— Элисон.
Я намеренно не стала называть фамилию. Ужасное подозрение, что эти двое ошиблись, приняв меня за кого-то совсем другого, почти переросло в уверенность. Что они сделают, когда поймут свою ошибку?
— Из какого ты клана, Элисон?
Я замерла, протянув руки к костру, в тщетной попытке изобразить, что слишком замерзла, чтобы отвечать на вопросы. Лгать не хотелось, я отвратительный лжец и всегда попадаюсь. Лучше уж молчать, оттягивая неизбежное.
Стоило все же сбежать по дороге.
— Ну, где наше прибавление, и почему у костра сидит человеческая девочка? — нарушил тишину нарочито бодрый голос.
— Ты ошибся, Ринглус, — откликнулась Тильда. — Я тоже сперва приняла ее за человечку. Но у нее есть чейнадх. И ты бы слышал, как она пела людям о холмах!
Пела? Я заморгала, уставившись на нее в немом недоумении.
— Ошибся, говоришь. Хм-м-м… давай посмотрим, — ко мне подошел миниатюрный человечек. Уж на что я маленькая, а он мне еле до плеча дотягивал. Но в остальном, кроме роста, тот, кого женщина назвала Ринглусом, ничем не напоминал карлика. Он был гармонично сложен, лицо его с правильными чертами несло несомненную печать интеллекта. Широкий лоб с большими залысинами, крючковатый нос, в короткой ухоженной бороде примерно поровну соли и перца. Темные глаза иронично щурились, рассматривая меня. Он взял меня за подбородок, заставил повернуть голову и коротко рассмеялся:
— Нет, Тиль. Это ты ошиблась. Типичная человечка.
Женщина тоже склонилась надо мной. Она больше не улыбалась.
— Откуда у тебя чейнадх, девочка? — жестко спросила она.
— Что?
Она вырвала из моих рук сумку и, не обращая внимания на мои протестующие крики, начала в ней рыться.
— Вот! — в ее руках была флейта.
— Отдай, — попытка отобрать инструмент не увенчалась успехом. Хотелось плакать от бессилия. Пусть бы бандиты забрали всю выручку, но флейта… Флейта Рэндольфа, все, что осталось на память о моем воине.
— Откуда это у тебя? — настойчиво повторила Тильда.
— Это подарок!
— Лжешь, — она отвесила мне пощечину. — Никто не подарит чейнадх. Тем более человечке. Чья она?
— Это подарок, — упрямо повторила я. — От моего друга. Отдай!
— Она играла на ней, Тиль, — напомнил великан Зигфрид.
— Играла? — брови Ринглуса скакнули вверх. — Как интересно. Отдай ей чейнадх, Тиль. Сыграй нам, девочка!
Я прижала флейту к груди. Больше всего хотелось сорваться с ней в обнимку и бежать, но я понимала, какой глупостью это будет. Поэтому медленно собрала инструмент. Погладила, прижала к губам. Показалось, флейта откликнулась, как живая, подставляя под пальцы полированный бок.
Звуки поднялись ввысь над костром, унося меня туда, где чистая радость весенней пляски у костра в Белтайн мешалась со сладкой горечью верескового меда. Флейта пела сама, я лишь дарила ей дыхание и тепло пальцев.
Окончив фразу, я прервалась и уставилась вопросительно на своих мучителей. Флейта звала, просила продолжить, но я не могла позволить себе уйти целиком в музыку, слишком боялась за нас двоих.
— Да, она действительно играла, — кивнул Ринглус. Он был задумчив и больше не щурился. — Ты сможешь так сыграть на чужом чейнадхе, Тиль?
— Нет, — покачала головой женщина.
— Вы ведь фэйри? — наконец дошло до меня. Не знаю, почему я не понимала этого раньше. То ли не ожидала встретить фэйри, свободно гуляющих по человеческому миру, то ли чуждость Изнанки подрастерялась, пообтерлась с них. — А что вы здесь делаете?
— Хороший вопрос, юная леди. Но раз уж вы у нас в гостях, будет вежливо, если вы первая расскажете о себе.
Я набычилась:
— Откуда я знаю, что вам можно доверять? Мой друг говорил, что ничейный человек — добыча для фэйри.
— Он так говорил, да? Ты слышала, Тиль? Какая интересная мысль…
— У тебя нет выхода, — вмешался Зигфрид. — Кроме одного: быть честной. Кто подарил тебе чейнадх и учил играть на нем?
— Мой… — я решила называть вещи своими именами. — Мой любовник. Он фэйри. Я не скажу вам его имя и клан, пока не буду уверена, что вы друзья.
Это не было совсем уж ложью. Я не крала флейту Рэндольфа, она попала ко мне случайно. И что совсем уж странно — непонятно откуда, но я твердо знала, что в этой случайности была закономерность. Флейта стала моей потому, что воин хотел этого, и никак иначе.
Они обменялись понимающими взглядами.
— Я думаю, это все объясняет, — резюмировал Ринглус. — Любовь — такое дело. А где сейчас твой фэйри, девочка?
— Не знаю, — против воли я всхлипнула. Насколько легче было бы, будь Рэндольф рядом. Как я соскучилась по его молчанию! — Нам пришлось расстаться.
Они снова понимающе переглянулись. Это неприятно, когда все вокруг всё понимают, а ты одна сидишь, как полная дура.
— Прости нас за нелюбезный прием, дитя, — мягко сказал Ринглус. — Жизнь среди людей учит не доверять им. Мы должны были убедиться. Будь нашим гостем. Ты голодна? Мы накормим тебя. Если нужен отдых, можешь поспать. Никто не будет гнать тебя и не причинит вреда.
Все как-то сразу стали ужасно заботливыми со мной. Тильда протянула миску, до краев наполненную ароматным варевом из овощей и мяса. Заснувший было голод вдруг проснулся и вцепился в меня когтями, аж желудок свело. Обжигая язык, почти не чувствуя вкуса, я глотала похлебку и остановилась, только когда ложка заскребла по дну.
Остальные фэйри уже разбрелись, и у костра сидел один Зигфрид. Не вступая в разговоры, он наполнил снова мою миску. В этот раз я ела медленнее, помня о приличиях.
После сытной еды начало безудержно клонить в сон. Слишком много всего навалилось в последние дни. Я боролась, как могла, но сон оказался сильнее. Так и заснула у костра, прижимая к груди чехол с флейтой.
* * *
Проснулась я резко, точно по сигналу вскочила и тут же впечаталась в стенку. Села, потирая лоб. Пока я спала, кто-то перенес меня внутрь одного из фургончиков и заботливо укрыл одеялом.
Здесь было душно, но тепло. Рядом мелькали всполохи огня от переносной печки. Я неловко завозилась впотьмах, пытаясь понять, как выбраться отсюда.
— Элисон? — окликнул меня голос Тильды. — Ты не спишь? Иди сюда.
— Не сплю, — наконец удалось выпутаться из одеяла. Я зачем-то на четвереньках проползла до середины вагончика, где светились малиновым жаром угли в маленькой жаровне.
— Как раз вовремя проснулась. Скоро завтрак. А потом надо будет решать, что нам делать дальше.
— А какие есть варианты? — я сразу поняла, что она имеет в виду «что нам делать дальше с тобой», и насторожилась.
