– Целесообразность, – пояснила Кердла. – Это страшная ночь. Ты даже не представляешь. Совсем не представляешь.
– Мы знаем, кто здесь, сам понимаешь. Мы знаем про всех.
Сейчас Калам слышал скрип вёсел над тёмной водой. Кто-то и впрямь спустил шлюпку и направляется к берегу. Проклятые идиоты – толпа разорвёт их на части. Он повернулся и пошёл к средней палубе.
По правому борту показался огромный причал, и корабль, поворачивая, начал бочком подкрадываться к нему. Убийца заметил адъюнкта, поднявшуюся на палубу, и подошёл к ней.
– У нас неприятности, – без предисловий сказал он. – Кто-то высаживается на шлюпке.
Тавор кивнула:
– Так мне и сообщили.
– Ага. И кто там?
Откуда-то рядом послышался голос Ян'тарь:
– В этом есть некая… симметрия. Увы, довольно горькая. В той шлюпке, Калам Мехар, Кулак Тин Баральта и его «Красные клинки».
Убийца нахмурился.
– Вполне допускаю, – продолжила Ян'тарь, – что нашего эскорта, спустившегося из Паяцева замка, окажется недостаточно против толпы.
Однако, судя по голосу, женщина не слишком в это верила – будто знала, как обстоят дела на самом деле, и предлагала Каламу самостоятельно отыскать правду.
– «Красным клинкам», – заметила адъюнкт, – всегда требовалось отстаивать свою верность.
…свою верность…
– Калам Мехар, – продолжила Тавор, подойдя ближе и глядя ему прямо в глаза. – Я ожидаю, что мне будет позволено взять лишь минимальное сопровождение по моему выбору. Ян'тарь, разумеется, – и, если согласишься, ты.
– Это не приказ, адъюнкт?
– Нет, – тихо, еле слышно ответила она.
И замолчала. Ждала.
Калам отвёл взгляд. Дракон прихватил Худа за волос в носу… фраза Скрипа во время одной из его игр. Много лет назад. В Чернопёсьем лесу, да? Возможно. Почему он сейчас об этом вспомнил? Потому что я знаю, что должен был чувствовать Худ, вот почему.
Погоди-ка, я могу решить только это и не решать остальное. Могу ли? Конечно, могу.
– Хорошо, адъюнкт. Я буду частью вашего сопровождения. Мы доставим вас в Паяцев замок.
– В замок, да, именно об этом я тебя и просила.
Когда она отвернулась, Калам нахмурился, потом взглянул на Ян'тарь, которая смотрела на него ровно, будто разочарованно.
– Что-то не так? – спросил он у молодой женщины.
– Бывают времена, – сказала она, – когда адъюнкт оказывается терпеливее даже меня. И хотя ты можешь и не знать, это о многом говорит.
«Пенный волк» подошёл к пристани.
По другую сторону того же каменного причала шлюпка царапнула скользкие камни. К вделанным в камни кольцам потянулись верёвки, и Лостара Йил следила, как один из самых проворных «Красных клинков» полез вверх, от кольца к кольцу, протягивая за собой верёвочную лестницу. Через несколько мгновений он добрался до верха причала и прицепил крюки лестницы к нескольким кольцам.
Первым наверх полез Тин Баральта, медленно, неуклюже, пользуясь своей единственной рукой и кряхтя от напряжения на каждом следующем кольце.
Лостара, чувствуя тяжесть в животе, полезла следом, готовясь подхватить мужчину, если он оступится и сорвётся.
Это ложь. Всё ложь.
Она забралась наверх, встала на причале и одёрнула оружейный пояс и плащ.
– Капитан, – сказал Тин Баральта, – постройте людей для встречи адъюнкта.
Она взглянула вправо и увидела отряд имперских гвардейцев, с офицером посредине, пробирающийся сквозь толпу.
Тин Баральта тоже их заметил:
– Слишком мало, как я и предполагал. Если толпа учует кровь…
Обернувшись к группе «Красных клинков», Лостара сохраняла невозмутимое выражение на лице, но в её сознание просачивалась глумливая мысль: Говори, что хочешь, Кулак. Только не жди, что я в это поверю.
И тут воздух заполнил низкий рёв, а небо над заливом внезапно осветилось.
Банашар искоса, сквозь облако дыма, посмотрел на толпу посетителей, потом хмыкнул.
– Его здесь нет, – сказал он. – На самом-то деле я не видел его уже несколько дней… Наверное. А что насчёт тебя, мастер-сержант?
Смелый Зуб просто пожал плечами – единственный ответ на вопрос Вруна.
Солдат взглянул на Гентура, своего молчаливого спутника, потом произнёс:
– В общем, так, мастер-сержант. Сначала мы их потеряли, потом что-то слышим о нём, и мы складываем всё разом, понимаете?
Лохматый старик оскалился:
– Ага, Врун. А теперь убирайся, пока я не привязал тебе на спину полный бочонок и не отправил ускоренным маршем вдоль всех причалов.
– Он же не может такого сделать, правда? – спросил Гентур у своего товарища.
Но Врун побледнел:
– Сэр, вы ничего не забываете, да?
– Объясни это своему другу. Но не здесь. Хорошее место – в переулке.
Двое солдат отступили и, перешёптываясь, вернулись к своему столику.
– Мне всегда нравится думать, – заметил Банашар, – что скверная репутация обычно не заслужена. Прибегнем к презумпции невиновности, и, возможно, во мне время от времени промелькнёт вера в человечество, которое пробивает свой путь на свободу. Но рядом с тобой, Смелый Зуб, подобный оптимизм обращается в заблуждение, каковым он на самом деле и является.
– В точку. И что?
– Ничего.
С улицы донеслись крики, шум голосов, затихший вдали. Это продолжалось весь вечер. Банды идиотов, ищущие, кого бы запугать. Настроение в городе было мрачным, мерзким и становилось всё хуже с каждым новым звоном колокола. Казалось, для этого нет никаких причин, хотя сейчас, напомнил себе Банашар, ситуация изменилась.
Ну, наверное, причины до сих пор нет. Вот только сейчас появилась… цель.
– Кто-то мутит воду, – заметил Смелый Зуб.
– Это Имперский флот, – сказал Банашар. – Очень не вовремя, учитывая виканцев на кораблях и прочих чужестранцев с ними. Так я думаю.
– Банашар, ты что-то мало пьёшь? Уж не заболел ли ты?
– Хуже, – ответил он. – Я принял решение. Приближается осень. Она чувствуется в ветре. Черви кишат на берегу. Это пора Д'рек. Нынче вечером я поговорю с имперским Высшим магом.
Мастер-сержант нахмурился:
– Вроде ты заявлял, что такая попытка приведёт тебя к скорой смерти. Если только твоя цель не в этом.
– Я собираюсь отделаться от своего преследователя в толпе, – тихо сказал Банашар, наклоняясь над столиком. – Я пойду по набережной, по крайней мере, к мосту. Говорят, там городская стража, они оттесняют этих безмозглых глупцов от причалов – боги, какими же идиотами бывают люди? На кораблях целая армия!
