Теперь понятно, что было на пилонах у дрона. Надо же, какие молодцы, даже живец закидывали!
– Четвертый день такая свистопляска!
– Четвертый? – спросил я, недоумевая.
– Да, четвертый. Все же как раз четыре дня назад вечером началось, когда свет погас!
Я даже губу закусил. Это ж сколько я провалялся?
– Ты готова? Времени мало, – не стал я слушать девушку. Тараторила она без остановки, за это время узнал, что ее зовут Машей, что у нее мама живет на другом конце города и она не знает, что с ней произошло. Что вчера долго звала на помощь хоть кого-нибудь, но город будто вымер.
Хорошо хоть только пустыши собрались, от матерой твари железные двери и высота шестого этажа не защитили бы. Теперь понятно хоть, отчего такая делегация тут нарисовалась.
В общем, девушка рассказывала и рассказывала: и какие у нее планы были на будущее, и как они хотели пожениться, и какой он оказался свиньей. Я же набивал магазины патронами. А еще боялся, что после такой интенсивной стрельбы «АС» без чистки станет капризничать. Но некогда, совершенно некогда, стрелка на часах неумолимо приближалась к пяти. Оставалось всего час до эвакуации, а надо прийти минимум за двадцать минут, уверен, никто из спасателей по кремлевским курантам ничего не сверяет. Для них пять-десять минут туда-сюда – ерунда.
– Так ты готова? – повторил я вопрос.
– Да, – кивнула энергично Маша и принесла небольшой рюкзак. Одета она была в спортивный костюм и кроссовки. Подготовилась, в общем.
– Тогда надо выдвигаться, а то останемся только мы и твари вокруг, – когда закончил с набивкой магазинов, сурово сказал я. И все же она очень красивая. Очень. Высокая, спортивная, черты лица правильные, греческий нос, длинная, изящная шея, а болтает много, видно же, шок. – Времени совсем мало осталось. А идти еще минут сорок.
– Я готова. Но на самом деле не сорок минут, а минут двадцать максимум, быстрым шагом – так пятнадцать. Я там училась, поэтому знаю.
– Мы не на прогулке, поэтому времени уйдет больше. Все, выходим. В подъезде смотри вверх, – предупредил я.
Но в итоге мы задержались еще на целых пять минут. Машу корежило, тошнило до желчи, а потом девушка еще долго тряслась в спазмах. Я ее за шиворот, как котенка, тащил за собой, пока не уперся в железную дверь подъезда. Прижав к губам палец, призывая к тишине, я принялся распутывать веревку. Выглянул. Возле мертвых тел уже копошились два немного отожравшихся пустыша, морды заострились, совсем скоро их ждало перерождение в более сильных тварей, но дважды плюнул «АС», остановив эволюцию.
Всем хорош автомат, единственный минус – затвор лязгал нехило, а в окружающей тишине это было очень отчетливо слышно. Точнее, звук стрельбы тоже слышен, но он размывался, размазывался по пространству, поэтому определить точное местоположение стрелявшего вряд ли получилось бы, а вот по этому лязгу, по тому – да.
– Пришла в себя? – обернулся я к затихшей спутнице.
Та медленно кивнула, а потом спросила:
– Это ты их всех? – показывая большим пальцем назад.
– Да, – ответил я, осматривая все вокруг. Ожидал чего угодно, даже в духе общечеловеческого – «так нельзя», но девушка неожиданно обняла меня и тихо-тихо, на грани слышимости, сказала:
– Спасибо. – И от этого «спасибо» сердце дрогнуло, а потом забилось, закачало кровь литрами, аж в жар бросило. М-да, да что со мной происходит-то? Никогда такого не испытывал, может, и было, но так давно, успел забыть. Я отстранился, заглянул в красивые голубые глаза и серьезным тоном сказал:
– Держишься чуть позади меня. Делаю вот так, – согнул я в локте поднятую руку с раскрытой ладонью, – замираешь. Когда движемся – повторяешь все за мной. Передвигаемся от укрытия к укрытию. Ты корректируешь направление, раз знаешь короткий путь. Смотришь по сторонам очень внимательно. Одна голова хорошо, две лучше. То есть четыре глаза лучше двух. Не кричим, не шумим. Все ясно?
– Да, – энергично кивнула она и вытянула руку, показывая направление: – Нам вон туда, между детским садом и поликлиникой, там аллея.
– Хорошо.
Конечно, из меня спецназовец еще тот, не доводилось, не пришлось. Каждый занимался своим делом. Но под обстрелами и даже несколько раз в скоротечном бою побывал. Шли не быстро, но и не медленно. Маша оказалась хорошей спутницей: не отставала, не болтала, делала все, что я говорил.
Тактика примитивная: осмотреться, перебежать к укрытию, осмотреться, перебежать. Но она приносила плоды. С тварями мы не повстречались. Тех, которых видели поблизости, обходили по широкой дуге, на остальных не обращали внимания. Один раз удалось засечь матерого рубера, который – куда там альпинистам – карабкался по балконам, а потом рыбкой нырнул в окно восьмого этажа, после чего оттуда раздался вопль. И все стихло. Маша прикусила кулачок до крови, побледнела, но держалась. Молодец, девчонка. Вот ей-богу женюсь!
– Вот он! – показала она на квадратное здание через дорогу, когда мы вышли из-за угла пятиэтажки. Действительно, времени наше путешествие заняло не так много, часы показывали без двадцати. На дороге произошло побоище, кроме пустышей, тут нашли свой конец и руберы, кусачи, горошники, лотерейщики. Каждой твари по паре. Не было только элиты. Вонь разлагающихся тел была густая и мощная. Споровые мешки целые, по крайней мере у тех, которые лежали поблизости. Видимо, кто-то их просто отстреливал.
– Выжившие! Двигайтесь прямо! Здесь безопасно! – заорал с небес голос, усиленный микрофоном, я даже вздрогнул от неожиданности.
Лабораторный корпус представлял собой отдельно стоящее пятиэтажное здание, к которому только с одной стороны примыкала городская застройка, с другой – начинался Парк культуры и отдыха.
– Теперь сверните направо, до угла дома, там до пожарной лестницы и поднимайтесь наверх!
Железные ступени бухали под ногами, казалось, ржавая лестница покачивается на ветру и вот-вот оторвется от стены, чтобы рухнуть вниз. Вроде бы не боялся высоты, но здесь было жутковато, особенно когда на четвертом этаже увидел погнутый и будто разорванный металлический поручень.
На крыше нас встречала пара бойцов, на которых были точно такие же костюмы, которые я видел у приезжавших в здание ФСБ, или очень похожие на них. Сервоприводы, бронещитки, полностью закрытый шлем, совсем уж футуристического вида оружие немалого калибра.
– Проходите вон туда. – Боец ткнул пальцем в бронированной перчатке в сторону группы людей, не меньше тридцати человек. Бедолаги, как и мы, расположились почти по центру; предупреждая все вопросы, он сказал: – Эвакуация будет вертолетом через двадцать пять минут, поэтому располагаемся, ждем, не нервничаем, теперь все будет хорошо. Там есть живец, еда, вода. Кто хочет и кому требуется – не стесняемся. Где справить естественные нужды, вам тоже покажут. Оружие на предохранитель, на других людей не наводить. Подобное будет пресекаться жестко. На остальные вопросы вам ответят уже на базе, сейчас мы заняты.
