Ванесса
Этот человек прибыл в Гринберри Манор после обеда. Спешился, отдал поводья конюху, отдал дворецкому визитку и проследовал в гостиную.
— Ждите здесь, — важно объявил дворецкий. — Я извещу миледи.
Ожидание затянулось, но гость не выказывал признаков беспокойства. Он неторопливо обошел комнату, осматривая изящную обитую сафьяном мебель, буфет с резной дверцей, шелковые обои. Порой на его молодом и довольно привлекательном лице мелькала одобрительная улыбка. Остановился у клавикорда, откинул крышку и наиграл двумя пальцами первые аккорды популярного романса.
Увлеченный инструментом, он не видел, как в дверях замерла женщина. Болезненно худощавая, со следами былой красоты на лице, которые угадывались даже под слоем белил и румян. Несколько легкомысленное платье, куда более уместное на юной кокетке, чем почтенной вдове, спорило с заметной сединой в рыжих волосах.
Прежде чем войти в гостиную, женщина бросила короткий взгляд в карманное зеркальце и, судя по улыбке, осталась довольна увиденным.
— Здравствуйте, барон, чем обяза… — он обернулся, и женщина осеклась. — ВЫ?!
Полный негодования и подспудного страха выкрик заставил мужчину поморщиться. Он опустил крышку клавикорда чуть резче, чем следовало:
— Я. Здравствуй, Ванесса.
Женщина чуть отшатнулась:
— Как… как вы посмели?! Явиться в мой дом, посмотреть мне в глаза!
— Не надо, — попросил гость.
— Неужели вы навсегда останетесь моим проклятием и будете преследовать меня, куда бы я ни скрылась?! Неужели только смерть подарит мне освобождение?! Есть ли мера вашим злодеяниям…
— Войди и закрой дверь, — все так же мягко сказал он. — Скандал не в твоих интересах.
Она осеклась, сделала шаг в комнату, протянула руку к двери и тут же отдернула.
— Поклянитесь, что не причините мне вреда! — потребовала она надрывным голосом.
Гость снова вздохнул, кивнул на кресла возле столика:
— Ванесса, я прошу тебя прекратить. Драма хорошо смотрится на подмостках и очень глупо — в реальной жизни. Закрывай дверь и садись — поговорим.
— Как вы нашли меня? — спросила женщина, опускаясь в кресло. — И что вам нужно?
Гость мягко улыбнулся:
— А разве ты не хотела, чтобы я тебя нашел?
Ее глаза сверкнули:
— Нет! Я надеялась, что навсегда вычеркнула эту черную страницу из своей жизни и своей памяти! Что кошмары прошлой жизни остались в прошлом и никогда не настигнут меня, разве что в плохих снах. Что впереди только счастье, любовь и Генри… — она театрально всхлипнула.
Мужчина растер лицо ладонями:
— Я и забыл, как с тобой бывает сложно, — пожаловался он. — Если тебе хотелось остаться ненайденной, стоило сменить хотя бы цвет волос и имя.
Она надула губы. Должно быть, когда женщина была молода и свежа, эта гримаска добавляла ей очарования. Сейчас ужимка смотрелась карикатурно.
— Правильней было бы спросить, почему тебя не нашли раньше, — продолжал гость. — И ответ на него прост: потому что я велел не искать.
— Вы?! — недоверчиво переспросила женщина.
— Я. Вспомни свой побег, Ванесса. Разве тебе не кажется, что все слишком уж хорошо совпало? И как ты думаешь: с какой радости альбский лорд — старый холостяк и мизантроп, который благополучно избегал брачных уз почти тридцать лет, — вдруг делает предложение разеннской актриске, лишь узнав, что она беременна?
— Это ложь! Грязная ложь! Генри любил меня! Он влюбился так сильно, что забыл обо всем! А вы, — мерзкий, гадкий человечишко, пришли сюда, чтобы опорочить его память, — последние слова потонули в рыданиях.
Длились рыдания на диво недолго, чему, должно быть, способствовало полнейшее равнодушие гостя к демонстрируемому горю.
— Ты права, — кивнул он, когда женщина немного успокоилась. — Граф Майтлтон был вполне искренне влюблен. Он собирался увезти тебя в Сэнтшим, купить домик и навещать иногда. Пришлось очень постараться, чтобы это разумное и практичное желание трансформировалось в безумную авантюру с женитьбой.
— Я не верю вам! — несмотря на надрывный наигранный шепот по ее лицу было видно: верит. — Разве в силах человеческих сделать подобное?!
Мужчина добродушно улыбнулся:
— Как скажешь. Я здесь не для того, чтобы убеждать тебя.
— Тогда зачем? — она вскочила и нервно заходила по комнате, вертя в руках прихваченную со стола фарфоровую фигурку пастушки. — Зачем все это?!
— Я не хотел, чтобы Элисон росла в подобном окружении. Орден или театр — неподходящие места для ребенка, если желаешь, чтобы он вырос хоть немного похожим на человека. Прости, Ванесса, но ты скверная мать…
— Замолчите! — она швырнула фигурку о пол, и та разлетелась сотней осколков. — Не вам судить, какая я мать, подлый вы человек! Если вы так тряслись о ней, то почему ни разу не объявились за все эти годы?!
— Не мог, — коротко сказал мужчина. — Любое вмешательство в судьбу надлежит делать с ювелирной точностью, просчитав все последствия. Иначе отдача может быть такой, что смерть покажется приятным приключением.
Он встал, подошел к женщине, чтобы положить руки ей на плечи:
— Ну хватит играть трагедию. Тебе не кажется, что по законам жанра это мне, как обманутому любовнику, полагается метать громы?
Женщина отвела взгляд.
— Ты подложил меня под графа, — в ее голосе не было уверенности. Только пафос.
Гость ухмыльнулся:
— Ты сама под него легла. Но я дал тебе мужа, деньги, положение в обществе и новую жизнь. Думаю, я сделал все, что мог, для тебя, — он ласково провел пальцем по ее щеке.
Глаза Ванессы наполнились слезами:
— Ты совсем не изменился. Зачем ты пришел, Ник?
— За Элисон.
Она снова разрыдалась. На этот раз куда менее красиво — со всхлипываниями и подвываниями. Дорожки слез побежали по щекам, превращая румяна и белила в грязные потеки.
— Я знала! Знала, что она не моя! Что она странная. И что однажды ты вот так появишься и предъявишь на нее свои права. Ты сказал, что я плохая мать. Да, я была плохой матерью! Но как быть хорошей? Как любить ее, когда непонятно, что она вообще такое?! Я старалась, видит Гайя, я старалась! Даже пыталась защитить ее, выдав замуж, но это бесполезно…
Мужчина стоически переждал очередной поток слез и протянул ей носовой платок. Она громко и совершенно неромантично высморкалась в него.
— Понимаю. Я предпочел бы сыграть иную роль, но это не в моей власти. Позови Элисон. Нам пришло время познакомиться.
— Это невозможно, Ник. Ее нет.
— Что значит «нет»? — от этого вопроса, высказанного спокойным, доброжелательным тоном, хозяйка дома побледнела.
