С потолка темными складками свисали шторы. Столы были расставлены, как спицы в колесе, на столешницах нарисованы – нет, выжжены – темные фигуры: видимо, Нед пытался изобразить символы могущества; одни из них походили на его татуировку, другие были полностью придуманными.
Таверна «В двух шагах» всегда была обителью магии, а «Пять углов» лишь выглядели ею. Так мог бы представлять себе магию наивный ребенок.
В воздухе витала тайна, театральность. Нед скинул плащ, и под ним обнаружилась черная рубашка с высоким воротником и блестящими ониксовыми пуговицами. На шее сверкала цепь с пятиконечной звездой, и Келл подумал, что, наверное, поэтому таверна и получила свое название, но потом увидел на стене рисунок в рамке. На нем была изображена шкатулка, которая была у Келла, когда он впервые увидел Неда. Игра стихий, и в ней пять ячеек.
Огонь, вода, земля, воздух, кость.
Келл нахмурился. Изображение было удивительно точным, вплоть до щербинок на дереве… Звякнуло стекло – Нед за стойкой доставал с полки бутылки. Он налил темный напиток в два стакана, один протянул Келлу.
На миг Келлу вспомнился Бэррон. Старый бармен был крепок – а Нед худощав. Грубоват и ворчлив – а юноша болтлив и пылок. Но Бэррон был душой этого заведения, а теперь его нет. Из-за Холланда. И из-за него, Келла.
– Мастер Келл! – настойчиво повторил Нед, протягивая бокал.
Келл понимал, что должен уйти, однако невольно приблизился к стойке, и прежде чем сесть, мысленным усилием придвинул табурет, не прикасаясь к нему.
«Позер», – произнес мысленный голос, и, видимо, был прав, однако факт остается фактом: уже очень давно никто не смотрел на него такими глазами, как Нед.
Келл взял стакан.
– Что ты хотел мне показать?
Нед просиял, услышав «ты», и достал из-под стойки шкатулку.
– Видите ли, я тренировался… – Он откинул крышку и достал из шкатулки небольшой сверток. Увидев его, Келл поспешно поставил бокал. Это был набор стихий – такой же, какой Нед пронес сюда четыре месяца назад. Нет, тот же самый – от темных дощечек до бронзовой защелки.
– Где ты это взял? – спросил Келл.
– Гм-м, купил. – Нед почтительно поставил волшебную шкатулку на стойку и открыл защелку. Крышка откинулась, открыв взорам пять стихий в своих ячейках. – У джентльмена, которому вы ее продали. Было нелегко, но мы смогли договориться.
«Отлично», – подумал Келл, внезапно упав духом. Хуже обычного энтузиаста может быть только энтузиаст богатый.
– Я пытался сделать свою собственную, – продолжал Нед, – но у меня ничего не вышло, я никогда не был силен в таких вещах, вы бы только видели мои чертежи – как курица лапой, честное слово! И тогда я нанял…
– Не отвлекайся, – перебил его Келл, чувствуя, что Нед может хоть всю ночь блуждать по извилистым тропинкам своих мыслей.
– Верно, – согласился он. – Итак, я хотел показать вам… – он театрально щелкнул пальцами, – вот это!
Нед постучал по ячейке с водой, потом положил ладони на стол. Впился взглядом в шкатулку, и Келл успокоился: все равно у него ничего не получится.
Но что-то изменилось. В прошлый раз Нед делал над водой таинственные пассы, бормотал заклинания, как будто слова имеют какую-то силу. Вот и сейчас его губы шевельнулись, но Келл ничего не услышал. Ладони лежали на столе по обе стороны от шкатулки.
Сначала, как он и ожидал, ничего не происходило.
Но потом, когда Келл уже начал терять терпение, вода шевельнулась. Всего лишь крохотная капелька приподнялась над поверхностью и упала обратно, пустив мелкую рябь.
Ох, санкт!
Нед торжествующе выпрямился. Он старался сохранить спокойствие, но видно было, как ему хочется вскинуть руки и издать торжествующий крик.
– Вы видели? Нет, вы видели? – повторял он. Да, Келл видел. Такие способности не назовешь выдающимися, но он и этого не ожидал. Для Неда, для любого жителя Серого мира это было невозможно, но в последние месяцы Келл начал догадываться, что ничего невозможного нет. Как-никак Лайла родом из Серого Лондона, и она… Впрочем, Лайла – это совсем другое дело.
«Магии больше нет места в вашем мире», – сказал он королю.
«Мир цикличен. Может быть, наши времена когда-нибудь вернутся».
Что происходит? Он всегда считал, что магия – это огонь, и каждый Лондон находится все дальше от очага. Черный Лондон был так близко, что сгорел дотла, а в Сером Лондоне давным-давно остались только холодные угольки. Но может быть, среди них сохранилась искра? И она еще может вспыхнуть? Может быть, он ненароком раздул гаснущее пламя? Или это сделала Лайла?
– Это все, что мне пока удается, – взволнованно сказал Нед. – Но если хорошенько потренироваться… – Он с надеждой посмотрел на Келла и быстро отвел глаза. – С хорошим учителем или хотя бы с добрыми советами…
– Нед… – решился Келл.
– Конечно, я понимаю, вы заняты, у вас много дел и нет свободного времени…
– Эдвард… – снова попытался Келл.
– Но у меня есть для вас кое-что.
Келл вздохнул. Ну почему всем вдруг вздумалось делать ему подарки?
– Я много думал над тем, что вы сказали в прошлый раз, о том, что интересуетесь только самыми важными вещами, я долго искал и, мне кажется, приготовил для вас достойный подарок. Сейчас принесу.
И не успел Келл его остановить, не успел объяснить, что не может ничего взять, как Нед умчался вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки.
Келл смотрел ему вслед, жалея, что не может остаться.
Он скучал по таверне «В двух шагах», по простоте и надежности этого места, этого города. Стоит ли возвращаться домой? В том-то и дело. Домом ему был Красный Лондон. В этом мире он чужой. Он до мозга костей пропитан магией, он арнезиец, а не англичанин. И даже если в этом мире сохранилось хоть немного силы – а Тирен говорит, что миров без силы не бывает, – Келл не сможет пустить ее в ход, ни ради Неда, ни ради короля, ни ради себя самого. Он уже погубил два мира. И не хочет брать на душу третий.
Он провел пальцами по волосам, встал со стула. Шаги наверху слышались все тише.
Шкатулка с игрой все еще лежала на стойке. Забрать бы ее, но что потом? Придется объяснять Гастре и Стаффу, откуда она взялась. Нет, пусть остается у мальчишки. Он отставил пустой бокал, шагнул к двери, сунул руки в карманы.
На самом дне пальцы что-то нащупали.
Он достал второй краснолондонский лин. Монета была старая, золотая звезда стерлась. Он не помнил, откуда она взялась. Наверное, когда-то забрал ее у дряхлого короля, обменяв на новенькую. А может, случайная сдача, затерявшаяся в шерстяных складках. Он всмотрелся в нее, потом наверху хлопнула дверь, по лестнице застучали шаги.
Келл оставил монету на стойке возле пустого стакана и ушел.
