– Идеи – дело хорошее, – продолжал продавец. – Но их воплощение может быть не таким, как тебе хочется.
– А другая сторона? – спросила Лайла.
– Что? – Его зеркальные очки выводили из себя.
– Вы сказали, что одна сторона показывает, чего ты хочешь. А другая?
– Если ты все еще хочешь того, что увидела, другая сторона покажет, как этого достичь.
Лайла насторожилась. Наверное, потому эти зеркала и запрещены? Фароанец посмотрел на нее, как будто видел насквозь, и продолжил:
– Читать собственный разум – дело не такое уж редкое. Камни мечтаний, хрустальные экраны – все они помогают нам заглянуть внутрь себя. Первая сторона зеркала мало чем отличается от них, она обычная… – Лайле и в голову не могло прийти, что такой вид магии может считаться обычным. – Видеть нити этого мира – одно. Дергать за них – совсем другое. А суметь сыграть на них музыку – это, скажем так, непростое искусство.
– Да, наверное, – тихо сказала она, потирая раненые пальцы. – Сколько я должна вам за пользование первой стороной?
Продавец пожал плечами.
– Каждому можно посмотреть на себя. Зеркало само берет свою цену. Вопрос в том, Дилайла, хочешь ли ты увидеть вторую сторону?
Но Лайла уже пятилась прочь от зеркал и таинственного торговца.
– Спасибо, – отказалась она, заметив, что он так и не назвал цену. – Я лучше пойду.
И на полпути к прилавку с оружием осознала, что вовсе не называла продавцу своего имени.
«Ну и приключение», – подумала Лайла, плотнее запахивая плащ. Она сунула руки в карманы – отчасти чтобы унять дрожь, но скорее чтобы не коснуться ненароком чего-нибудь еще – и пошла к оружейному прилавку. У нее за спиной кто-то остановился, повеяло знакомым запахом меда, серебра и пряного вина.
– Капитан, – сказала она.
– Хочешь верь, хочешь не верь, Бард, я более чем способен защитить собственную честь.
Она покосилась на него и заметила, что сумка исчезла.
– Меня волнует не твоя честь.
– Тогда, может быть, здоровье? Меня еще никто не убил.
– Чему быть, того не миновать, – пожала плечами Лайла.
– Какой у тебя восхитительно унылый взгляд, – покачал головой Алукард.
– Кроме того, капитан, – продолжала Лайла, – меня не слишком волнуют твоя честь и твоя жизнь. Я просто хочу получить свою долю.
Алукард вздохнул и положил ей руку на плечо.
– А я уж было подумал, что тебе есть до меня дело. – Он осмотрел ножи на прилавке и усмехнулся: – Обычно девушки любуются платьями.
– Я не обычная девушка.
– Разумеется. – Он широким жестом обвел витрину. – Тебе что-нибудь понравилось?
На миг перед Лайлой вспыхнул образ, увиденный в зеркале, – зловещий, с черными глазами, исполненный силы. Лайла отогнала видение, пригляделась к клинкам и указала на кинжал с зазубренным лезвием.
– У тебя что, ножей мало?
– А такого нет.
– Ты снова меня удивляешь, – покачал головой он и повел ее прочь. – Побереги деньги, Бард. Мы пришли на Черный рынок продавать, а не покупать. Это будет неправильно.
– У тебя, кажется, сбился компас, Алукард.
– Мне это уже говорили.
– А если я его украду? – небрежно бросила она. – Что плохого в том, чтобы стащить что-нибудь на Черном рынке?
Алукард подавил смех.
– Попробуй. Ничего не выйдет. Еще и руки лишишься.
– Ты в меня совсем не веришь.
– Вера тут ни при чем. Обратила внимание, что продавцы почти не следят за товаром на прилавках? Потому что рынок заговорен. – Они дошли до края пещеры, и Лайла окинула ее взглядом. Прищурившись, осмотрела прилавки. – Это сильная магия, – продолжал Алукард. – Если предмет покинет прилавок без разрешения, результат будет… неприятным.
– А ты что, пробовал?
– Я не настолько глуп.
– Тогда, может, это только слухи, чтобы отпугнуть воров?
– Нет, – отрезал Алукард, выходя из пещеры в ночную тьму. Туман сгустился, землю окутало холодом.
– Тогда откуда ты знаешь? – не отставала Лайла, скрестив руки под плащом.
Капитан пожал плечами.
– Наверное… – неуверенно произнес он. – Наверное, у меня на это чутье.
– На что?
У него над бровью сверкнул сапфир.
– На магию. Я ее вижу.
Лайла нахмурилась. Она слышала, что люди чувствуют магию, обоняют ее. Но чтобы видеть?.. Да, можно, конечно, увидеть результаты ее действия, стихии, охваченные ею, но не саму магию. Она будто душа в теле, предполагала Лайла. Можно увидеть плоть, кровь, но не то, что содержится внутри.
Если вдуматься, Лайла видела магию всего один раз – в Красном Лондоне, где река испускала таинственный багровый свет. Источник – так называл ее Келл. Здесь считалось, что сила течет повсюду, пронизывая все и всех. Ей не приходило в голову, что кто-нибудь может воочию видеть эти потоки.
– Угу, – буркнула Лайла.
– Гм… – протянул он и умолк.
Они в молчании пробирались по каменному лабиринту улиц, и вскоре последние следы рынка утонули в тумане. Темный камень туннелей сменился деревом – они покинули сердце Сейзенроша и снова очутились перед фасадами.
– А как насчет меня? – спросила Лайла, когда они пришли в порт.
– Что насчет тебя? – оглянулся Алукард.
– Что ты видишь, когда смотришь на меня?
Ей хотелось знать правду. Кто такая Дилайла Бард? Что она такое? На первый вопрос она, кажется, и сама знала ответ, но на второй… Она старалась не задумываться об этом, но Келл не раз говорил, что здесь ей не место. Точнее, она не должна была попасть сюда и притом остаться в живых. Она нарушила множество правил. И хотела знать, почему ей это удается. Как. Кто она – просто ошибка вселенной, аномалия – или нечто большее.
– Ну? – поторопила она.
Она думала, что Алукард отмахнется от ее вопроса, но он все-таки остановился и повернулся к ней.
На миг его лицо исказилось. Он так редко хмурился, что это выражение казалось на его лице чужим. Наступило долгое молчание, только стучала кровь у Лайлы в висках. Темные глаза капитана пристально рассматривали ее.
– Тайны, – проговорил он наконец и подмигнул: – Как ты думаешь, почему я разрешил тебе остаться?
И Лайла поняла: если она хочет узнать правду, надо будет открыться ему. А к этому она еще не готова. Поэтому она попыталась улыбнуться и пожала плечами:
– Тебе нравится звук собственного голоса. Вот и захотелось найти собеседника.
Он рассмеялся и положил руку ей на плечо:
