Хоть нэмильцы и агрессивно настроены к треллям, они явно умерили свой пыл по отношению к огромному малазанскому флоту, пересекающему их воды. Нэмильские провидцы предсказали приход малазанцев, так что жажда наживы выманила из местных портов целый рой торговых кораблей, зачастую в сопровождении конвоя из частных или королевских военных галер. Пополнение припасов флота напоминало налёт пираний на добычу – конечно, пока восточное небо не озарилось яростным огнём.
Сейчас рядом с флотом не было ни одного нэмильского судна, берег остался позади, как только дежурный прозвонил второй колокол после полуночи. Звук подхватили на соседних кораблях, и гул разошёлся по всему имперскому флоту.
Ранее сегодня нэмильский капитан рассказал интересные новости, и, несмотря на поздний час, адъюнкт желала обсудить их со своей виканской свитой.
– Есть ли какие-то вести из малазанских источников, о народах, что живут за Катальским морем? – поинтересовалась у Тавор Бездна.
– Только название, – ответила адъюнкт, а затем обратилась к Кенебу, – Кулак, ты помнишь это слово?
– Изморцы.
– Именно.
– И больше ничего о них не известно? – спросила Бездна.
Никто из присутствующих не ответил. Да, кажется, виканцы и не ожидали ответа.
– Интересное предположение, – заметила адъюнкт. – Судя по приближающемуся шторму, мы скоро сами сможем узнать, что за народ эти изморцы.
Нэмильский капитан рассказал, что – по слухам – ещё один флот эдуров был замечен на расстоянии дня пути. Этот флот находился на севере, насчитывал менее двух десятков кораблей и пытался взять восточнее, вопреки неустанному ветру. Капитан сказал, что корабли выглядели потрёпанными. Повреждёнными, медленными. Наверняка побывали в шторме или в бою. Как бы то ни было, эдуры не стали нападать на нэмильцев, что само по себе вызывало удивление – судя по всему, пираты эдуров охотились за нэмильскими торговцами уже пару лет, и в том случае, если военный конвой был достаточно близко, чтобы вступить в бой, итог для устаревших бирем оказывался неутешительным.
Любопытные новости. Адъюнкт постаралась вытрясти из нэмильца как можно больше подробностей об изморцах, населявших большой, окружённый горами полуостров на западном побережье Катальского моря, которое было важным южным проходом к самому сердцу Нэмильского королевства. Но капитан только покачал головой, внезапно утратив разговорчивость.
Несколько мгновений назад Бездна предположила, что, возможно, флот эдуров столкнулся с изморцами. И, как следствие, пострадал.
Малазанский флот шёл через Катальский пролив – так называлась эта часть моря на малазанских картах – по словам того капитана, этот участок пути занимал четыре дня при идеальных погодных условиях. Но передовые корабли малазанцев уже преодолели четверть пути.
Дело было не только в ветре, будь он волшебный или ещё какой – то, насколько смазанным выглядел горизонт, особенно возвышенности…
– Нэмильцы, – заметил Нихил, – охотно рассказывали нам об эдурах.
– А про изморцев – ни слова, – добавила Бездна.
– Они встречались в прошлом, – предположил Кенеб.
Остальные повернулись к нему.
Кенеб пожал плечами:
– Просто подумалось. Нэмильцы – завоеватели по натуре, что предполагает некоторую… жестокость. Они поглотили племена треллей, и эта победа создала образ Нэмила – сильной державы, чьё дело правое. Возможно, изморцы показали им другой пример, что-то, что унизило и поразило нэмильцев – и ни одно из этих переживаний не вяжется с их стремлением к величию. А значит, они не хотят упоминать изморцев.
– Разумное предположение, – кивнула адъюнкт. – Спасибо, Кулак.
Тавор обернулась и взглянула на небо на востоке.
– Они были унижены, да, – негромко повторила она. – В работах Дукера говорится о том, что войну можно рассматривать на разных уровнях, от солдата, который сражается с другим солдатом, до самих богов, вовлечённых в человеческие битвы. На первый взгляд кажется, что такие крайности не могут сосуществовать, но Дукер пишет, что уровни влияют друг на друга.
– В этих мыслях можно найти утешение, – заметил Кенеб. – Мне приходят на ум некоторые боги, которым бы я хотел прямо сейчас поставить подножку.
– Возможно, – протянула адъюнкт, – тебя уже опередили.
Кенеб нахмурился:
– Вы знаете кто, адъюнкт?
Тавор молча взглянула на него.
Вот и закончился внезапный приступ разговорчивости. Ладно. И что я узнал? Что она начитана, но это и так известно. Что-то ещё?
Нет.
Калам протолкался на своё место и снова опустился рядом с Быстрым Беном.
– Официально заявление, – сообщил он, сидя посреди сумрачной каморки.
– О чём?
– Мы всё ещё живы.
– Отличные новости, Лам. Я тут прямо на иголках сидел, ожидая этих вестей.
– Я бы предпочёл эту картину тому, что вижу в действительности, Бен.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ты прячешься, наложив в штаны, сидя в луже, которую сам же и напрудил.
– Ты ничего не знаешь. А я знаю. Я знаю больше, чем хотел бы…
– Не может быть. Ты пьёшь тайны, как Хеллиан – ром. Чем больше ты знаешь, тем более пьяным и невыносимым становишься.
– Вот как? Ну, я знаю то, что ты хочешь знать, и я собирался тебе рассказать, но теперь придётся мне передумать…
– Выкладывай, колдун, пока я не вернулся и не рассказал адъюнкту, где тебя искать.
– Ты не можешь так со мной поступить. Мне нужно время подумать, Худ тебя дери.
– Тогда рассказывай. Можешь подумать, пока говоришь, так как в твоём случае эти два вида деятельности никак не связаны между собой.
– Что это тебя так взбесило?
– Ты.
– Врёшь.
– Ладно, я.
– Так-то лучше. Короче, я знаю, кто нас спас.
– Правда?
– Вроде того – я знаю, кто столкнул первый камень в этой лавине.
– Кто?
– Ганос Паран.
Калам нахмурился:
– Ладно, я не так сильно удивился, как должен бы.
– Тогда ты дурак. Он спас нас, поговорив с Худом.
– Откуда ты знаешь?
– Я был там, подслушивал. У Врат Худа.
– Зачем ты там ошивался?
– Мы все должны были умереть, не так ли?
– Так ты очередь занимал, что ли?
– Отличная идея, Калам. Нет, я думал о том, чтобы заключить кое-какую сделку, но это не имеет значения. В итоге сделку заключил Паран. Худ сказал кое-что. Он кое-чего хочет – чтоб он сам себя побрал – я прямо рот разинул, я тебе говорю…
