– Куп, налей-ка ещё тёмного, ладно?
Карракка «Утопшая Крыса» выглядела так, будто с нетерпением ждала возможности отчалить от каменного пирса к югу от устья реки, волны лихорадочно бились на её пути. Свежеокрашенный корпус, причудливое треугольное парусное вооружение и центральное кормовое весло притягивали к себе любопытные взгляды многих моряков и рыбаков, проходивших мимо за последние пару дней. Капитана это, конечно, раздражало, но Опонны всё ещё улыбались ему двумя своими улыбками, и вскоре он наконец-то вновь выйдет в море. Прочь из этого проклятого города – чем скорей, тем лучше.
Первый помощник Палет лежал, скорчившись, посреди центральной палубы, всё ещё зализывая царапины и синяки, которые получил ночью в стычке с пьяной толпой. Пристальный взгляд капитана на секунду замер на нём, прежде чем скользнуть дальше. Корабль был пришвартован и крепко привязан, наверху, в своём чересчур большом вороньём гнезде, сидел Грызун – человек безумнее белки со сломанным хвостом. Всё казалось правильным, настолько правильным, что нервы капитана были натянуты как канаты.
И виной тому была не только лихорадочная злоба, охватившая всех вокруг, не слухи о предательствах и убийствах в Семи Городах, а теперь ещё и неофициальном погроме виканцев, который устроили накануне ночью. Было ещё кое-что. Ещё кое-что.
Почесав щетину на черепе, Картерон Краст повернулся и уставился на Паяцев замок. Почти полностью тёмный, конечно же. Тусклый свет исходил от сторожки около ворот на верхушке Лестницы. Это, должно быть, Лаббен, старый сторож-горбун, который скорее всего уже отключился, как и всегда, когда в замке появлялись нежданные гости. Конечно, все гости были нежданными, и хотя новый Кулак, мужчина по имени Араган, прибыл уже месяц назад, он уже раньше служил тут и знает, как лучше всего себя вести. Лучше всего лежать тише воды ниже травы и не поднимать голову выше парапета.
Кто знает? Возможно, Араган составит в этом деле конкуренцию самому Лаббену.
Нежданные гости… такие, как Высший маг Тайшренн. Давным-давно было время, когда Краст слишком часто оказывался в компании этой змеи и изо всех сил сдерживался, чтобы не сделать чего-то, о чём потом кто-то пожалел бы. Только не я. Возможно, Император. Сам Тайшренн, это наверняка. Но только не я. Он мечтал о единственном миге, когда они остались бы наедине. Ему нужен был лишь один миг. Обе руки плотно сжатые на его цыплячьей шеи, сдавить её и свернуть. Готово. Просто. Проблема решена.
Какая проблема? Вот о чём спросил бы Келланвед в свойственном ему апатичном стиле. И у Краста был заготовленный заранее ответ. Без понятия, Император, но я уверен, что проблема была, а может, несколько, а может, и куча проблем. Хороший ответ, как ему казалось, хотя Келланвед мог бы не согласиться. А вот Танцор точно бы согласился. Хех.
– Четыре дромона! – неожиданно закричал Грызун.
Краст уставился на идиота:
– Мы в гавани! Чего ты ожидал? Ну всё, Грызун, никаких пайков тебе больше наверх не отправят. Тащи свою необъёмную тушу вниз!
– Приближаются с севера, Капитан. На мачтах… что-то сверкает серебром…
Краст сильно нахмурился. Вокруг непроглядная темень. Но Грызун никогда не ошибался. Серебром… нехорошо. Нет, это просто ужасно. Он направился к Палету и пнул помощника.
– Вставай. Отправь остатки команды к складам. Мне плевать, кто их охраняет, – подкупите ублюдков. Я хочу, чтобы мы вошли в воду и сматывались отсюда, как трёхногий краб.
Мужчина посмотрел на него глуповатыми глазами:
– Капитан?
– Они тебе что, мозги отбили, Палет? Приближаются проблемы.
Усевшись, первый помощник осмотрелся:
– Стража?
– Нет, куда более серьёзные проблемы.
– Например?
– Например, Императрица, придурок.
Палет вскочил на ноги:
– Так точно, припасы, сэр. Мы уже в пути!
Краст смотрел, как дурак носится по палубе. Команда была пьяна. Им же хуже. Кроме того, им крайне не хватало парочки человек. Нырять в гавани, где затонула старая «Затычка», особенно учитывая акул, было плохой идеей. В ту ночь погибло четыре отменных моряка. Отменных моряка, но ужасных пловца. Забавно, как это сочетается.
Он вновь оглянулся. Проклятье, я снова о них забыл, да? Не было шлюпок. Ну, всегда что-то должно пойти не так.
Четыре дромона, теперь и он их видел, заворачивали в гавань. Их освещал один из самых омерзительных штормов, что ему доводилось видеть. Точнее, это было не совсем так – он уже видел подобный шторм, верно? И что из этого вышло? Ничего хорошего… кроме, разве что, горы отатарала…
Первый дромон – флагманский корабль Ласиин, «Стерва». За ним ещё три. Три – это чертовски много. Кого, Худов дух, она с собой притащила? Целую армию?
Нежданные гости.
Бедный Араган.
Глава двадцать вторая
Кто же те чужаки с такими знакомыми лицами?
Выходящие из толпы, равнодушные лица,
А с рук их стекает алыми каплями кровь.
То, что было спрятано, скрыто под маской обыденного
и безвредного, ныне явлено в искажённых чертах,
пожарищах ненависти и забитых ногами жертвах.
Кто вёл, и кто следовал, к чему пожары в ночи,
и откуда взялись взгляды, безумные и растерянные,
встретившие утро, осветившее наследие освобождённой
злобы? Меня не одурачить воплями ужаса. Меня
не тронуть
скорбными увещеваниями. Ибо я помню горящую ночь,
и лицо, отражённое в лужах крови, было моим лицом.
Кем был тот чужак с таким знакомым лицом?
Влиться в толпу, сродниться с хаосом чувств,
и кровь, бушующая в моей голове, кипит,
когда я низвергаю и гублю эти невинные жизни,
к их слабости я питаю лишь ненависть, и она течёт
и топит меня самого – этого чужака, этого незнакомца…
Кайессан. На рассвете я покончу с собой. Виканский погром
Баркас с джакатанского флагмана притёрся к борту, и на палубу «Пенного волка» быстро поднялись командор с четырьмя морпехами. Все – унтанцы, на каждом – искусно сделанная дорогая броня, командор – высокий, со слабым подбородком и беспокойным, тревожным взглядом бледных глаз. Он отдал честь сначала адмиралу Ноку, потом адъюнкту.
– Адъюнкт Тавор, мы ждали вас только через несколько месяцев.
Кулак Кенеб, скрестив руки, стоял неподалёку, прислонясь к мачте. После слов командора Кенеб перевёл взгляд на морпехов. Вы надели парадные доспехи? Потом он заметил, с каким презрением и ненавистью солдаты глядели туда, где стояли Нихил и Бездна. Кенеб обернулся, потом замешкался.
– Ваше имя, командор? – заговорила адъюнкт.
