Ещё один жест – и рядом с сержантом присел Песок.
– Ну что там? – спросил Геслер, в сотый раз желая, чтобы Ураган был здесь.
– Всё плохо, – доложил Песок. – Засады.
– Так, и где наши? Иди обратно, позови Моука со взводом, и Тагга тоже – нужно, чтобы тяжи зачистили эти здания, пока нас оттуда не атаковали. Кто с нами из сапёров?
– У Тома Тисси есть сапёры, – ответил Песок. – Талант, Попрыгун и Гапп, но они решили записаться в сапёры только сегодня, колокол тому.
– Чудно, а взрывчатка у них есть?
– Так точно, сержант.
– С ума сойти. Хорошо, тащи сюда и взвод Тома Тисси. Я слышал, одну «ругань» уже выпустили, – может, это наш единственный выход.
– Хорошо, сержант. Скоро вернусь.
Недоукомплектованные взводы и ночной бой в странном, враждебном городе. Адъюнкт что, не в своём уме?
В двадцати шагах от Геслера Пэлла, низко пригнувшись, вжимался в глинобитную стену. Кажется, наверху, в окне напротив что-то мелькнуло – или только кажется? Малазанец не был настолько уверен, чтобы поднимать тревогу. Скорее всего, это какая-то занавеска колыхнулась на ветру.
Только вот ветра тут нет.
Пристально глядя в это окно, морпех медленно поднял арбалет.
Ничего. Только темнота.
Откуда-то с юга послышались далёкие взрывы, – похоже, «шрапнель». Мы собирались наступать жёстко и быстро, и поглядите-ка – едва одолели одну улицу от пролома. Геслер слишком осторожничает, как по мне.
Пэлла услышал бряцанье доспехов, оружия, тяжёлые шаги: подходили новые взводы. На секунду отведя взгляд от окна, солдат заметил, как сержант Тагг повёл своих тяжей в здание напротив. Три солдата из взвода Тома Тисси подкрались к двери дома, о который опирался Пэлла. Попрыгун, Гапп и Талант. Пэлла заметил, что они вооружены только «шрапнелями». Морпех пригнулся ещё ниже, ругаясь под нос, и снова принялся наблюдать за далёким окном, ожидая, что вот-вот кто-то из сапёров швырнёт гранату в дверной проём.
На другой стороне улицы взвод Тагга ворвался в здание – изнутри раздался вопль, зазвенело оружие, послышались резкие крики…
Ещё кто-то заорал, на этот раз в здании за спиной Пэллы, когда трое подрывников ринулись внутрь. Морпех съёжился – нет, идиоты, эти штуки не заносят – их забрасывают!
Раздался резкий треск, со стены позади Пэллы поднялась пыль, на спину морпеху посыпался песок. Внутри закричали. Ещё один взрыв – вжавшись в землю, малазанец бросил взгляд на окно напротив…
Увидел быструю вспышку…
И очень удивился…
Потому что в него летела стрела. Что-то громко, сильно треснуло. Голова Пэллы запрокинулась назад так, что шлем загремел о стену. Краем глаза морпех заметил лёгкое движение наверху, но зрение уже туманилось. Пэлла услышал, как его арбалет со стуком упал на мостовую, затем отстранённо отметил, что заболели колени – падая на булыжники, он ободрал с коленей кожу, прямо как в детстве, играя в переулках. Споткнулся и расцарапал коленки об острые, грязные камни…
Камни такие грязные, на них полно болезней, инфекций: мама так злилась, злилась и переживала. Им пришлось идти к целителю, а это стоило денег, денег, которые они откладывали, чтобы переехать в лучшую часть трущоб. Мечту пришлось отложить, потому что он поцарапал коленки.
Прямо как сейчас. И вот темнота надвигается.
Мамочка, я содрал кожу с коленок. Прости, прости меня. Я оцарапал коленки…
В зданиях по обе стороны улицы завязался бой. Геслер пригнулся пониже. Сержант бросил взгляд вправо и заметил Пэллу. Во лбу бедняги торчала стрела. Пэлла на мгновение задержался на коленях, а затем завалился на бок, выронив оружие.
В правом здании взорвались «шрапнели», затем кое-что посерьёзнее – «горелка». Языки алого пламени взметнулись из окон первого этажа. Внутри завопили… наружу выскочил малазанец и побежал, размахивая руками, стуча по себе, чтобы сбить огонь – прямо ко взводу Моука…
– Назад! – завопил Геслер, вскидывая арбалет.
Моук скинул с себя плащ – его солдаты уже подбегали к горящему сапёру, не видя, что у него на спине… сумка – а в ней взрывчатка…
Геслер выстрелил. Сержант попал малазанцу в грудь, и в этот же момент взрывчатка сдетонировала.
Геслера отбросило назад взрывной волной, сержант растянулся на брусчатке, затем перекатился и вскочил на ноги.
Моук, Штабель, Бродяга. Ожог, Гуано, Грязнуля. Все мертвы, остались только куски мяса да разможжённые кости. Шлем, всё ещё с головой внутри, ударился о стену, миг дико вертелся по мостовой и наконец-то остановился.
– Истин! Ко мне! – махнул рукой Геслер, бросившись к зданию, в которое вошли тяжи и в котором звуки битвы становились всё ожесточённее.
– Ты видел Песка? – спросил сержант, перезаряжая арбалет.
– Н-нет, сержант. Пэлла…
– Пэлла погиб, парень.
Геслер увидел, что Том Тисси и то, что осталось от его взвода – Тюльпан и Скат, – идут внутрь, вслед за Таггом и тяжами. Здорово, что Том не потерял голову…
Дом, поглотивший Таланта, Попрыгуна и Гаппа, полностью объяло пламя. От здания исходили волны жара. Боги, что же они там подорвали?
Геслер метнулся внутрь и тут же замер. Сержант Тагг уже отвоевался – его пронзили насквозь прямо под грудиной. Тяж харкнул желчью со сгустками крови и скончался. Во внутреннем проёме двери, прямо напротив входа, с рассечённой головой лежал Робелло. Дальше, вне поля зрения сержанта, сражались другие пехотинцы.
– Истин, назад, – скомандовал Геслер, – прикрывай нас с арбалетом. Тисси, пошли.
Второй сержант кивнул, жестом отдал приказ Тюльпану и Скату.
Солдаты ворвались в коридор.
Хеллиан, спотыкаясь, шла за Урбом, но тот внезапно остановился. Она врезалась в капрала, будто в стену и, не удержав равновесие, шлёпнулась на спину.
– Слышь ты, бычара!
Внезапно их окружили солдаты, которые отступали от перекрёстка, волоча за собой раненых.
– Кто? Что?
Женщина присела рядом:
– Я – Ханно. Мы потеряли сержанта. Потеряли Собелонну. И Толеса. Попали в засаду…
Хеллиан поднялась на ноги, опершись одной рукой о плечо Ханно. Потрясла головой.
– Значит, так, – произнесла она, ощущая, как что-то жёсткое и холодное распрямляется внутри, будто позвоночник превратился в меч или в копьё, или во что-то ещё, что не согнётся, а если согнётся, то не сломается. Боги, меня тошнит. – Присоединяйтесь к нашему взводу. Урб, мы какой взвод?
– Без понятия, сержант.
– Не важно, короче, вы теперь с нами, Ханно. Там засада? Отлично, давайте наваляем ублюдкам. Неженка, Дохляк, доставайте гранаты, которые вы спёрли…
