Кенеб отвёл взгляд и пожалел, что не может с этим поспорить.
– Должно быть, у неё на то свои причины.
– Хочу их узнать.
– Почему Баральта решил поговорить с Голлом?
– Потому что все мы встревожены, Кенеб, вот почему. Мы хотим её припереть к стенке, все Кулаки как один, и заставить ответить на наши вопросы. Пусть назовёт свои причины, а мы хоть на самом деле оценим, как она вообще мыслит.
– Нет. Без меня. Мы ещё даже не подошли к И'гхатану. Подожди и увидишь, что она задумала.
Блистиг заворчал и поднялся:
– Я передам остальным твой совет, Кенеб. Только, кхм, учти, что не одни солдаты заждались.
– Я знаю. Подожди и увидишь.
Когда Блистиг ушёл, Кенеб снова опустился на койку. Снаружи было слышно, как снимают палатки и собирают поклажу, вдалеке ревели волы. Утренний воздух разрывали крики. Армия готовилась к очередному дню долгого марша. «Выжженные слёзы», виканцы, сэтийцы, малазанцы. На что способно такое пёстрое сборище солдат? Мы ведь сразимся с Леоманом Кистенём, будь он неладен. А он уже расквасил нам нос однажды. Конечно, партизанские налёты – это одно, а полномасштабная осада – совсем другое. Может, он боится ничуть не меньше нашего.
Приятная мысль. Жаль только, что он в неё ни капельки не верил.
Четырнадцатую армию разбудили, и теперь вся она пришла в движение. Сержант Хеллиан сидела на обочине дороги. Голова у неё раскалывалась. Восемь дней с этой треклятой, разнесчастной армией и проклятой капитаншей, и вот – у неё кончился ром. Три солдата из её недоукомплектованного взвода заканчивали паковать вещи. Никто не рисковал обращаться к своей похмельной и злобной начальнице.
Хеллиан преследовали горькие воспоминания о событии, которое ко всему этому привело. Разгромленный храм, перебитые жрецы, чиновники и следователи… нужно было отослать всех свидетелей подальше, желательно так, чтобы они живыми не вернулись. Ну, кто же будет их за такое винить? Нет, постой, Хеллиан и будет! Миром правят дураки, вот в чём дело. Двадцать два жреца Д'рек погибли в собственном храме в квартале, за который она отвечала. Да вот только патрули никогда не пускали в храмы, так что она ничего бы не смогла поделать, как бы там ни сложилось. Но нет, так не пойдёт. Куда же подевались убийцы, сержант Хеллиан? И почему вы не видели, как они сбежали? И где тот мужчина, что пришёл с вами, а потом исчез?
Убийцы. Не было никаких убийц. Во всяком случае, обыкновенных. Скорей уж, демон, который вырвался на волю во время какого-нибудь тайного ритуала, обряда, который пошёл вкривь и вкось. Идиоты сами себя погубили, вот так и было. Мужчина тот был, небось, сам жрец-расстрига из другого храма, чародей, скорее всего. Когда он понял, что произошло, тут же удрал, а её оставил разбираться с последствиями.
Нечестно, но кто и где видел в этом мире честность?
Рядом с ней опустилась громада Урба:
– Мы почти готовы, сержант.
– Ты должен был его придушить.
– Я и хотел. Честно.
– Правда?
– Правда.
– Но потом он ускользнул, – проговорила Хеллиан. – Как червяк.
– Капитан хочет, чтобы мы присоединились к остальным взводам её роты. Они чуть дальше по дороге. Нужно их догнать, пока не дали сигнал выступать.
Хеллиан покосилась на двух остальных солдат. Близнецы, Дохляк и Неженка. Юные, потерянные… ну, может, по годам и не юные, но всё равно зелёные. Хеллиан сомневалась, что они бы сумели с боем вырваться даже с пикника повитух. Хотя, конечно, говорят, посиделки у них случались жёсткие. Особенно если какая-нибудь беременная дурочка туда забредала. Ладно, это всё было в Картуле, в городе пауков, в городе хруста под ногами, городе паутины и ещё чего похуже. Тут на много лиг ни одного пикника повитух не найдёшь.
Там пауки летали по воздуху, но они хоть были крошечные – такого легко забить среднего размера камнем.
– Ох, Бездна, – простонала Хеллиан. – Найди мне чего-нибудь выпить.
Урб протянул ей бурдюк с водой.
– Не этого, идиот!
– Может, у кого-то из других солдат роты…
Она вскинула голову и прищурилась.
– Хорошая мысль. Ладно, помоги встать… нет, не помогай.
Пошатываясь, она поднялась на ноги.
– Ты в порядке, сержант?
– Буду, – процедила Хеллиан, – когда ты мой череп зажмёшь между ладоней и раздавишь.
Урб нахмурился:
– У меня будут неприятности, если я так поступлю.
– Нет, со мной – не будет. Ладно, забудь. Веди нас, Неженка.
– Но мы же на дороге, сержант.
– А ты веди. Практикуйся.
– Но я же ничего не увижу, – не сдавался молодой солдат. – Слишком много народу и повозок.
Ох, боги из вонючей Бездны, дайте мне только дожить до того, чтобы его убить.
– Тебе по силам нас отвести, Дохляк?
– Никак нет, сержант. Легко.
– Хорошо. Веди уже.
– А мне прикрыть фланг, да? – спросил Неженка.
– Ага, только отойди за горизонт, кактус ты шипомозглый!
– Это вам не какой-нибудь обычный скорпион, – заявил Может, придвигаясь, чтобы посмотреть поближе (но не слишком близко).
– Здоровенный, – протянул Мазок. – Я таких прежде видал, но никогда настолько… здоровенных.
– Может, он просто мутант, а все его братики и сестрички маленькие. Поэтому он одинокий и поэтому такой злобный.
Мазок покосился на друга:
– Да, не исключено. У тебя, я вижу, котелок вовсю варит. Что скажешь, сумеет он разделаться со Счастливым Союзом? Их ведь, как ни крути, двое…
– Ну, может, нам нужно найти второго такого же.
– Но ты ведь сказал, что все его братики и сестрички были маленькие.
– Ах, да. Ну, может, у него есть дядя или ещё кто.
– Большой.
– Здоровенный. Побольше этого.
– Надо искать.
– Да не парьтесь, – сказал Флакон, который сидел в тени валуна всего в пяти шагах от двух солдат из Бордукова взвода.
Оба вздрогнули, затем Мазок зашипел:
– Шпионил!
– Не шпионил. Скорбел.
– С чего бы это? – взвился Может. – Мы ведь ещё даже не добрались до И'гхатана.
– Видели уже новую капитаншу?
Солдаты переглянулись, затем Мазок сказал:
– Нет. Но слыхали, что её нам назначили.
– Она уже здесь. И она убила Счастливый Союз. Каблуком придавила и… Хрусь!
Оба вскочили на ноги.
