Совсем скоро они исчезли, ушли через свои Врата.
Тщательная, гениально созданная иллюзия, которая появляется всякий раз, когда прибывают чужаки, а точнее – кто-либо, кроме самого Престола Тени – предназначенная превратить всё в потрёпанные жалкие развалины. Магия, созданная при помощи Моккры, опутавшая весь зал и оплетшая невидимыми нитями главный вход. Моккра – нити предположений, приглашений, отказа от природного скепсиса, всё для того, чтобы легче было увидеть разрушенный трон.
Малые Пути, но использованные рукой бога, и не просто какого-то бога. Нет… моими!
Эдуры исчезли из виду.
– Глупцы.
– Три короля-чародея, – сказал Дестриант Ран'Турвиан, – правят Шал-Морзинном. Они встанут у нас на пути, адъюнкт Тавор Паран. Мы не можем этого допустить.
– Мы постараемся вступить в переговоры, – ответила адъюнкт. – Нам не помешало бы купить у них припасы. Зачем им препятствовать нам?
– Потому, что это их позабавит.
– И насколько они грозные соперники?
– Грозные? Может оказаться, – предположил Дестриант, – что даже при поддержке ваших чародеев и присутствующего тут Высшего мага после стычки с ними потери будут обширными или даже сокрушительными. Потери достаточные, чтобы отбросить нас назад или полностью уничтожить.
Адъюнкт хмуро взглянула сперва на адмирала Нока, затем на Быстрого Бена.
Последний пожал плечами:
– Я ещё даже не знаю, кто они, но уже их ненавижу.
Кенеб хмыкнул. Вот такой у нас Высший маг.
– И что же ты предлагаешь, Дестриант Ран'Турвиан?
– Мы были к этому готовы, адъюнкт. Мы верим, что с помощью ваших чародеев сможем воплотить свои намерения в жизнь.
– Врата, – предложил Быстрый Бен.
– Именно. Мир Фандереи и Тогга покрыт морями. Суровыми, бушующими морями. Но всё же опытный адмирал сможет по ним проплыть. Будет неразумно слишком долго путешествовать по тому миру, ведь риски велики, но я уверен, что мы сможем пробыть там достаточно долго, чтобы, выйдя обратно в наш мир, очутиться рядом с далхонским Рогом в Квон-Тали.
– Сколько времени это займёт? – уточнил адмирал Нок.
– Вместо месяцев пути по этому миру мы проведём в том несколько дней, сэр, – ответил Дестриант.
– Ты говорил о рисках, – заметил Кенеб, – какие именно «риски»?
– Силы природы, Кулак. Штормы, айсберги. В том мире уровень моря сильно упал, а почти все континенты покрыты льдом. Это мир в самом разгаре катастрофических изменений. Но даже так, мы попадём на самое спокойное время года – хоть в этом нам повезло.
Быстрый Бен фыркнул:
– Ты уж прости, Дестриант, но я не вижу в этом ни капли везения. Всё это время нас будто ведёт ветрами какой-то дух саванны, как если бы каждый лишний миг в каком-то смысле – решающий. Дух саванны, Худ его побери. А теперь ты говоришь, что разработал ритуал, способный открыть огромные врата над морем. Да такой ритуал должны были начать готовить много месяцев назад…
– Два года, Высший маг.
– Два года! Ты сказал, что ждал нас. Ты знал, что мы придём, два года назад? Сколько же духов и богов помыкают нами?
Дестриант ничего не ответил, сложив руки перед собой, на столе.
– Два года, – прошептал Быстрый Бен.
– От тебя, Высший маг, нам потребуется чистая сила. Будет ли это тяжело? Да. Но не настолько, чтобы тебе навредить.
– Как это мило.
– Высший маг, – сказала адъюнкт, – ты предоставишь себя в распоряжение «Серым шлемам».
Он вздохнул, потом кивнул.
– И как скоро, Дестриант? – спросил адмирал Нок. – И ещё: как нам построить флот?
– По три корабля в ряд максимум. Между кораблями расстояние в два кабельтова, между рядами – полёт стрелы, выпущенной из короткого лука. Я бы посоветовал вам немедленно начать подготовку, сэр. Врата будут открыты завтра на рассвете.
Нок встал:
– Тогда мне нужно удалиться, адъюнкт.
Кенеб рассматривал Быстрого Бена, сидевшего с другой стороны стола. Высший маг выглядел жалко.
Калам подождал, пока Быстрый Бен выйдет на центральную палубу, после чего подошёл к нему.
– От чего это у тебя коленки дрожат? – спросил он.
– Не твоё дело. Если тебе захотелось меня донять, то я не в настроении.
– У меня просто к тебе вопрос, – сказала убийца, – но его лучше задать с глазу на глаз.
– В нашей дырке под костяшкой.
– Хорошая идея.
Спустя некоторое время они вновь присели в узком, тёмном проходе между ящиками и тюками.
– Дело вот в чём… – сказал Калам, перейдя от болтовни к делу. – Адъюнкт.
– А что с ней?
– Я нервничаю.
– Ох, как мне тебя жаль. Бери пример с меня, Калам – лучше трясись от ужаса.
– Адъюнкт.
– И что это? Вопрос?
– Мне нужно знать, Бен. Ты с ней?
– С ней? В чём? В постели? Нет. Ян'тарь бы меня придушила. Хотя, если бы она решила присоединиться, я бы хорошенько это обдумал…
– О чём ты, Худ тебя дери, говоришь, Бен?
– Прости. С ней ли я, спрашиваешь ты. – Он задумался, потёр лицо. – Ситуация вскоре может стать неприятной.
– Я знаю! Потому и спрашиваю, идиот!
– Успокойся. Нет причин паниковать…
– Разве нет?
Быстрый Бен перестал тереть лицо и начал царапать его, потом убрал руки и глянул на убийцу сквозь слёзы.
– Посмотри, что со мной происходит. И это всё твоя вина…
– Моя?
– Ну, это чья-то вина, вот что я хотел сказать. Ты тут, так что может быть и твоя, Лам.
– Хорошо, будь по-твоему. Ты ещё не ответил на мой вопрос.
– А ты? – парировал маг.
– С ней? Не знаю. В этом и проблема.
– И я тоже. Не знаю. Её сложно любить, почти так же сложно, как ненавидеть. Если оглянуться назад, то вроде ни того, ни другого она не заслужила, да?
– Ты начинаешь нести чепуху, Бен.
– И что?
– И то, что ты не знаешь, я не знаю. И я не знаю, как тебя, – сказал Калам, – но меня бесит незнание. Меня даже бесит, что ты не знаешь.
– Это всё потому, что тогда Ласиин уговорила тебя встать на её сторону. Ты ведь пришёл убить её, помнишь? А она тебя отговорила. Но теперь ты тут, с адъюнктом, и мы возвращаемся назад, к ней. И ты не знаешь, изменилось ли что-то – или изменилось вообще всё. Одно дело – стоять на стороне Скворца. Или Дуджека. Мы их знали. А с адъюнктом… что ж… всё не так просто.
