Лёгкий поклон:
– Адъюнкт, мои извинения. Я Иксент Хадар из дома Хадар в Унте, старший…
– Мне известна эта семья, – довольно резко оборвала его Тавор. – Командор Хадар, велите своим морпехам немедленно стать по стойке «вольно». Если я ещё раз замечу, что кто-нибудь из них случайно коснулся рукояти меча, они все поплывут обратно на ваш корабль.
Взгляд бледных глаз командора метнулся к адмиралу Ноку, но тот молчал.
Кенеб расслабился: он уже собирался содрать шкуры с этих дураков. Адъюнкт Тавор, ты ничего не упускаешь, верно? Никогда. И почему это продолжает удивлять меня? Нет, не так – почему я постоянно этому удивляюсь?
– Вновь приношу извинения, – произнёс Хадар с очевидной неискренностью, указывая на своих охранников. – Следствие ряда разоблачений…
– Какого рода?
– Причастности виканцев к гибели верной армии Пормкваля при Арэне, адъюнкт.
Кенеб потрясённо уставился на унтанца.
– Причастности? – хрипло произнёс он, едва вытолкнув слово наружу.
Лицо Тавор исказила такая свирепая гримаса, которую Кенебу вряд ли доводилось видеть у этой женщины, но первым заговорил адмирал Нок:
– Командор Хадар, что это за безумие? Верность и служба виканцев были и остаются безупречными.
Мужчина пожал плечами:
– Как я уже сказал, адмирал. Разоблачения.
– Не важно, – отрезала адъюнкт. – Командор, каким образом ваш патруль оказался в этих водах?
– Императрица приказала нам расширить область патрулирования, – ответил Хадар, – по двум причинам. В первую очередь, из-за набегов неизвестных врагов на чёрных кораблях. У нас было уже шесть столкновений. Сначала наши корабельные маги были неспособны бороться с чародейством чёрных кораблей, и поэтому мы несли потери. Однако сейчас мы пополнили состав кадровых магов и увеличили их мощь. Противодействие магии в сражениях значительно уравняло силы.
– Когда было последнее столкновение?
– Два месяца назад, адъюнкт.
– А другая причина?
Ещё один лёгкий поклон:
– Перехватить вас, адъюнкт. Однако, как я уже сказал, мы не ожидали встретить вас так рано. Как ни странно, наше нынешнее расположение – следствие прямого приказа Императрицы, пришедшего четыре дня назад. Излишне говорить, что при этом не свойственном сезону штормовом ветре нам было нелегко прибыть сюда вовремя.
– Вовремя для чего?
Мужчина вновь пожал плечами:
– Как оказалось, для встречи с вами. Очевидно, – снисходительно добавил он, – Императрица заметила ваше раннее прибытие. В таких делах она всеведуща, и этого, разумеется, следовало ожидать.
Кенеб наблюдал, как адъюнкт переваривает эти новости, затем она спросила:
– И вы будете нашим конвоем на пути в Унту?
– Нет, адъюнкт. Мне поручено сообщить вам об изменении курса имперского флота.
– Куда?
– В Малаз.
– Почему?
Командор Хадар покачал головой.
– Скажите, если вам это известно, – спросила Тавор, – где именно сейчас находится Императрица?
– Ну, думаю, адъюнкт, в Малазе.
– Видишь того морпеха слева? – тихим шёпотом спросил Калам.
– И что с ним? – переспросил Быстрый Бен, пожав плечами.
– Это Коготь.
Они стояли на палубе полубака, следя за происходящим внизу. Воздух был свежим и тёплым, море – удивительно спокойным, несмотря на сильный устойчивый ветер. Просто благодать проклятая, думал убийца, после трёх-то безумных дней на сыром и буйном Пути Тогга и Фандереи. Корабли флота, за исключением тех, что принадлежали изморцам, были сильно потрёпаны, особенно транспорты. Ни один не потерян, к счастью, и ни один моряк или морпех не погиб. Несколько десятков лошадей, увы, сломало ноги во время штормов, но такого ущерба ожидали, и никто не возмущался свежему мясу в котлах. Теперь, при дующем им в спины ветре, до острова Малаз оставалось всего два дня, может, чуть больше.
Доставив послание, командор Хадар явно очень желал поскорее покинуть корабль – и похоже, ни адъюнкт, ни адмирал не намеревались ему в этом препятствовать.
Когда гости уже возвращались на свой баркас, из-за спин Калама и Быстрого Бена послышался негромкий голос:
– Я поняла верно? Мы плывём в город Малаз?
Калам едва не вздрогнул: он ничего не слышал. Опять.
– Да, Апсалар…
Но Быстрый Бен резко обернулся, встревоженно, а теперь – разозлённо:
– Сюда ведёт проклятая лестница, и она прямо перед нами. Как, во имя Худа, ты сюда попала, Апсалар? Дышишь нам в спину, чтоб тебя!
– Очевидно, – ответила девушка, и её миндалевидные глаза томно моргнули, – вы оба отвлеклись. Скажи, Калам Мехар, есть ли у тебя какие-нибудь теории о том, почему джакатанского командора сопровождает агент Когтей?
– Множество, но я не поделюсь с тобой ни одной.
Она мгновение изучала его, затем произнесла:
– Ты ещё колеблешься, верно?
Ох, как мне хочется её ударить. Прямо здесь, прямо сейчас.
– Ты не знаешь, о чём говоришь, Апсалар. И я тоже не знаю.
– Ну, в этом вряд ли есть смысл…
– Ты права, – отрезал Быстрый Бен, – его нет. А теперь убирайся с наших теней, будь ты проклята!
– Высший маг, мне кажется, что над тобой довлеет некое заблуждение. Гончие Тени в Г'данисбане гнались за тобой.
– По случаю!
– Разумеется, если ты желаешь в это верить. Так или иначе, из этого явно следует – даже для человека, столь невосприимчивого к логике, как ты, – что тогда я решила действовать. Одна. Выбор был моим, Высший маг, и только моим.
– Бен, о чём она говорит? – резко спросил Калам.
Но его друг молчал, разглядывая стоявшую перед ним женщину. Потом спросил:
– Почему?
Она улыбнулась:
– У меня есть свои соображения, но в эту минуту я не вижу причин делиться с тобой ни одним из них.
Апсалар развернулась и пошла к носу.
– Вот так, да? – пробормотал себе под нос Быстрый Бен.
– О чём ты?
– Колебания, Калам. Мы все колеблемся. Разве нет?
Потом он повернулся и посмотрел вниз, на адъюнкта. Убийца последовал его примеру.
Тавор и Нок беседовали, но тихо, и их слова уносил ветер.
– Теперь, – продолжил Быстрый Бен, – она?
Колеблемся. Но не во всём, похоже.
– Малаз. Не слишком-то весёлым вышел мой последний визит в этот город. Бен, у тебя бегут мурашки по коже? У меня – да. И сильно.
