Смычок разразился полудюжиной отборных портовых ругательств.
– …и Худ бы нас всех побрал! Слушай, солдат, я ведь ничего не забыл. Я помню, как ты в кости играл с Меанасом, как делал куколки Худа и Узла. А ещё магия земли и разговоры с духами… Нижние боги, ты так похож на Быстрого Бена, что у меня волосы дыбом встают. Ладно, положим, это всё у тебя от бабушки, но, видишь ли, я знаю, откуда у Бена такие таланты!
Флакон нахмурился, глядя на сержанта:
– Что?
– Что значит «что»?
– О чём ты, сержант? Ты меня запутал.
– Бен имеет доступ к большему числу Путей, чем любой другой маг, о котором я только слышал. Кроме, – добавил он с раздражением, – кроме, может быть, тебя.
– Но я ведь даже не люблю Пути!
– Точно, ты ближе к Нихилу и Бездне, верно? Духи и всё такое. Когда не играешь с Худом и Тенью, конечно!
– Они старше Путей, сержант.
– Вот как! И что ты этим хочешь сказать?
– Ну, Обители. Это Обители. То есть они были Обителями. Прежде чем стали Путями. Это старая магия, так меня учила бабушка. По-настоящему старая. Но вообще я передумал про Нихила и Бездну. Они что-то собираются сделать, и я хочу это видеть.
– Но ты не хочешь, чтобы они увидели нас.
Флакон пожал плечами:
– Уже поздно, сержант. Они знают, что мы здесь.
– Ладно, тогда веди. Но я хочу, чтобы Быстрый Бен с тобой переговорил. И я хочу всё знать про эти Обители, о которых ты толкуешь.
Нет, не хочешь.
– Конечно.
Переговорить. С Быстрым Беном. Это плохо. Может, удастся сбежать. Нет, не будь дураком. Не выйдет сбежать, Флакон. Да и какая опасность от разговора с Высшим магом? Он ведь ничего дурного не делал. В целом. Почти. Не так, чтобы кто-то узнал. Кроме хитрого ублюдка вроде Быстрого Бена. Ох, Бездна, что если он разнюхает, ктó ходит в моей тени? С другой стороны, я же не просил за мной ходить, верно?
– Что бы ты там сейчас не думал, – тихонько прорычал Смычок, – у меня мурашки по коже.
– Это не я. Это Нихил с Бездной. Они начали обряд. Я опять передумал: наверное, нам лучше вернуться.
– Нет.
Они начали подниматься по склону. Флакон почувствовал, как под одеждой по телу побежали струйки пота.
– У тебя врождённый дар, да, сержант? Мурашки по коже и всё такое. Ты чувствуешь… такое.
– У меня было плохое воспитание.
– Куда подевался взвод Геслера?
Смычок бросил на него резкий взгляд:
– Ты опять это делаешь.
– Мне очень жаль.
– Они сопровождают Бена и Калама – вышли вперёд. Так что жуткая встреча с Беном для тебя откладывается. Можешь радоваться.
– Ушли вперёд. По Пути? Нельзя им этого делать. Не здесь. Не сейчас…
– Почему?
– Ну… Потому что.
– Впервые за всю свою карьеру в малазанской армии мне невыносимо хочется придушить другого солдата.
– Мне очень жаль.
– Да хватит это имя поминать!
– Это не имя. Просто слово.
Сержант сжал кулаки.
Флакон замолчал, гадая, не хочет ли Смычок и вправду его задушить.
Они выбрались на гребень. В тридцати шагах от них виканские ведьма и колдун выставили круг из зазубренных камней и теперь сидели внутри, глядя друг на друга.
– Они странствуют, – объяснил Флакон. – Как духовидцы. Как таннойцы. Они чувствуют нас, но смутно.
– Думаю, не стоит заходить в этот круг.
– Только если нам потребуется их вытащить.
Смычок оглянулся:
– Только если мне потребуется их вытащить. Если что-то пойдёт не так. Если они попадут в беду.
Они подошли ближе.
– Почему ты решил пойти в армию, Флакон?
Потому что она настояла.
– Моя бабушка решила, что это хорошая мысль. Она только-только умерла, и её дух был, ну, немного встревожен. Чем-то.
Нет, Флакон! Нельзя про это говорить! Уходи от темы.
– Мне было скучно. Неспокойно. Продавать куколки штурманам и морякам в порту…
– Где?
– В Джакате.
– Какие куколки?
– Ну, такие, что нравятся Буревестникам. Умиротворительные.
– Буревестникам? Нижние боги, Флакон, я-то думал на них уже давно ничего не действует. Много лет уже.
– Куколки тоже не всегда помогали, но иногда срабатывали, то есть работали лучше, чем все прочие подношения. В общем, денег я зарабатывал достаточно, но этого было мало…
– Тебе тоже вдруг стало холодно?
Флакон кивнул:
– Ожидаемо, если учесть, куда они пошли.
– И куда же?
– В Худовы врата. Всё в порядке, сержант. Наверное. Я так думаю. Они хитрые, и если не привлекут внимания…
– Но… зачем?
Флакон покосился на сержанта, тот побледнел. Неудивительно. Треклятые призраки Рараку его измотали.
– Они ищут… людей. Мёртвых.
– Сормо И'ната?
– Наверное. Виканцев. Тех, что погибли в «Собачьей цепи». Они уже это пытались делать. Но не отыскали… – Флакон замолчал, когда порыв ледяного ветра взвился от каменного круга. – Ой-ой, это плохо. Я сейчас вернусь, сержант.
Флакон рванулся вперёд, затем прыгнул прямо в круг.
И пропал.
Точнее, он сам решил, что пропал, поскольку оказался вовсе не в Лато-одане, а по колено в старых, подгнивших костях под болезненно-серым небом. Кто-то кричал. Флакон обернулся на звук и увидел в тридцати шагах три фигуры. Нихил, Бездна, а напротив них – ужасное привидение, и этот лич кричал. Юные виканцы сжались под напором гневной тирады.
Этого языка Флакон не понимал. Он подошёл ближе, вздымая каждым шагом облачко костяной пыли.
Лич вдруг протянул руки и ухватил обоих виканцев, вздёрнул их в воздух, затем встряхнул.
Флакон побежал вперёд. И что я буду делать, когда добегу?
Жуткое создание зарычало и швырнуло Нихила и Бездну на землю, а потом внезапно исчезло в клубах пыли.
Флакон добрался до них, когда они уже поднимались на ноги. Бездна ругалась на своём родном языке, сбивая пыль с туники. Она в ярости уставилась на подбежавшего мага.
– Чего тебе нужно?
– Думал, вы попали в беду.
– Мы в порядке, – буркнул Нихил, но на его юном лице застыло робкое выражение. – Можешь увести нас обратно, чародей.
