Чужак, обладающий силой, которая, кажется, возрастала.
– Маэль, – пробормотал Искарал Прыщ, безумно посмеиваясь, – сопротивляется, прямо лоб до крови разбил. Ты чувствуешь его ярость, трелль? Чувствуешь, как бурлит его ненависть? Хи-хи-хи. Но она не боится, о нет, она вообще никого не боится!
Маппо не имел понятия, кто такая эта «она» и не нашёл в себе силы спросить. Сначала трелль думал, что Высший жрец говорит о Злобе, но скоро стало ясно, что сила, проявляющаяся на носу корабля, принадлежала не колдунье. В этой мощи не было ни драконьего зловония, ни холодной жестокости. Нет, порывы ветра, долетающие до Маппо, были тёплыми, сухими и пахли степными травами.
Беседа началась на рассвете, а сейчас солнце уже достигло зенита. Кажется, им было о чём поговорить…
Маппо заметил, как мимо его мокасин стремительно пронеслись два паука. Проклятая ведьма, ты никого здесь не проведёшь.
Было ли это просто совпадением? На этом безымянном корабле находились два шамана из Дал-Хона, саванны, края пожелтевшей травы, акаций, огромных стад и больших кошек – а теперь прибыл… чужак, гость из-за морей.
– Он в ярости, да, – продолжил Искарал Прыщ, – чувствуешь его сопротивление? О, он сражается, но знает, что она, та, что выбрала быть в одном месте, а не во многих, она его превзойдёт. Соберётся ли он? Он даже не хотел этой глупой войны, ха! Но именно из-за его двойственности его последователи и получают такую свободу действий!
Раздался нечленораздельный вопль – Высший жрец Тени свалился с мула. Заревев, животное ускакало подальше и обернулось, уставившись на старика, который силился встать, размахивая руками. Мул снова заревел, и Маппо мог бы поклясться, что в этом звуке послышался смех.
Искарал Прыщ перестал дёргаться и поднял голову:
– Она ушла.
Ветер, который гнал их вперёд уверенно и сильно, стал прерывистым.
Маппо увидел, что Злоба спускается с носа. Колдунья выглядела измождённой и немного разочарованной.
– Ну что? – поинтересовался Искарал.
Злоба опустила взгляд на Высшего жреца, растянувшегося на палубе:
– Ей пришлось покинуть нас, на время. Я пыталась разубедить её, но, увы, потерпела неудачу. А значит, мы… можем оказаться в опасности.
– Что нам угрожает? – спросил Маппо.
Колдунья перевела взгляд на трелля:
– О, всего лишь выходки дикой природы, трелль. Которые временами могут быть коварны и непредсказуемы.
Злоба снова обратилась к Искаралу Прыщу:
– Высший жрец, будь добр, наведи подобие порядка среди своих бхок'аралов. Они продолжают распутывать узлы, которые должны быть завязаны, не говоря уже о том, что все мы рискуем наступить на один из их маленьких подарочков.
– Навести порядок? – переспросил Искарал, поднимаясь с палубы с изумлённым выражением лица. – Но они управляют этим кораблём!
– Не глупи, – отрезала Злоба, – этим кораблём управляют призраки. Призраки тисте анди, если точнее. Да, было забавно думать, что у руля твои маленькие друзья, но они начинают приносить неприятности.
– Неприятности? Злоба, ты себе даже представить не можешь! Ха! – жрец склонил голову к плечу. – Да, пусть немного подумает об этом. Когда она хмурится, у брови появляется такая маленькая милая морщинка. И не просто милая, признаю – она пробуждает страсть – о да, не такой уж я и высохший старик, каким меня все, безусловно, считают, – и будучи так уверены, меня же в моей немощи и убедили! Кстати, она желает меня. Я-то вижу. У меня ведь была жена! Я не как Маппо, который всё больше на зверя похож, у него-то никого нет! И правда, разве я не опытен? Разве не способен быть сладко, соблазнительно искусным? Разве меня не любит мой дурацкий, постоянно ошибающийся бог?
Покачав головой, Злоба прошла мимо старика и остановилась перед Маппо:
– Хотела бы я убедить тебя в том, что сейчас нужны терпение и вера. Мы обрели совершенно уникального союзника.
Союзники. Они в конце концов подводят. Интересы сталкиваются, затем насилие разделяет нас, и друг предаёт друга.
– Поглотишь ли ты свою душу, Маппо Коротышка?
– Я не понимаю тебя, – ответил он. – Почему ты помогаешь мне в моей задаче, моем путешествии?
– Потому, – ответила Злоба, – что знаю, где оно окончится.
– Ты прозреваешь будущее, ведь так?
– Не ясно, не полностью. Но я хорошо вижу предстоящее столкновение – оно будет огромным, Маппо, и самым ужасным из всего, что происходило в любом из миров. Падение Увечного Бога, ярость Каллора, Разрыв в Морне, Сковывания – всё это меркнет по сравнению с тем, что грядёт. И ты будешь там, будешь частью этого столкновения. Икарий тоже. И я там наконец-то встречусь со своей злобной сестрицей – и после этой встречи только одна из нас останется на этой земле.
Маппо уставился на колдунью:
– Смогу ли я, – прошептал трелль, – смогу ли я остановить его? Или именно он и принесёт конец – конец всему?
– Я не знаю. Может, вероятность успеха зависит исключительно от того, насколько ты, Маппо Коротышка, будешь подготовлен в решающий момент, насколько будешь предан, насколько верен.
Маппо медленно закрыл глаза и кивнул:
– Понимаю.
И не смог увидеть, как колдунья вздрогнула, не понял, сколь много силы было в этом признании.
Когда трелль снова открыл глаза, Злоба уже была спокойна и уравновешена. Колдунья хладнокровно смерила Маппо взглядом.
Он снова кивнул:
– Как скажешь. Я… попытаюсь.
– Меньшего я и не ждала, трелль.
– Тихо! – прошипел Искарал Прыщ, всё ещё лёжа на палубе, но уже на животе. Жрец принюхивался: – Чую её? Да, я чую её! На корабле! О, тугодойная корова! Где она?
Мул снова заржал.
Таралак Вид присел напротив Икария. Ягг был бледнее, чем когда-либо на его памяти, и чем дольше они оставались в трюме, тем больше кожа его спутника приобретала мертвенный зеленоватый оттенок. Тишину нарушал только звук точильного камня, которым Икарий водил по клинку. Затем грал откашлялся и произнёс:
– Эдуры не спешат – они минимум в неделе пути. Они уже начали готовиться, как и ты, Икарий.
– Почему они пытаются навязать мне врагов, Таралак Вид?
Икарий так безжизненно произнёс эти слова, что грал не сразу понял – это вопрос. Таралак Вид вздохнул, провёл рукой по волосам, убедившись, что они на месте – ветра здесь были нешуточные – и ответил:
– Друг мой, им нужно показать, насколько ты… хорош в бою. Известно, что враги, с которым они сражались, и сражались не раз – выносливы и беспощадны. Некоторые воины эдуров пали в бою.
Икарий продолжил затачивать зазубренную рубящую кромку клинка. Затем остановился и взглянул на оружие, которое держал в руках:
