Бордук дёргал себя за бороду, будто пытался её оторвать. Хабб стоял рядом с ним с кислой миной.
Геслер выглядел так, будто ему чертовски скучно.
Пэлла задумался о своём взводе. Что-то странное есть в этой троице. Геслер, Ураган и Истин. Не только золотистая кожа, хотя и это тоже… Пэлла чувствовал, что за Истином стоит присматривать – парень был по-прежнему слишком наивен, несмотря на всё, через что они прошли. Худов корабль «Силанда», который реквизировала адъюнкт и который, скорее всего, сейчас находился где-то к северу от них, в море Кансу или чуть западнее. Вместе с транспортным флотом и огромным конвоем из дромонов. Эти трое ходили на нём, на корабле с живыми отрубленными головами на мостике и кое-чем похуже на нижних палубах.
Пэлла снова проверил меч. Он намотал новую кожаную полосу на рукоять, но она держалась не так плотно, как хотелось бы. Пэлла ещё не вымочил обмотку – не хотел, чтобы в бою рукоять была влажной. Солдат снял арбалет с плеча и взял в руку стрелы, приготовившись быстро его зарядить, как только придёт приказ наступать.
Худовы морпехи. Надо было проситься в старую добрую пехоту. Надо было перевестись. Надо было вообще не идти в армию. Черепка мне с головой хватило. Бежать надо было, вот что.
Корабб, Леоман, Л'орик, Синица и часовой стояли на самом верху дворцовой башни, которая мягко покачивалась под свистящими порывами ночного ветра. Под ними расстилался город, пугающе тёмный, будто безжизненный.
– Что мы высматриваем отсюда, Леоман? – спросил Л'орик.
– Терпение, мой друг – вон, гляди! – Леоман указал на крышу далёкого здания у западной стены. На плоской крыше дома блеснул неверный свет укрытого фонаря. И исчез.
– И там!
Ещё одно здание, ещё один отблеск света.
– И ещё один! И ещё, и все на месте! Фанатики! Худовы дураки! Побери нас Дриджна, – сработает!
Что сработает? Корабб недовольно нахмурился. Он поймал на себе взгляд Синицы – малазанка послала ему воздушный поцелуй. О, как он хотел её прикончить.
Кучи щебня, битая посуда, дохлый, вздувшийся пёс, кости животных – у подножья стены не было ни пяди чистой земли. Флакон шёл прямо за самой первой волной сапёров, и они как раз поднимались на первый уровень укреплений по осыпающейся кирпичной стене, когда кто-то выругался и вскрикнул от боли, вступив в осиное гнездо. Только темнота спасла их от незавидной участи – осы среагировали слишком медленно – Флакон был удивлён, что они вообще выползли, пока не увидел, что именно сделал солдат. Оказалось, что он споткнулся о камень и всей ступнёй попал прямо в гнездо.
Флакон немедленно отпустил Меанас, чтобы погрузиться в роящиеся огоньки осиных душ, унимая их страх и злость. Сапёры, лишившиеся магической маскировки на оставшиеся два уровня, рванули вперёд, как перепуганные тараканы из-под внезапно исчезнувшего укрытия, и добрались до основания стен намного раньше остальных взводов.
Флакон взобрался наверх и притаился рядом со Спрутом:
– Мы снова в тумане, – прошептал маг, – прошу прощения за перерыв. Хорошо, что это были не чёрные осы – Может уже был бы покойником.
– Не говоря уж о твоём покорном слуге, – добавил Спрут. – В эту Худову штуку вступил я.
– Сколько раз тебя укусили?
– Два или три, правая нога онемела, но ей уже лучше, чем пятнадцать секунд назад.
– Онемела? Спрут, это не к добру. Отправляйся к Мазку, как только тут закончим.
– Так и сделаю. А теперь заткнись, мне надо сосредоточиться.
Флакон наблюдал, как сапёр достаёт из сумки связку взрывчатки – две «ругани», связанные вместе, были похожи на пару пышных грудей. У основания к ним были прикреплены два остроконечных взрывателя – «трещотки». Спрут осторожно опустил конструкцию на землю и сосредоточился на стене: отодвинул кирпичи и камни, расчистив наклонное углубление, достаточно большое, чтобы туда поместился стенолом.
«Это были только цветочки, – напомнил себе Флакон, глядя как Спрут погружает взрывчатку в дыру. – Теперь ягодки – кислота на восковую заглушку». Маг бросил взгляд вдоль стены и заметил других сапёров, которые занимались тем же, что только что проделал Спрут.
– Подожди остальных, – предостерёг подрывника Флакон.
– Я своё дело знаю, маг. Занимайся волшбой и не лезь ко мне.
Флакон раздражённо отвернулся. Его глаза расширились:
– Эй, что это он творит – Спрут, что Хруст творит?
Выругавшись, ветеран присмотрелся:
– Нижние боги…
Сапёр из взвода сержанта Шнура приготовил не один, а три стенолома, а весь его рюкзак был заполнен «руганью» и «трещотками». Хруст оскалился и с сумасшедшим блеском в глазах растянулся на спине, головой к стенам, вытряхнул свое добро из сумки себе на живот и начать ползти вперёд, пока его затылок не упёрся, хрустя, в каменную кладку укреплений.
Спрут подобрался к нему:
– Эй, ты! – прошипел он. – Ты чокнулся? Разбери эту Худову хрень!
Улыбка Хруста погасла:
– Но я же её сам собрал!
– Не ори, идиот!
Хруст перевернулся на живот и пододвинул кучу взрывчатки ближе к стене. В правой руке у него оказался блестящий флакончик.
– Погоди, сейчас будет круто! – прошептал он и снова заулыбался.
– Стой! Ещё не пора!
Шипение, взвившийся дымок…
Спрут вскочил и помчался прочь, подволакивая ногу. На бегу он кричал:
– Назад! Все назад! Бегите, идиоты! Бегите!
Все бросились врассыпную от стен, и Флакон тоже.
Хруст обогнал мага, словно тот вообще не топтался на месте, и рванул дальше, широко ступая огромными сапожищами и нелепо вскидывая длинные ноги. Прямо у стен осталась незаложенная взрывчатка, и еще несколько зарядов лежали в шаге от укреплений. Рюкзаки сапёров, «дымари» и «горелки» были брошены позади… о нижние боги, нам конец…
С верха стены раздались встревоженные крики. Щёлкнула баллиста, выстрелив вслед убегающим сапёрам. Флакон услышал, как снаряд просвистел мимо и с треском вонзился в землю.
Быстрей… Маг бросил взгляд через плечо и заметил Спрута, который то и дело спотыкался. Худ нас побери! Флакон резко остановился, развернулся и побежал обратно к сапёру.
– Дурень! – прорычал Спрут. – Беги, не выдумывай!
– Обопрись на меня…
– Ты только что покончил с собой…
Спрут был вовсе не пушинкой. Флакон присел под его весом, и они бросились бежать.
– Двенадцать! – выдохнул сапёр.
Маг осмотрелся вокруг. Нужно укрытие…
– Одиннадцать!
Остатки старого фундамента, из прочного известняка, в десяти, девяти шагах…
