– Ты здоров! – Миньли горячо обняла его.
– А как же! – усмехнулся довольный Дракон. – Я же тебе говорил, что драконы быстро выздоравливают!
– О да, – подтвердил А-Гон из-за спины Миньли. – Как только мы избавились от яда, раны тут же затянулись.
Счастливая Миньли даже не заметила, что вокруг них, с восхищением разглядывая Дракона, собралась почти вся семья Да-А-Фу.
– Дракон, – восхищённо шептал один малыш, – настоящий…
– Мы же вам говорили! – гордо заявляли своим двоюродным братьям и сёстрам Да-А-Фу. – А вы не верили! Ну что, убедились?
– К великому сожалению, дорогой Дракон, – А-Гон возвысил голос, чтобы все его услышали, – мы не можем пригласить тебя в дом, чтобы угостить на славу, – слишком уж ты большой…
– Это ничего, – вмешалась Миньли, – нам всё равно скоро уходить. – Она обернулась к Да-А-Фу: – Если вы всё ещё согласны показать нам дорогу к Бесконечной горе…
– Конечно, согласны! – хором ответили брат с сестрой.
– Да, – добавила Ама, – вам нужно спешить. Чем скорее вы отправитесь в путь, тем скорее ты вернёшься к маме с папой. А это – главное.
Услышав слова жены, А-Гон кивнул.
– Тогда – завтракать, – распорядился он, – а потом мы пойдём провожать наших новых друзей!
И хотя в этой каменистой местности было холодно и ветрено, все вынесли свои миски с рисовой кашей на улицу – когда ещё доведётся поглазеть на настоящего дракона!
Под руководством Амы двое дядюшек выкатили на деревянном помосте огромный котёл и поставили перед Драконом. Котёл был полон, над ним вился пар, и Миньли по запаху сразу поняла, что это – целебный чай. Одна из тётушек, легко ступая, принесла на плечах два подноса, уставленные чашками с чаем. Миньли сразу потянулась за чашкой: устоять перед этим ароматом было невозможно.
– Давайте не будем больше называть его целебным чаем, – предложил один дядюшка. – Просто чай, и всё. Слишком он вкусный, чтобы зваться лекарством. Да и лечить теперь нечего – ведь Зелёного Тигра больше нет!
– Давайте называть его Тигриным чаем, – рассмеялась А-Фу.
– Нет, – серьёзно ответил А-Гон, – давать имена нужно в честь друзей, а не врагов.
– Тогда, – предложил Да-Фу, – назовём его Драконьим чаем – ведь он вылечил Дракона!
Вся семья радостно захлопала в ладоши, и взгляд у Дракона сделался такой растроганный, какого Миньли никогда не видела. Сердце у неё сжалось. До чего же он не привык к чужой доброте, подумала она, – одинокий, огромный, неуклюжий, не умеющий летать…
После завтрака Миньли сложила свои вещи в жёлтую шёлковую сумку – подарок князя, а Ама собрала в дорогу еды.
– Это на всякий случай, – сказала она, укладывая в заплечные мешки Да-А-Фу завёрнутый в листья рис и круто посоленные варёные яйца. – Отведите Миньли к Бесконечной горе и сразу возвращайтесь домой.
– Ты смелая девочка, Миньли, – сказал А-Гон, положив руки ей на плечи, – смелая и смышлёная. Но ты слишком давно не была дома. Поэтому поспеши!
Ама крепко обняла Миньли и набросила ей на плечи тёплую куртку.
– Это мы тебе сшили, пока ты спала. Платье у тебя чересчур тонкое для восхождения на гору.
Пёстрая куртка была сшита из разноцветных лоскутов – синих, фиолетовых, алых. Миньли с признательностью улыбнулась: от холодного ветра у неё бежали мурашки по коже, но она стеснялась попросить тёплую одежду – ведь эти люди и так уже столько для неё сделали. Надев куртку, Миньли подивилась тому, какая она тёплая, словно из меха, хотя совсем тонкая на вид.
– Идём! – позвали её Да-А-Фу. Когда Да-Фу призывно взмахнул рукой, Миньли заметила, что на рукаве у него зияет большущая дыра. Она перевела взгляд на свою новую куртку и ахнула: один из алых лоскутов на ней был в точности той же формы, что и эта дырка.
Все родственники Да-А-Фу кричали «до свиданья» и махали руками – и у каждого на рукаве была прореха. Слова прощания застряли у Миньли в горле, а ноги словно приросли к земле. Так вот из чего сшита её куртка!
– Идём же! – А-Фу потянула её за руку, высунув ладошку из дырки в рукаве. – Надо спешить!
– Да, – сказал Дракон. – Нужно идти быстро, чтобы дети поскорее вернулись в свою деревню.
Миньли кивнула. Она помахала на прощанье рукой, вложив в этот жест всю свою признательность, – и в ответ ей заколыхалось целое море дырявых рукавов.
Глава 38
Миньли и Дракон шагали за Да-А-Фу по крутым каменистым склонам. Ветер дул всё яростней, однако идти было нетрудно: всякий раз, когда на пути попадалась яма или расщелина, Дракон переносил всех троих на себе. Миньли уже успела позабыть, как приятно путешествовать с таким заботливым и надёжным спутником. А Да-А-Фу, сидя на спине Дракона, покатывались со смеху. Они донельзя походили на две спелые ягоды боярышника. От их алых одежд, которые сливались цветом с самим Драконом, и от весёлого смеха словно становилось теплее. Только высунув руки из рукавов, Миньли осознала, до чего же холодно в этих горах.
– Осталось совсем немного, – сказала наконец А-Фу. – Скоро покажется Бесконечная гора.
– А Лунного Старца вы не встречали? – спросила Миньли. – Кто-нибудь вообще видел его?
Да-А-Фу покачали головами.
– Никто и никогда, – ответил Да-Фу. – То есть никто из нашей деревни.
– Но мы точно знаем, что именно он перенёс сюда наших предков, – добавила А-Фу.
– Перенёс? Лунный Старец? – удивилась Миньли. – Как это?
История о предках Да-А-Фу
Хотя наши предки не стали скрывать от магистрата секрет счастья, счастливым он так и не стал. И вот однажды к ним на взмыленном коне прискакал сосед.
– Я только что из города, – выговорил он, тяжело дыша. – Всю дорогу гнал коня, боялся, что не успею вас предупредить. Магистрат уверен, что ответ, который вы ему послали, – это обман, уловка, а подлинный секрет счастья вы от него скрываете. Он решил покарать вас – и теперь движется с войском сюда, чтобы стереть с лица земли вашу деревню и всех вас погубить. Бегите скорее, пока не поздно! Времени осталось совсем мало: наутро они будут здесь!
Поднялась паника. Сыновья и дочери, тёти и дяди, дети и внуки – всё огромное семейство было вне себя от страха. Не испугался один И И – прадед и глава семьи. Он поднял руку, и все притихли.
– В наш дом пришла беда, – сказал И И, – перед которой мы бессильны. Никуда мы бежать не будем. Солдаты в два счёта нас отыщут, и тогда магистрат будет лютовать ещё страшнее. Я не собираюсь тратить последние часы и минуты жизни на то, чтобы мчаться в страхе невесть куда.
