На балконе нижнего уровня стоял жрец в белой мантии – распорядитель турнира. По его знаку бойцы вышли вперед, поклонились королевской семье и встали лицом к лицу. В шаре Тас-он-Мир закружился песок, у Келла лениво плескалась вода.
А потом то ли стадион замолчал, то ли стук сердца заглушил все остальные звуки. В этой тишине упали стеклянные шары, и Келл услышал хрустальный звон осколков.
Кровь в жилах вскипела, время замедлило ход. И вдруг столь же внезапно рванулось вперед. Порыв ветра взметнулся вверх и кольцами обвился вокруг фароанки. А над руками Келла закружилась темная вода.
Фароанка вскинула руку, и красный ветер метнулся, как копье. Келл увернулся от первого удара, но пропустил второй – он пришелся в бок, разбив пластину и озарив арену вспышкой.
От удара у Келла перехватило дыхание. Он покосился на Рая – тот стиснул зубы и вцепился в кресло. Стороннему глазу могло показаться, что принц с головой ушел в зрелище, но Келл понимал: это отзвук его собственной боли. Он мысленно попросил прощения и нырнул за ближайшую груду камней – еще один удар прошел мимо. Келл вскочил, радуясь, что пластины реагируют только на внешнюю силу, а не на ту, что распирала его изнутри.
Рай сверху испепелил его взглядом.
Келл посмотрел на два водяных шара, до сих пор парящих над его руками, и представил в порывах ветра насмешливый голос Холланда.
«Дерись!»
Скрытый за камнями, он поднял руки, одна из водяных сфер разделилась на два потока, затем на четыре, на восемь. Водные жгуты окружили арену, они становились все тоньше и тоньше, превратились в ленты, потом в нити, в волокна, сплелись в паутину.
В ответ красный ветер тоже разделился на дюжину воздушных клинков. Тас-он-Мир надавила всей силой. Ветер коснулся его щеки. Голос противницы доносился вместе с ветром со всех сторон. Зрителям казалось, что Келл сражается вслепую, но он чувствовал фароанку – слышал кипение магии у нее в крови, чувствовал, как натягиваются водяные нити. Где же… где же… вот. Он метнулся, но не вбок, а вверх. Вскочил на валун, в тот же миг заморозил второй шар и метнул. Тот разделился на лету, но Тас-он-Мир успела выставить воздушный щит, и осколки льда ударили в него. Но она так увлеклась отражением атаки, что забыла о водяной паутине; та в мгновение ока слилась в глыбу льда и ударила в спину, разбив сразу три пластины.
Публика взорвалась аплодисментами. Фароанка упала ничком, а вода плавно заструилась к Келлу и окутала его руки.
Похожим приемом Келл некогда поразил Холланда. Но, в отличие от антари, Тас-он-Мир не осталась лежать. Она вскочила на ноги, и красный ветер взметнулся рядом с ней, как хлыст, отметая обломки.
Три есть, подумал Келл. Осталось еще семь.
Он улыбнулся под маской, и противники сплелись в вихре света, ветра, льда.
Рай стиснул подлокотники.
На арене Келл ловко уворачивался от ударов.
Даже в роли Камероу он был невероятен. Порхал над ареной, едва касаясь земли. До сих пор Рай видел, как брат дерется, только в мелких потасовках. Интересно, а в битве с Холландом он был таким же? Или с Атосом Даном? Или это результат долгих тренировок в Цистерне, когда он многие месяцы боролся там со своими демонами?
Келл нанес еще один удар, и Рай подавил невольный смех – над всем этим, над абсурдностью своей затеи, над совершенно реальной болью в боку, над тем, что при всем желании не может это остановить. Да и не стал бы, даже если бы мог. Не мешать – это тоже проявление власти.
– Наши маги в этом году сильны, – сказал он отцу.
– Сильны, но, к счастью, не чрезмерно, – отозвался король. – Тирен хорошо выбрал бойцов. Будем надеяться, что жрецы из Фаро и Веска тоже постарались.
Брови Рая удивленно поползли вверх.
– Мне казалось, весь смысл в том, чтобы показать нашу мощь.
Отец бросил на него укоризненный взгляд.
– Не забывай, Рай, что это всего лишь игра. Состязание между тремя сильными, но равными игроками.
– А что, если когда-нибудь Веск или Фаро будут по-настоящему рваться к победе?
– Тогда мы поймем.
– Что поймем?
Король перевел взгляд на арену.
– Что война близко.
Внизу, на арене, Келл перекатился и встал. Вокруг него бурлила темная вода. Поток обогнул воздушную стену фароанки и ударил ее в грудь. Вспышка света, доспех разбился, публика зааплодировала.
Лицо Келла было скрыто, но Рай знал, что он улыбается.
«Позер», – подумал Рай, и в тот же миг Келл не успел увернуться. Порыв ветра, как нож, ударил его в ребра. У Рая искры из глаз посыпались. Тело обожгла боль, и он постарался думать, что отводит ее от Келла и прячет в себе.
– Что-то ты побледнел, – заметил король.
Рай опустился обратно в кресло.
– Все хорошо. – И это было правдой. Ощутив боль, он почувствовал себя живым. Его сердце билось в такт с сердцем брата.
Король Максим встал и огляделся.
– Где же Келл? – Его голос стал таким жестким, что Рай вздрогнул.
– Где-нибудь поблизости, – отозвался он, не сводя глаз с бойцов на арене. – Ему не терпелось посмотреть турнир. Кроме того, с ним Стафф и Гастра.
– Они в последнее время не слишком усердны на службе.
– Ну когда ты перестанешь к нему цепляться? – огрызнулся Рай. – Не он один во всем виноват.
Глаза Максима потемнели.
– И не ему предстоит стать королем.
– А это тут при чем?
– При всем, – отозвался отец и понизил голос. – Ты думаешь, я это делаю со зла? Из вредности? Нет, Рай, это урок. Если ошибешься ты, страдать будет народ, а если ошибется народ, страдать будешь ты.
– Поверь, я и так страдаю, – ответил Рай и незаметно потер ребра.
На арене Келл пригнулся и отскочил. Рай видел, что схватка идет к концу. Фароанка уступала, это было ясно с самого начала, ее движения стали медленнее, а Келл, наоборот, двигался все быстрее и увереннее.
– Ты всерьез думаешь, что его жизнь в опасности?
– Меня беспокоит не его жизнь, – ответил король. Но Рай знал, что это не так. Не совсем так. Магия сделала Келла мишенью. Веск и Фаро считали его бриллиантом арнезийской короны, источником силы, питающим империю. Рай был уверен, что арнезийский королевский дом сознательно поддерживает этот миф, но у легенд есть опасное свойство – некоторые в них верят. Те, кто считает Келла хранителем империи, могут решить, что, устранив его, подчинят себе королевство. А другим покажется, что, похитив его, они заполучат всю силу Арнса.
Но Келл не талисман, правда?
В детстве Рай считал Келла только братом, не более. Но с возрастом его мнение изменилось. Иногда он видел в нем тьму. В другие дни считал божеством. Но никогда не говорил ему об этом. Знал – брату неприятно, что его считают избранным.
