Хорошо. Счет равный.
Сар атаковала снова. Лайла небрежно уклонилась, точнее, хотела уклониться, но ноги приросли к земле. Она опустила глаза и увидела под ногами темную полоску, твердую как камень. Сар сверкнула зубами из-под маски, и Лайла едва успела выставить руки, защищаясь, – больше ничего она сделать не могла.
Боль пронзила с головы до ног. Лопнули пластины на животе, боку и бедре. Лайла ощутила вкус крови и понадеялась, что просто прикусила язык. Осталась последняя пластина. Расколется – и конец, турнир проигран. Сар снова готовилась к удару, а земля крепко держала Лайлу за ноги.
Лайла не могла высвободиться. Огонь рассеялся по арене, угасая вместе с надеждами на победу. Сердце стучало, голова кружилась, рев публики заглушал все звуки. Сар обрушила на нее свой решающий удар.
Заслоняться не было смысла, и Лайла просто выбросила руки вперед, собирая последние крохи огня в слабый щит.
«Защити меня», – подумала она. Ни стихов, ни заклинаний, только мольба.
Она не ожидала, что это сработает.
Но получилось.
По рукам прокатилась волна энергии, она встретилась с чахлым язычком пламени и взорвалась. Стена огня перегородила арену надвое, отбросив Сар, и земляная атака сгорела дотла.
Глаза Лайлы под маской удивленно распахнулись.
Она никогда не разговаривала с магией напрямую. Ругалась, конечно, на нее, ворчала, задавала риторические вопросы. Но не приказывала, как делал Келл со своей кровью. Когда-то она пыталась повелевать черным камнем, но быстро узнала, чем это грозит.
Если огонь и потребовал свою цену, она ее пока не почувствовала. В голове гудело, мускулы ныли, мысли путались, а огненная стена весело полыхала. Огонь лизнул ее протянутые пальцы, жар защекотал кожу, но не задержался, не обжег.
Лайла не пыталась быть ни волной, ни дверью. Она просто толкнула стену – не силой, а волей, и та покатилась навстречу Сар. Лайле казалось, что это длится вечность. Ей казалось, что Сар стоит неподвижно, но потом все как будто отмерло, и стало ясно, что стена, превращение, толчок – все это случилось в мгновение ока.
Огонь скрутился, как платок в ладони, и заструился к Сар, сжимаясь, набирая силу, жар и скорость.
Вескийка была сильна, но проворством не отличалась – уступала в этом и Лайле, и, уж конечно, огню. Она подняла руки, но не смогла защититься от удара. Огонь разбил все до единой оставшиеся спереди пластины.
Сар отпрянула, деревянная маска вспыхнула, и земля наконец выпустила ноги Лайлы.
Поединок закончился.
Лайла победила.
Ноги подкосились, она чуть не рухнула на каменный пол.
По шее струился пот, саднили исцарапанные руки. В голове гудела энергия, и она понимала: как только упоение схлынет, все тело будет дьявольски болеть. Но сейчас она была на седьмом небе.
Неуязвима.
Сар встала на ноги, подошла, протянула ручищу. Тоненькая ладонь Лайлы утонула в ней. Потом вескийка ушла в свой коридор, а Лайла повернулась к королевскому помосту и отвесила принцу поклон.
Движение получилось смазанным: рядом с Раем стоял Келл, растрепанный, пылающий. Лайла все же закончила поклон, прижала руку к сердцу. Принц зааплодировал. Келл лишь вздернул голову. Потом ее подхватила волна аплодисментов и радостных криков:
– Стейсен! Стейсен! Стейсен!
Лайла медленным, ровным шагом пересекла арену и скрылась в темном коридоре.
А там упала на колени и хохотала до боли в груди.
VI
– Ну и поединок был! Жалко, ты не видел! – сказал Рай. Стейсен Эльсор ушел, стадион начал пустеть. Первый раунд закончился. Тридцать шесть превратились в восемнадцать, а завтра от восемнадцати останется девять.
– Прости, – сказал Келл. – Занят был.
Рай обнял брата за плечи и поморщился от боли.
– Обязательно было пропускать тот последний удар? – тихо спросил он под рокот толпы.
– Хотелось порадовать публику, – ответил Келл, пожав плечами. Но улыбнулся.
– Прекрати улыбаться, – проворчал Рай. – Если увидят тебя таким сияющим, решат, что ты рехнулся.
Келл попытался напустить на себя привычный суровый вид, но не преуспел. В последний раз он чувствовал такую радость жизни, лишь когда его пытались убить.
Тело болело в дюжине разных мест. Он потерял шесть пластин, а фароанка – десять. С одной стихией победа далась труднее, чем он рассчитывал. Обычно он не проводил границ между стихиями, брал ту, которая была нужна, знал, что может протянуть руку за любой, и они откликнутся. А под конец много сил уходило на то, чтобы не нарушить правила.
Но он справился.
Рай убрал руку и кивком указал на арену, где только что сражался арнезиец.
– Этот парень задаст остальным…
– Мне казалось, все говорит в пользу Алукарда.
– Да, это верно. Но тот парень – это нечто. Посмотри его следующий поединок, если выкроишь время.
– Проверю свое расписание.
Рядом кто-то кашлянул.
– Ваше высочество. Мастер Келл.
Это был охранник Рая, Тольнерс. Он вывел принцев со стадиона, а на пути во дворец к ним присоединился Стафф. Келл вышел из дворца всего несколько часов назад, а возвращался уже совсем другим человеком. Стены больше не казались такими давящими, даже взгляды меньше досаждали.
Как же хорошо было драться! К безудержному веселью примешивалось странное чувство: ему стало легче. Как будто он утолил давно терзавшую его жажду. В первый раз за много месяцев он смог дать волю своей силе. Не полностью, конечно, приходилось каждый миг помнить об осмотрительности, об осторожности, но хотя бы что-то. Он уже давно отчаянно нуждался в этом.
На лестнице в королевские покои Рай спросил:
– Придешь вечером на бал?
– Еще один? – простонал Келл. – Не многовато ли?
– Политика – дело утомительное, зато компания будет приятная. И потом, не могу же я вечно прятаться от Коры.
– Кто бы говорил об утомительных делах, – проворчал Келл, остановившись возле своей комнаты. Рай пошел дальше к резной двери, украшенной золоченой буквой «Р».
– Всем нам приходится идти на жертвы, – бросил он через плечо и исчез.
Келл вздохнул и потянулся к дверной ручке, но замешкался. На запястье проступил синяк, ныли все места, куда пришлись удары.
И при этом ему не терпелось выйти на завтрашний поединок.
Он толкнул дверь и, скидывая плащ, вдруг увидел в своих покоях короля. Тот стоял у балкона и смотрел в окно, украшенное морозными узорами. У Келла тревожно сжалось сердце.
– Сэр, – осторожно произнес он.
– А, Келл, – сказал король вместо приветствия, потом перевел взгляд на Стаффа, застывшего у дверей, и приказал ему: – Подожди снаружи. – Потом снова повернулся к Келлу: – Садись.
