожидаться не буду. Мне нужна молочная ванна с отваром эскуры, причём срочно.
Жемчуг смотрел, как она шагает обратно в лагерь. Чудная походка, несмотря на то, что иногда подёргивается.
Простейшее заклятье отвадило блох от его тела. Наверное, стоило бы и её защитить.
Нет. Так намного лучше.
О, боги, мы просто созданы друг для друга.
Глава третья
Иарет Гханатан стоит по-прежнему —
Последний и первый город – и там,
Где древние насыпи изогнулись луком,
Высятся песчаные башни, под ними
Вьются империи, армии маршируют,
Изломанные знамёна и калеки
Усыпали обочины, чтоб вскоре стать
Костями строений, воинами и равно
Строителями города, что вечно вмещает
Орду насекомых, ах, как горделиво
Башни те вознеслись, будто старые сны
В жарком дыхании солнца, Иарет Гханатан.
Город-императрица, жена и любовница,
Старуха и чадо Первой империи,
А я остаюсь вместе с роднёй —
Костями в стенах, костями в полу,
Костями, что ныне отбрасывают
Эту мягкую тень – первыми и последними,
Я вижу грядущее, и всё, что было,
И глина плоти моей узнала
Тепло твоих рук, жизненный жар,
Ибо сей город, мой город, стоит,
Как и стоял, вечно недвижный.
Кости в стенах (фрагмент надписи на стеле времён Первой империи, автор неизвестен)
– Я могу стать этой вазой.
– Вот этой вазой ты точно не хочешь стать.
– Ну, у неё же есть ножки.
– Коротенькие. И по-моему, они не двигаются. Чистая видимость. Я помню похожие штуки.
– Но она красивая!
– А женщина в неё писает!
– Писает? Уверена? Ты видела, как она писает?
– Сама посмотри, Кердла. Там же моча внутри. Этой вазой ты точно стать не захочешь. Тебе нужно что-то живое, с подвижными ногами. Или крыльями…
Они продолжали перешёптываться, когда Апсалар вытащила последний прут из оконной решётки и положила на пол. Вскарабкалась на подоконник и выгнулась, чтобы дотянуться до ближайшего стропила.
– Ты куда? – взвилась Телораст.
– На крышу.
– Мы с тобой?
– Нет.
Апсалар подтянулась и в следующий миг уже скорчилась на пропечённой солнцем глине, под поблёскивающим покровом звёздного неба. До рассвета оставалось немного, и город внизу казался безмолвным и неподвижным, точно умер ночью во сне. Эрлитан. Первый город, в который они прибыли в этой стране. Город, где начал странствие отряд, которому суждено было распасться под гнётом обстоятельств. Калам Мехар, Скрипач, Крокус и она сама. Ах, Крокус так разъярился, когда понял, что их спутники скрыли часть побуждений, заставивших их отправиться в путь – они хотели не только доставить её домой, не только исправить старую несправедливость. Крокус был такой наивный.
Как он там? Она решила, что в следующий раз обязательно расспросит Котильона, но потом передумала. Нельзя продолжать о нём беспокоиться; даже думать о нём не стоит, от этого только прорывает плотину потоп тоски, страсти и сожаления.
Нужно думать о других, более насущных вещах. Мебра. Старый шпион мёртв, чего и хотел Престол Тени, хотя Апсалар и не понимала, зачем богу это понадобилось. Спору нет, Мебра работал на всех, служил то Малазанской империи, то повстанцам, сторонникам Ша'ик. И ещё… кому-то другому. Важно – кому? Она подозревала, что ответ на этот вопрос объяснил бы решение Престола Тени.
