– Ты – малазанка, – процедил Корабб.
Та перевела на него холодный взгляд:
– Что с того?
– Капитан, – сказал Леоман, – твой отряд поедет перед нами. Нужно очистить для меня и моих воинов дорогу ко дворцу. В «безопасные казармы», о которых говорил покойный фалах'д, следует поместить тех солдат из дворца и городского гарнизона, которые проявят нежелание исполнять мои приказы. Прошу убедиться, что там они и вправду в полной безопасности. Когда закончишь с этим, явись ко мне во дворец для получения дальнейших указаний.
– Сэр, – возразила женщина, – мне не по чину делать то, о чём вы просите…
– Уже по чину. Отныне ты – третий человек после меня и Корабба Бхилана Тэну'аласа.
Она вновь бросила на Корабба быстрый, но невыразительный взгляд.
– Как прикажешь, Леоман Кистень, фалах'д И'гхатана.
Синица повернулась в седле и заревела:
– Кру-у-гом! Живо-живо, свиноводы проклятые! Мы в авангарде нового фалах'да!
Конь Ведора развернулся со всеми остальными и пошёл рысью. Безголовое тело подпрыгивало в седле.
Корабб видел, как через двадцать шагов конь мёртвого фалах'да поравнялся с лошадью малазанки. Та заметила это и одним движением столкнула труп. Леоман хмыкнул:
– Да. Она – само совершенство.
Малазанка.
– У меня дурное предчувствие, командир.
– Ну, разумеется. Поэтому я и держу тебя при себе. – Леоман оглянулся. – Поэтому и ещё потому, что Госпожа тебя ведёт. Давай, скачи со мной в наш новый город.
Оба пришпорили коней. Следом потянулись и остальные.
– Наш новый город, – с ухмылкой повторил Корабб. – Мы будем защищать его даже ценой своей жизни.
Леоман бросил на него странный взгляд, но промолчал.
Корабб задумался над этим.
О, командир, меня опять терзает дурное предчувствие.…
Глава пятая
Первые трещинки проявились вскоре после смерти Ша'ик. Никто не мог понять, что думает адъюнкт Тавор, – ни её приближённые офицеры, ни простые солдаты под её началом. Однако отдалённые признаки уже появились, хотя, конечно, заметить их легче теперь, оглядываясь назад, – чем тогда. Тем не менее, слишком самонадеянно и даже недостойно было бы думать, что адъюнкт ничего не ведала о приближающихся бедах: не только среди собственных подчинённых, но и в самом сердце Малазанской империи. Таким образом, события, произошедшие в И'гхатане, могли бы стать смертельной раной, окажись на месте адъюнкта кто-нибудь другой, кто-нибудь, чьё сердце было бы лишь чуть менее жестоким, чуть менее холодным.
Это подтвердило – надёжнее, чем всё, что происходило раньше, – суровое утверждение, что адъюнкт Тавор была из «холодного железа», брошенного в самое пекло яростного горнила…
Дукер из Даруджистана. Некому засвидетельствовать (Утраченная история «Охотников за костями»)
– Не трогай, – устало бросила Самар Дэв со своего места у окна.
– Думал, ты спишь, – проговорил Карса Орлонг, возвращая предмет на стол. – Что это?
– Две функции. Верхний сосуд содержит фильтры для воды, очищает её от всего нечистого. Вода, которая собирается в нижнем сосуде, соседствует с двумя полосками меди, которая оживляет её – сложный и загадочный процесс. При этом выделяется прозрачный газ, который увеличивает давление воздуха над водой, что, в свою очередь…
– Но для чего ты его используешь?
Глаза Самар сузились:
– В общем-то, ни для чего.
Тоблакай отошёл от стола, приблизился к рабочим скамьям и полкам. Самар смотрела, как он разглядывает различные механизмы, которые она изобрела, долгосрочные эксперименты, многие из которых не являли видимых изменений в своём состоянии. Великан тронул пальцем, понюхал, собрался даже лизнуть блюдо, наполненное студенистой массой. Самар хотела было остановить его, но передумала. Раны Тоблакая исцелялись с жутковатой быстротой, – и никаких признаков заражения! Глотать загустевшую жидкость, которую он сейчас слизывал с пальца, не рекомендовалось – впрочем, это и не смертельно. Как правило.
Великан скривился:
– На вкус ужасно.
– Я не удивлена.
– Для чего ты это используешь?
– А ты как думаешь?
– Втирать в сёдла. В кожу.
– В сёдла? Ну, опосредованно, я полагаю. Это мазь для гноящихся ранок, которые иногда возникают по окружности ануса…
Великан громко фыркнул, затем сказал:
– Неудивительно, что вкус отвратительный.
И снова принялся рассматривать обстановку. Самар задумчиво взглянула на него. Затем сказала:
– Фалах'д отправил солдат в крепость. Они обнаружили следы бойни – как ты и сказал, никого из малазанцев не осталось в живых. Ещё они нашли демона. Точнее, труп демона. Недавно убитого. Попросили меня его осмотреть, так как я обладаю некоторыми познаниями в анатомии и других подобных дисциплинах.
Тоблакай не ответил, уставившись с неправильной стороны в подзорную трубу.
– Если подойдёшь к окну и посмотришь с другого конца, Карса, увидишь, как то, что вдали, приблизилось.
Воин нахмурился и отложил инструмент.
– Если что-то далеко, я просто сажусь на коня и подъезжаю ближе.
– А если цель на вершине утёса? Или – это вражеский лагерь и ты хочешь рассмотреть заставы?
Тоблакай снова взял подзорную трубу и подошёл к ней. Самар отодвинулась вместе со стулом, чтобы дать ему место у окна.
– На парапете вон той башни, крытой медью, есть гнездо сокола.
Карса поднял подзорную трубу. Поводил из стороны в сторону, пока не приметил гнездо.
– Это не сокол.
– Ты прав. Это бхок'арал, который облюбовал брошенное гнездо. Поднимает туда кучу подгнивших фруктов, а потом всё утро напролёт швыряется ими в прохожих внизу.
– Он, кажется, рычит…
– Это он так смеётся. Всегда-то его что-нибудь веселит.
– Ага… а ведь это был не фрукт. Кирпич.
– Печально. Теперь кого-нибудь пошлют, чтобы его убить. В конце концов, только людям разрешается швыряться кирпичами в других людей.
Карса опустил подзорную трубу и уставился на неё.
– Безумие. Что у вас за законы, раз такое позволяют?
– Какое «такое»? Забивать других камнями или убивать бхок'аралов?
– Ты странная, Самар Дэв. С другой стороны, ты же ведьма и создательница бесполезных вещей…
– А подзорная труба тоже бесполезная?
