– Встаньте на минуту, сэр, будьте добры. Снимем кольчугу.
Кивнув, Тин поднялся. Получалось не слишком хорошо, но в конце концов они сумели стащить с него доспех. Лостара бросила кольчугу у ножки кровати. Поддоспешник был мокрым от пота и вонял, под мышками темнели пятна. Она стянула и его, так что командир «Красных клинков» остался голым до пояса. Шрамы от ожогов протянулись по его телу лиловыми рубцами. Мускулы стали дряблыми от безделья, покрылись слоем жира.
– Высший Дэнул, – проговорила Лостара. – Императрица позаботится о том, чтобы вас исцелили как следует.
– Это уж точно, – бросил Тин Баральта, вновь усаживаясь в кресло. – А потом, Лостара Йил, ты перестанешь вздрагивать, глядя на меня. Я много думал – о нас с тобой.
– В самом деле.
Она вновь оказалась у него за спиной и принялась разминать окаменевшие мускула по сторонам шеи.
– Да. Теперь я думаю, что это сама судьба.
– А помните, сэр, – проговорила она, – когда мы шли по следу Калама Мехара и заглянули в гарнизонный форт? Я сидела за тем же столом, что и сам убийца. И вдруг неожиданно открылась Колода. Смерть и Тень царили на поле, если меня не подводит память, – хотя в последнем я, признаться, не могу поручиться. В любом случае, точно следуя вашим инструкциям, я последовательно уничтожила всех, кто там присутствовал – после ухода Калама, разумеется.
– Ты всегда исполняла приказы с изумительной точностью, Лостара Йил.
Она начала левой рукой поглаживать его щёку.
– Об убийствах, которые я совершила тем утром, командир, я до сих пор сожалею больше всего. Они ведь все ни в чём не были виноваты.
– Не позволяй таким ошибкам печалить тебя, любовь моя.
– Это трудная задача, сэр. Добиться необходимой холодности.
– В этом деле у тебя природный талант.
– Наверное, да, – проговорила Лостара, когда её ладонь коснулась изуродованных губ, а затем зажала Баральте рот. А нож в другой руке вошёл ему в шею позади трахеи, а потом вспорол плоть, двинувшись наружу и вниз.
Кровь хлынула в ладонь, вместе с хрипом и пузырьками воздуха. Тело в кресле дёрнулось несколько раз, а затем обмякло.
Лостара Йил отступила на шаг. Вытерла нож и руки о шёлковую простыню.
Вложив клинок в ножны, она подняла свои перчатки и направилась к двери.
Приоткрыла створку ровно настолько, чтобы выскользнуть наружу, а затем сказала двум «красным клинкам», которые стояли в карауле:
– Командир уснул. Не беспокойте его.
Солдаты отдали честь.
Лостара закрыла дверь и пошла прочь по коридору.
Что ж, Котильон, в нём ты не ошибся.
И вновь удалось достичь необходимой холодности.
Ура Хэла упала с криком, сжалась в комок – копьё навылет пробило ей грудь. Разразившись проклятьями, Корик ударил щитом, принялся теснить нападавших, пока не переступил через неё. Улыбка подобралась сзади, ухватила Уру Хэлу за пояс и потащила назад.
Взорвалась очередная «шрапнель», тела взметнулись в потоках крови, один из которых брызнул Корику в лицо под шлемом. Сэтиец-полукровка моргнул, чтобы убрать щиплющий жар из глаз, принял удар булавой на щит, затем ударил из-под него так, что остриё меча распороло врагу пах. Вопль покалеченного противника чуть не оглушил его. Корик высвободил меч.
Позади послышались крики, но он толком ничего не разобрал. Без Уры Хэлы (и без Курноса, которому меч распорол бедро во время последней атаки) передовой ряд опасно растянулся. На подмогу пришли Гальт и Лоуб. Смрад взялся останавливать кровь Курносу, а Непоседа отчаянно пытался отбивать натиск Моккры – чародейские атаки, призванные внушать панику и смятение, – но быстро слабел.
Да чем же, Худова плешь, занимается Быстрый Бен? Где он? Почему не вышел на палубу «Пенного волка»?
Корик уже ругался на всех известных ему языках. Не удержим.
Да кто же играет эту треклятую музыку?
Он продолжал сражаться.
И не видел, чтó происходит позади, не видел, как выскользнул из темноты огромный волчьеголовый катамаран, подошёл к пирсу. Широкие трапы гулко ударились о камень. Взводы солдат в тяжёлых доспехах хлынули по этим трапам, в том числе лучники, которые уже положили длинные стрелы на тетивы.
Корик взмахнул мечом, рассёк напополам лицо какому-то незадачливому жителю Малаза так, что челюсть отлетела в сторону в потоке крови – белая кость блеснула под ушами – а затем несчастный отшатнулся, глаза налились ужасом…
Убиваем своих… нижние боги… своих…
Звонкий приказ от сержанта Бальзама сзади:
– Выйти из боя! Морпехи, выйти из боя!
И дисциплина сделала своё дело – этот приказ, эхом отозвавшийся хриплым голосом мастер-сержанта, который муштровал их на плацу столько лет назад – Корик зарычал, отскочил, поднял щит, чтобы отбить вытянутое в ударе копьё…
И тут по обе стороны от него побежали солдаты, и впереди сомкнулся новый щитовой строй.
Хор воплей ответил на град стрел, которые обрушились на толпу, с глухими ударами входили в тела.
Пошатываясь, Корик отступил, так что остриё меча волочилось по камням.
Изморцы.
Пришли.
Вот и всё.
Гальт хохотал:
– Первая наша настоящая драка, сержант. И она – против малазанцев!
– Ну-у, – протянул Бальзам, – лучше смеяться, чем плакать. Но рот закрой всё равно.
У основания пирса бой закипел с новой силой, а морпехи осели на камень или, волоча ноги, отправились в поисках воды. Утирая кровь с глаз, Корик огляделся – ошеломлённый, внутренне оцепеневший. И увидел две фигуры в плащах у трапа «Пенного волка». Виканская ведьма и её братец-колдун.
– Корик из племени Сэти, – обратилась к нему Бездна. – Где Флакон?
– Понятия не имею, – ответил Корик, прищурившись и глядя на юную женщину, а затем кивнул в сторону города у себя за спиной. – Где-то там.
Нихил сказал:
– Он не сможет вернуться. Не сможет пробиться через эту орду.
Корик сплюнул на камни пирса.
– Найдёт способ, – сказал он.
– Об этом не беспокойтесь, – добавила Улыбка, подходя к сэтийцу-полукровке с бурдюком воды в руках.
Бездна сказала:
– Вы все очень в себе уверены.
Передавая Корику бурдюк, Улыбка проговорила:
– Не пропадёт твой милый-любезный, Бездна, вот и всё. Он ведь свою крысу с собой взял, верно?
– Свою… кого?
– Прячет по большей части, это правда, но я её видела не раз и не два…
