В это время раздался очень знакомый звук. Вертолет!
Но это был огромный дикоптер, или как можно назвать квадрокоптер с двумя несущими винтами и одним хвостовым? Хищные обводы и пилоны с парой прямоугольных контейнеров, в каждом из которых имелось по шесть отверстий диаметром эдак по пять сантиметров, выдавали боевую машину. НУРСы? Ракеты? Черт его знает, но выглядело это довольно грозно. Нос был завален вниз, а лопасти мощно рубили воздух, при этом звук двигателя отсутствовал напрочь. Пролетев вперед метров двадцать, из чрева машины раздалось громогласное: «Выжившие! Выжившие! Сегодня у вас последний шанс спастись! Помните, дальше будет только хуже! Единственная оставшаяся возможность эвакуироваться – добраться сегодня до здания лабораторного корпуса Зеленоминского Технического университета, который находится по адресу: улица Милюкова, дом двадцать шесть. Последняя эвакуация будет произведена в восемнадцать ноль-ноль по вашему времени! Внимание! Выжившие…»
Глава 5
Спасатели
На часах было почти три. По карте до лабораторного корпуса Технического университета – два километра. Это если передвигаться по главным улицам. Петляя по дворам, путь мог растянуться до четырех или укоротиться до полутора. В обычной обстановке – полчаса неспешной ходьбы, и ты на месте. Сейчас это расстояние превращалось в нечто огромное, а тикающие часы только нервировали, подливали масла в огонь.
После пролета квадрокоптера прошло двадцать минут, которые я размышлял, стоит ли воспользоваться помощью спасателей или выбираться самому. Два километра по городу, полному чудовищ, или почти четырнадцать – путь несоизмерим. Поэтому я остановился на эвакуации. Похоже, в Остроге не только такие мрази, как Цемент, обитают, вон и о людях решили позаботиться. Только отчего так поздно?
– Спасибо этому дому, – на пороге сказал я, после того как пять минут посидел в кресле и выпил на посошок изготовленного уже лично мной живчика. Он, кстати, отличался от цементовского в худшую сторону. И градус больше, и противней раза эдак в два. Думал я, все дело в том, что использовал для растворения спорана сто пятьдесят граммов водки, а не чистый спирт или какой-нибудь эксклюзивный коньяк.
На лестничной площадке никого не обнаружилось, спускался я быстро, но старался полностью контролировать обстановку. Хоть подъезд зачистил сам же, но береженого Бог бережет. Медленно-медленно, стараясь ничем не звякнуть и не издать лишнего звука, распутал веревку, которой до этого связал ручки подъездных дверей. Осторожно, по чуть-чуть, открыл ее, держа наготове автомат. Предосторожности оказались излишними. Вокруг, как и раньше, – тихо, безлюдно и страшно.
Первых мертвяков я заметил через три квартала. Семь штук низших зараженных, стоя на коленях, что-то жрали возле подъезда девятиэтажного дома. Суетливо отталкивали друг друга, падали, вставали и снова пытались пробиться к еде. Осмотревшись вокруг и не заметив опасности, я навел бинокль на инфицированных. Лучше бы этого не делал! Обед уперся в горло, стоило немалых усилий, чтобы не выпустить его наружу. Аж слезы из глаза выступили. В прямой моей видимости жрали человека! Рожи и руки тварей были перемазаны кровью, каждый из них пытался урвать свой кусочек… И хари, у кого получалось добраться до мяса, были донельзя довольные, будто дети эскимо лопают. Нет, я понимал и знал, чем питается эта мерзость, но одно дело – пусть и не абстрактное знание, другое – наблюдать в реальности подобные картины. И еще пробудилась злоба, злоба настолько сильная, зубами бы их грыз! Это вспомнился объеденный труп маленькой девочки из подъезда. И руки затряслись мелко-мелко. Сжал до хруста кулаки, разжал, один раз, второй, третий… Редко, но такие приступы бешенства со мной случались, когда ничего не понимаешь, не осознаешь, а есть цель и к ней движешься. Остановить меня в таком состоянии был мало кто способен.
Рванул из кобуры «ярыгина», даже забыв про автомат, и быстрым шагом направился к зараженным. Шел я, тоже от великого ума, как по проспекту. Мое появление вызвало восторг у непочтенной публики, эдакий ажиотаж, пустыши засуетились, довольно заухали, заурчали, затопали. Пища сама в рот просится! Доставка на дом. Вот только я – не еда!
В несколько секунд опустошил магазин, свалив четыре твари, а затем рванул клевец. Наверное, есть все-таки удача или Бог: пока я крошил уродов с криками и матами, ко мне никто не подобрался, никто не напал. В себя я пришел только тогда, когда зачем-то отпиливал охотничьим ножом одному пустышу – самому, надо отметить, упитанному, – голову.
Отбросил уже окончательно мертвое тело в сторону. Сплюнул, слюна тягучая, вязкая, повисла ниточкой и никак не хотела отрываться. Посмотрел на себя, выругался. Мясник, самый настоящий! У тех хоть фартуки имелись, а я весь в крови. С ног до головы. И зачем было надевать новую одежду, когда через десять минут ее или в стирку, или выкидывать?
Осмотрел место побоища. Раскрошенные черепа, тела зараженных в рваных ранах. У одного выпущены кишки, они вывалялись в пыли и сейчас стали похожи на грязные тряпки. Более или менее сохранили целый вид первые, которых я застрелил из пистолета. Остальные же…
Словно сквозь вату донеслось:
– Мужчина! Помогите! Мужчина! – Уже мерещатся голоса? Взглянул на часы: пять минут пятого. Два часа до времени Х.
– Мужчина, я к вам обращаюсь! Ради бога! Помогите! – совсем уж истеричное. Поднял голову вверх и увидел на балконе шестого этажа женщину. Живую. Блондинку. До сих пор в ушах стоял гул, а еще откат и тупняк, когда смотришь и не понимаешь ничего, как мимо все проплывает.
Последний раз такое бешенство на меня напало с год назад. Негры вообще веселые ребята. Интернет им недоступен, правящий режим утвердился, резни не предвиделось, вот и развлекались как могли. Началось все с того, что, накурившись дури, какому-то умнику пришла в голову идея-фикс подвесить гранату на дерево. Обезьяны – это чистое зло, особенно когда им не понравишься, кидаются всякой дрянью, бешено орут и так могут развлекаться часами. Рвануло хорошо, куда только шерсть и хвост улетели. Африканцы смеялись до колик, ржали, как дети, катались по земле и били кулаками и ножками. Такие развлекательные вечера проходили в течение недели, пока главный массовик-затейник куда-то не пропал. Но все всё видели, поэтому нашелся еще один вундеркинд, который подвесил «эфку». Вот только был один нюанс. Если первый вешал «эргэдэшки» без замедлителя, то этот обычную. Не пожалел, паскуда, из разгрузки достал. Обезьяна попробовала на зуб чугунную тушку, она ей, понятное дело, не понравилась, значит, надо кинуть во врагов, которые мешают спокойно заниматься своими обезьяньими делами. Рвануло знатно. Я сидел метрах в семидесяти в хижине и пытался поймать спутник, чтобы связаться с конторой, когда прилетевший осколок пробил монитор ноутбука. От выживших меня оттащили с трудом, но уверен, первые были бы мне признательны, продолжи я их пинать. Так как пришедший командир думал недолго и вылечил от раздолбайства пулей в голову. А потом еще всю роту построил и каждого десятого хлопнул. Дисциплина сразу поперла вверх.
– Мужчина-а! – окончательно привел меня в чувство дикий крик.
