Кердла резко опустила голову, но затем вдруг вскинула её:
– Дессимбелакис, будь прокляты все его души! Мы говорим о времени Лесов. Великие леса покрывали всю эту землю, задолго до Первой империи. Прежде самих т'лан имассов…
– Тс-с! – зашипела Телораст. – Леса? Чушь! Ни одного деревца не видно – а тех, что так боялись теней, вовсе не существовало. Так с чего бы им теням поклоняться? Они и не поклонялись, потому что их не существовало. Это всё природная мощь, здешняя сила Тени. Правда, конечно, что поклонение родилось из страха. Ужаса перед неведомым…
– Которое становилось лишь ужаснее, – вклинилась Кердла, – когда оказывалось ведомым! Согласна, Телораст?
– Нет, не согласна. Я вообще не понимаю, о чём ты. Разболтала кучу секретов, да они все и неправдивые к тому же. Смотри! Ящерка! Чур, моя!
– Нет, моя!
Оба скелета помчались по каменистому уступу. Что-то маленькое и серое метнулось прочь.
Поднялся ветер, подёрнул рябью воды пролива и принёс с собой изначальный запах моря, зашвырнул его на утёс, где стояла Апсалар. Пересекать широкие проливы, даже через Путь, – всегда неприятная перспектива. Чуть ослабнет воля – и её выбросит в родной мир: прямо в населённые дхэнраби волны в нескольких лигах от суши. Верная смерть.
Можно было, конечно, избрать сухопутный маршрут. На юг от Эрлитана – в Пан'потсун, затем по краю новорожденного моря Рараку – на запад. Но Апсалар понимала, что времени у неё остаётся всё меньше. Котильон и Престол Тени попросили девушку лишь избавиться от горстки мелких игроков, раскиданных тут и там по субконтиненту, но что-то подсказывало ей, что далёкие события разворачиваются всё быстрее, а с ними росла необходимость – отчаянная потребность – оказаться там вовремя. Вонзить свой кинжал, повлиять, как сумеет, на целую армию судеб.
Она решила, что Котильон это поймёт. Что он тоже доверится её интуиции, хотя сама Апсалар и не смогла бы её объяснить.
Нужно… спешить.
Она сосредоточилась. И пейзаж перед глазами изменился. Утёс превратился в пологий склон, заваленный упавшими деревьями – сосны и кедры, корни вырваны из тёмной земли, стволы сплющены, словно на этот холм обрушился неимоверной силы ветер. Под свинцовым небом – там, где только что плескались воды пролива, – раскинулась лесистая долина, окутанная туманом.
Два скелета прижались к её ногам, мотая головами.
– Я тебе говорила, что тут будет лес! – заявила Телораст.
Апсалар указала на изувеченный склон:
– Что здесь произошло?
– Колдовство, – сказала Кердла. – Драконы.
– Не драконы.
– Да, не драконы. Телораст права. Точно не драконы.
– Демоны.
– Да, ужасные демоны, чьё дыханье – врата Пути, о, не рискуйте прыгать в разверстую пасть!
– Никакого дыханья, Кердла, – заворчала Телораст. – Просто демоны. Маленькие. Но много. Повалили деревья, одно за другим, потому что они злобные и склонны к бессмысленному разрушению.
– Как дети.
– Точно! Верно сказала Кердла, как дети. Демонские дети. Но сильные. Очень сильные. Большие, с мускулистыми руками.
– Значит, – проговорила Апсалар, – здесь бились драконы.
– Да, – сказала Телораст.
– Во Владениях Тени.
– Да.
– Вероятнее всего, те самые драконы, которые пленены теперь в круге камней.
– Да.
Апсалар кивнула, затем начала спускаться вниз по склону.
– Дорога предстоит нелёгкая. Похоже, не так уж много времени я сэкономлю, если пойду через лес.
– Лес тисте эдуров, – бросила Кердла, выпрыгивая вперёд. – Они любят свои леса.
– Столько природных теней, – добавила Телораст. – Сила в постоянстве. Чёрное дерево, кровное дерево, много всего страшного. Эресам было чего бояться.
Вдалеке по-над верхушками деревьев скользило что-то тёмное. Апсалар присмотрелась. Каракка отбрасывала призрачную тень в этот мир. Девушка видела оба мира сразу – довольно частое явление. Но даже так… кто-то есть на борту этой каракки. Кто-то важный.…
Древнее создание Первой империи Дессимбелакиса, т'рольбарал Деджим Нэбрал скорчился у подножия мёртвого дерева, точнее, перетёк змеёй по обесцвеченным, голым корням – семиголовый, семителый, пятнистый в тон земли, леса и камня. Свежая кровь медленно остывала в желудках д'иверса. В жертвах не было недостатка – даже в этой пустоши. Пастухи, солевары, разбойники, пустынные волки – Деджим Нэбрал питался ими на пути к месту засады.
Приземистое дерево – толстый ствол, лишь несколько голых ветвей сохранились с тех времён, когда оно ещё жило, – поднималось из трещины в скале между плоским уступом, ко которому шла тропа, и отвесной, выветренной стеной камня. Здесь тропа заворачивала, огибая обрыв. На глубине в десять или даже больше человеческих ростов виднелись валуны и острые скалы.
На другой стороне тропы громоздился завал из растрескавшихся, мелких камней.
Здесь д'иверс решил нанести удар, броситься с обеих сторон – из густых теней.
Деджим Нэбрал был спокоен. Терпение было куплено ценой свежего мяса и предсмертных криков, теперь осталось лишь дождаться прибытия жертв – тех, кого назначили Безымянные.
Скоро.
Апсалар трусцой бежала вперёд – между деревьями оказалось достаточно пространства, лес казался собором из теней и тяжкого сумрака. По сторонам от девушки мелькали силуэты Кердлы и Телораст. Удивительно, но она продвигалась довольно быстро. Земля была очень ровной, и ни единого упавшего ствола, словно ни одно дерево в этом лесу не умирало. Апсалар не видела никакой живности, не натыкалась и на звериные тропы, однако время от времени встречались поляны – округлые поля мха, окружённые равномерно растущими кедрами, а если даже не кедрами, то какими-то очень похожими деревьями с косматой, грубой чернильно-чёрной корой. Эти круги имели слишком правильную форму, чтобы счесть их естественными образованиями, хотя никаких других признаков разумной деятельности она не видела. Здесь, как и сказала Телораст, сила тени проявлялась яростно.
Тисте эдуры и Куральд Эмурланн… их присутствие чувствовалось здесь, но лишь как память, как воспоминания, что цепляются за кладбища, гробницы и старые курганы. Старинные сны, запутавшиеся и выцветшие в траве, в изгибе дерева, в кристаллическом плетении камня. Забытый шёпот в ветре, вечно шелестящем в таких увенчанных смертью местах. Эдуры ушли, но лес их не забыл.
Темнота впереди, что-то свешивается из под лесного свода – тонкое и прямое. Верёвка толщиной с её запястье коснулась усыпанного хвоей дёрна – якорь.
Прямо перед ней. Вот как. Значит, как только я ощутила чужое присутствие, незнакомец тоже почувствовал меня. А это, я полагаю, приглашение.
