По одной из таких дорог они и шли сейчас, направляясь примерно туда же, куда вёл восточный тракт – прочь из Эрлитана, вдоль тонкой полосы кедров по левую руку, за которыми поблёскивало море. Там, где тракт забирал к северу, чтобы выйти на побережье, тропа Тени следовала за ним, сужаясь, пока не стала шириной практически с полотно дороги.
Не обращая внимания на бесконечную болтовню призраков за спиной, Апсалар быстро шагала вперёд, сражаясь с желанием наконец-то поспать, – ибо хотела покрыть как можно большее расстояние до восхода солнца. Контроль над Дорогой Тени становился всё более неверным – таял тем быстрей, чем трудней ей было сосредоточиться. Наконец Апсалар остановилась.
Тенистый Путь рассы́пался вокруг них. Небо на востоке порозовело. Девушка стояла на торговом тракте, в самом начале извилистого подъёма на прибрежную гряду. В воздухе над ней метались ризаны.
– Солнце возвращается! Только не это! Телораст, нам нужно спрятаться! Хоть где-нибудь!
– Нет, не нужно, дурочка. Нас просто будет труднее увидеть, делов-то. Если только ты будешь осторожна. Разумеется, Кердла, ты физически не способна проявлять осторожность, так что с нетерпением жду, когда ты начнёшь выть и рассыпаться в прах. Тогда наконец я познаю покой. По крайней мере, ненадолго…
– Злая ты, Телораст! Я всегда это знала. Даже до того, как ты пырнула ножом…
– Тихо! Никого я никаким ножом даже не коснулась.
– Ты врёшь! Ты врёшь!
– Повтори это ещё раз, и я тебя выпотрошу!
– Не получится! Я же рассыпаюсь в прах!
Апсалар провела ладонью по лбу. Пальцы заблестели от пота.
– Что-то в этой теневой нити было… не так, – проговорила девушка.
– О да, – отозвалась Телораст, выскальзывая вперёд в клубах серого марева. – Она больная. Как и все дальние пределы. Отравлены, заражены хаосом. Мы считаем, это Престол Тени виноват.
– Престол Тени? Но почему?
– Какая разница? Мы его ненавидим.
– Разве этого достаточно?
– Более чем достаточно.
Апсалар взглянула на извилистый подъём.
– Думаю, мы уже близко.
– Хорошо. Отлично. Я напугана. Давай остановимся здесь. Нет, лучше давай вернёмся.
Шагнув прямо сквозь привидение, Апсалар начала карабкаться вверх по склону.
– Вот это было просто жестоко, – прошипела позади Телораст. – Если бы я тебя одержала, я бы с собой никогда так не поступила. И даже с Кердлой! Ну, разве что – если бы очень разозлилась. Ты же на меня не злишься, правда? Пожалуйста, не злись на меня. Я всё-всё буду делать, как ты скажешь, пока ты не умрёшь. А потом попляшу на твоём вонючем раздутом трупе, потому что ты ведь именно этого хочешь, правда? Я бы хотела, если бы была на твоём месте, а ты бы умерла, а я бы задержалась ненадолго, чтобы поплясать на твоём трупе, что я и собираюсь сделать.
Выбравшись на гребень, Апсалар увидела, что тракт идёт по нему ещё две сотни шагов, прежде чем вновь спуститься с подветренной стороны. Прохладный утренний ветер, прилетевший со стороны безмерного, тёмного плаща моря, раскинувшегося по левую руку, высушил пот на её лице. Апсалар посмотрела вниз и увидела узкую, заваленную плавником полоску пляжа – до него оставалось расстояние примерно с пятьдесят человеческих ростов. Справа, рядом с трактом, в углублении в скале виднелась полоска низких деревьев, а посреди неё стояла каменная башня. Почти до самого верха она была покрыта белой штукатуркой, только последняя треть темнела грубо отёсанным камнем.
Девушка направилась к башне, когда первые копья рассвета пронзили горизонт.
Небольшую площадку перед башней занимали груды сланцевых плит. Никого не было видно, и Апсалар ничего не слышала изнутри, подходя к двери в башню.
Телораст тихонько прошептала:
– Нехорошо это. Тут живёт чужой. Наверняка чужой, мы же никогда не встречались. А если не чужой, то, выходит, кто-то, кого я знаю, а это – намного хуже…
– Тихо, – приказала Апсалар и протянула руку, чтобы постучать в дверь, но остановилась и отступила на шаг, уставившись на гигантский череп какой-то рептилии, вмурованный в стену над дверным проёмом. – Худов дух!
Девушка замешкалась, а Телораст тем временем едва слышно скулила и охала у неё за спиной. Но затем Апсалар решительно обрушила на деревянную створку затянутый в перчатку кулак.
Изнутри послышался громкий стук, будто что-то упало, затем сапоги захрустели по мелкому гравию и каменной крошке. Кто-то отодвинул засов, и дверь распахнулась, подняв тучу пыли.
Мужчина, появившийся на пороге, заполнил собою весь дверной проём. Напанец, массивные мускулы, грубо очерченное лицо, маленькие глазки. Выбритая голова припорошена белой пылью, в которой проложили себе дорогу струйки пота, блестевшего в зарослях густых, кустистых бровей.
Апсалар улыбнулась:
– Здравствуй, Урко.
Напанец хмыкнул, затем ответил:
– Урко утонул. Все они утонули.
– Именно недостаток воображения вас и выдал, – заметила девушка.
– Кто ты такая?
– Апсалар…
– Точно не она. Апсалар была имасской…
– Не Госпожа воров. Просто я выбрала себе такое имя…
– Гордыни тебе не занимать.
– Возможно. В любом случае, Танцор передаёт тебе привет.
Дверь захлопнулась у неё перед носом.
Закашлявшись от поднявшейся пыли, Апсалар отступила на шаг и потёрла саднящие глаза.
– Хи-хи-хи, – фыркнула позади Телораст. – Уже можно уходить?
Девушка снова постучала в дверь.
Та опять открылась, но далеко не сразу. Напанец хмурился.
– Я его когда-то пытался утопить, знаешь ли.
– Нет… да, припоминаю. Ты был пьян.
– Ничего ты не можешь «припоминать» – тебя там не было. К тому же, я не был пьян.
– Хм. Но тогда… почему?
– Потому что он меня раздражал, вот почему. И ты меня сейчас раздражаешь.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Зачем это?
У неё внезапно не нашлось ответа.
Глаза напанца сузились:
– Он что, правда решил, что я просто напился? Вот идиот.
– Ну, думаю, другой вариант вогнал бы его в депрессию.
– Вот уж не знал, что он такой хрупкий да ранимый. Ты что, его дочка? Что-то есть… в том, как ты стоишь…
– Можно мне войти?
Напанец отодвинулся от двери. Апсалар вошла и снова замерла, впившись взглядом в громадный безголовый скелет посреди башни, который уходил под самый потолок. Двуногое, длиннохвостое создание, старые, буро-коричневые кости.
