Частично выбравшись из-под тел, Варат Тон почувствовал, что буря стихает. У него перехватило дыхание: откуда-то полился золотистый свет, пронизал воздух – и в этом сиянии, в этом тепле – жизнь.
Сторожкое движение слева. Варат повернул голову и увидел фигуру, покрытую мехом, словно обтягивающей бурой шкурой, но нет – обнажённая женщина – нет, не женщина, самка – не человек даже. Но всё же…
Припадая к земле, она двигалась ловко, текуче, словно в страхе, подкрадывалась к Икарию сзади, а ягг вновь пошёл на тисте эдура.
Затем – быстрый рывок: Икарий услышал и начал уже разворачиваться, но она вытянула длиннопалую руку – никакого оружия – только подушечки пальцев коснулись Икария чуть выше правого бедра – погладили…
И Губитель повалился на землю.
Позади Варата послышался бессловесный вопль, и летэриец вздрогнул, когда кто-то начал перебираться через него – Таралак Вид…
Нечеловеческая самка присела рядом с упавшим Икарием. Она осторожно поглаживала лоб Губителя, а янтарное сияние начало меркнуть, и с ним самка стала неразличимой, будто растворилась в золотистом свете, который блеснул напоследок – и угас.
Таралак Вид обернулся и перехватил взгляд Варата.
– Помоги мне! – прошипел он.
– В чём? – спросил летэриец.
– Врата позади – они закрываются! Нам нужно протащить туда Икария! Нужно его отсюда забрать!
– Ты с ума сошёл?
Грал повернулся:
– Ты не понимаешь? Икарий – он для вашего Императора!
Внезапный холодок изгнал последние следы целительного тепла, а следом – поток эмоций, которые огнём обожгли его разум. Варат Тон рывком поднялся, выпрямился рядом с Таралаком Видом.
Для Рулада. О, боги. Да, теперь понимаю. Да. Ведь Рулад – даже Рулад – даже этот его меч – да, понимаю, понимаю!
У входа в тронный зал вновь никого не было, тисте эдур утащил сиду в священное укрытие – теперь самое время, – и летэриец вместе с Таралаком подобрались к распростёртому на камнях телу Икария.
Грал подобрал меч и засунул себе за пояс, затем взялся за руку ягга.
– Хватай другую, – шёпотом приказал он. – Живо! Прежде чем они поймут – прежде чем эти треклятые Врата закроются!
И Варат схватил другую руку, а затем они вместе потащили Икария назад.
Мокрое пятно под телом ягга облегчило задачу.
Опустившись на колени, Трулл Сэнгар вытер кровь с лица мага, осторожно, мягко провёл пальцами под закрытыми глазами. За аркой, снаружи, царила гробовая тишина. В зале звучали только всхлипы – глухие, безнадёжные.
– Он будет жить?
Тисте эдур вздрогнул, затем поднял глаза:
– Котильон. Ты сказал, что пришлёшь помощь. Это он?
Бог кивнул.
– Его сил не хватило.
– Я это знаю.
– Так кого бы ты послал затем?
– Себя, Трулл Сэнгар.
Вот как. Эдур посмотрел на бесчувственное тело мага.
– Эрес'аль… она сделала то, чего не мог никто другой.
– Похоже на то.
– Ты не ждал её появления, как я понимаю.
– Совсем не ждал. Печально, однако, что её целительная сила не добралась сюда, в этот чертог.
Тисте эдур нахмурился, затем вновь взглянул на бога:
– О чём ты?
Котильон не встречался с ним глазами.
– Онрак. Он уже встал. Более или менее целый. Думаю, она ему сочувствует…
– А кто посочувствует нам? – резко спросил Трулл, отвернулся и сплюнул кровь.
Бог не ответил.
Тисте эдур обмяк, кое-как уселся.
– Прости, Котильон. Не знаю, заслужил ли ты эти слова. Наверное, нет.
– Ночь выдалась богатая на события, – проговорил бог, затем вздохнул. – Таковы Схождения. Я тебя уже спрашивал: Быстрый Бен будет жить?
Быстрый Бен. Трулл кивнул:
– Думаю, да. Кровотечение прекратилось.
– Я призвал Престола Тени. Исцеление на подходе.
Трулл Сэнгар покосился туда, где Панек сидел рядом со своей матерью – одной из двух матерей…
– Престолу Тени лучше поторопиться, прежде чем эти дети вновь станут сиротами.
Шаркающие шаги из-под арки, у входа показался Онрак.
– Трулл Сэнгар.
Эдур кивнул и даже смог криво улыбнуться.
– Онрак. Похоже, нам с тобой выпало ещё некоторое время влачить своё жалкое существование.
– Я рад.
Некоторое время все молчали, а затем т'лан имасс проговорил:
– Похититель Жизни исчез. Его забрали, унесли во Врата.
Котильон разочарованно зашипел:
– Будь они прокляты, эти Безымянные! Ничему не учатся, что ли?
Трулл уставился на Онрака:
– Забрали? Он жив? Но… как? Забрали?
Однако ответил не т'лан имасс, а бог:
– Икарий – Похититель Жизни – их лучшее оружие, Трулл Сэнгар. Безымянные хотят обратить его против твоего брата, Императора Летэра.
Когда понимание пробилось сквозь усталость и оцепенение, Трулл медленно закрыл глаза. О, нет, пожалуйста…
– Понимаю. Что тогда произойдёт, Котильон?
– Я не знаю. Никто не знает. Даже сами Безымянные, хотя из гордыни никогда в этом не признаются.
Панек заскулил, чем привлёк их внимание – а рядом с Миналой уже присел Престол Тени, положив ладонь ей на чело.
Трулл снова сплюнул – вся ротовая полость была иссечена порезами – затем хмыкнул и прищурился, глядя на Котильона.
– Я больше не буду драться здесь, – сказал он. – Как и Онрак, и эти дети… Котильон, прошу тебя…
Бог отвернулся:
– Разумеется, не будете, Трулл Сэнгар.
Трулл посмотрел вслед Котильону, который вышел наружу, и взгляд тисте эдура вновь упал на тело Альрады Ана. Когда Престол Тени подошёл к Быстрому Бену, Трулл поднялся на ноги и подошёл к останкам своего друга. Альрада Ан. Я тебя не понимаю – никогда не понимал, – но всё равно, спасибо. Спасибо…
Он шагнул в проём, выглянул наружу и увидел Котильона, Покровителя Убийц, бога, который сидел на каменном валуне, выбитом из одной из стен, сидел в полном одиночестве, спрятав лицо в ладонях.
Эпилог
Странствуя по пустыне, я встретил божество.
На коленях оно стояло, ладони утопали в песке,
снова и снова они поднимались, и между пальцев
лился поток песчинок – безжизненных, мёртвых.
Спрыгнув с усталого скакуна, я подошёл,
остановился пред этим грязноруким виденьем
и смотрел, смотрел на повторяющиеся движения,
пока божество не подняло на меня глаза.
«Где же, – спросило оно, – где мои дети?»
Рыбак. Утраченные приверженцы
Сперва пощипывает, но затем – блаженное онемение проникло в лёгкие. Скиллара медленно выпустила дым, прислонившись к планширю рядом с Резчиком.
