– Если что-то пошло не так, то не обязательно по твоей вине. Каким бы умным, сильным, дальновидным ты ни был, не в твоей власти предусмотреть и держать под контролем абсолютно все детали. Но разве могло случиться нечто, что невозможно исправить?
Сквозь зубы Феликс нехотя ответил:
– Нашел. Собрал. Удержать не могу. Все. Больше не хочу.
Дон Вито задумчиво пошевелил ушами, шумно вздохнул и погладил крошечной ладошкой беломраморный лоб.
– Хоть кому-то из них ты попробовал наконец рассказать правду о себе?
– Попытался, – Феликс отстранился от крысы. – Оставь уже! Все, хватит. Не могу я жить в этом мире, не получается у меня. Я должен находиться на своей территории, не может вампир снова стать человеком, не пойдешь против правил и закона. Всё, уходите. Все уходите, я спать хочу.
Вспорхнув на кровать, Паблито удрученно проскрипел:
– Не все так плохо. Ты хотя бы попытался…
Феликс промолчал. Лицо его вмиг словно омертвело, становясь холодным и чужим. Он будто провалился в черноту постели, как в сырую, раскисшую от дождя землю.
Поглядев на неподвижное тело, Паблито покосился на Дона Вито и произнес:
– Сходил бы ты за Дааной.
– Он не простит такой своевольности.
– А что такого? Они же близки! Поддерживают друг друга…
– Ты хоть сам-то слышишь, о чем говоришь?
– Ну а что делать-то? Делать чего?!
Тут раздался звонок в дверь. Крыс с вороном одновременно вздрогнули от неожиданности и переглянулись.
– Кто это может быть? – озадаченно нахохлился ворон.
– Кто угодно, – развел лапками Дон Вито.
Звонок повторился. Спрыгнув с кровати, они выскочили из спальни и бросились в прихожую. Ворон взлетел, посмотрел в дверной глазок и доложил крысу:
– Тот самый юрист, который вел себя прилично на ужине, помнишь?
– Конечно. А что ему надо?
– А я знаю?! Буди Феликса!
– Он и так расстроен. Ему надо поспать, успокоиться, нельзя его трогать сейчас.
Звонок стал заливаться беспрерывно, видимо, человек уткнулся в кнопку и не отпускал ее.
– Он же разбудит Феликса и ведь дом переполошит! Что делать?
– Надо открыть. Дальше – не наше дело.
– Сможешь?
– Конечно. Феликс, видимо, совсем не в себе пришел, дверь даже толком не захлопнул.
И Дон Вито юркнул в угол. Чем он там занимался у дверного косяка, Паблито от волнения не рассмотрел, но вскоре крыс справился с задачей, и дверь приоткрылась. Ворон высунул клюв в образовавшуюся щель и поглядел на визитера. У порога стоял Герман в трикотажном спортивном костюме и белых кроссовках с незавязанными шнурками. Парень смотрел куда-то в пространство мутными глазами, прижимая к груди планшетный компьютер, и покачивался. Паблито окинул взглядом незваного гостя, развернул клюв и злобно уставился на Дона Вито.
– А я знаю? – попятился он. – Тоже не был готов, никто не предупреждал!
На мгновение убрав палец от кнопки, Герман снова хотел надавить на нее, но промахнулся мимо звонка, натолкнулся рукой на приоткрытую дверь и ввалился в прихожую. Спотыкаясь о тапки и мебель, молодой человек пробежал точно до гостиной, упал в кресло, пробормотал что-то о кокосовых орехах и засмеялся. Дон Вито с Паблито проследовали за ним, наблюдая издалека. Когда парень успокоился, они снова переглянулись и подобрались к гостю поближе.
– Привет, птичка, привет, мышка, – сказал Герман, бросив на них отсутствующий взгляд. – Давайте дружить. Вам нужен юрист?
И отключился, разбросав руки-ноги. Крыс посмотрел на молодого человека снизу вверх и задумчиво пошевелил носом.
– Прекра-а-асно! – с сердитым карканьем Паблито расправил крылья. – Только этого еще не хватало!
– Погоди, есть у меня одно соображение, – цепляясь за серую штанину спортивного костюма, Дон Вито забрался на колени Германа и поглядел в светящийся экран. – Хочу посмотреть… О! Знаешь, что там написано?
– Читать не умею и знать не хочу! – гордо ответил ворон. – Зря Феликс вообще с этими людьми связался, они мне сразу не понравились!
Ты только послушай! Вот что тут написано: «Сок кокоса практически идентичен составу плазмы человеческой крови…» Ты понимаешь?
– Нет. А что я должен понимать?
Дон Вито выдохнул и потер обеими лапками усы, словно надумал умываться. Затем тихо, внятно произнес:
– Этот человек пытается что-то для себя понять про Феликса: кто он такой, почему постоянно пьет эти гадкие орехи. Скорее всего, этот юноша и станет его компаньоном. Доходит до тебя, что я имею в виду?
Ворон потоптался, переваливаясь с лапы на лапу, пораскинул мозгами и каркнул возмущенно:
– Не-е-ет! Мы компаньоны Феликса! Его мы всем устраиваем, и никто ему больше не нужен!
– Да не бросит он нас, не бойся. Но ему нужен человек, существо, подобное ему. Так Феликсу будет легче и себя самого ощущать человеком, и находиться среди людей. Вот если бы он всю жизнь собирался жить исключительно среди крыс и ворон, тогда да, кроме нас ему никто бы не понадобился. А так ему необходим человек, такое вот двуногое существо.
Паблито поглядел на спящего с открытым ртом парня и сердито покрутил клювом:
– Да чем он лучше нас?!
– Не лучше и не хуже, нет, – рассмеялся крыс. – Это совсем другое. Мы – это мы, а это – человек. Он испуган, он напился, что-то пытается понять… Но ты представляешь, какие чувства, какая буря должна в нем бушевать, чтобы этот приятный воспитанный юноша явился сюда в таком виде и состоянии?
– Не представляю и представлять не хочу! – хмуро каркнул ворон. – По-моему, это просто безобразная наглость!
– Нет, – усмехнулся в усы Дон Вито. – Говорю же, это нечто иное. Пойдем посидим рядом с Феликсом, вдруг проснется.
– А вот как проснется, так и удивится, да? Прямо весь такой обрадуется! Мало того что заснул в паршивом настроении, а тут еще…
– Идем-идем.
Они пошли в спальню и уселись на ковре, глядя на Феликса. Будить его не решились, уселись дожидаться, пока сам проснется. От скуки Паблито начал присматриваться к интерьеру. К развешанному по стенам оружию он уже не питал особого интереса, стал рассматривать мебель. Рассматривать особо было нечего – кровать да пара низеньких столиков по обе стороны изголовья.
– Не пойму, из чего они сделаны? – Птица запрыгнула на столешницу ближайшего столика.
– Распиленные камни.
– Обычно люди тумбочки у кроватей ставят, зачем тут каменные столы?
Дон Вито подошел ближе и стал рассматривать узоры черных ножек, затем проговорил:
