Нельзя вечно приносить себя в жертву и обманываться иллюзорными картинками будущего. Теперь я знала это точно.
Мы целовались долго, кажется, целую вечность. Адам был нежен и ласков, а я просто не могла не ответить тем же. Меня пьянили его объятия, завораживал голос… И я вдруг подумала, что если Мел хоть на сотую долю испытывала нечто подобное от своих наркотиков, то вряд ли она когда-то сможет от этого отказаться. В любом случае, я подарила ей шанс. Мы с Адамом подарили. А дальше… дальше она будет сама отвечать за собственные проступки.
– И все-таки нам придется встать, – пробормотал мне на ухо мой страстный мужчина, тут же осторожно прикусывая мочку. – Иначе я съем тебя.
– Боюсь, мною сыт не будешь, – засмеялась я, намекая на собственную худобу. Однако лукавая, чуть хищная улыбка Адама показала, что он придал моим словам иной, намного более интересный для него смысл.
В следующий миг мне пришлось с хохотом уворачиваться от его объятий, слушая при этом угрозы плотоядного характера.
– Утолить голод своего мужчины – святая обязанность женщины! – вещал Адам, успев схватить меня за лодыжку и потянув на себя. – Эта попка сведет меня с ума! Я просто обязан ее попробовать!
Не знаю, сколько мы так возились, но все же прервались под аккомпанемент моего желудка.
– А вот это уже серьезно! – сообщили мне, прекращая терзать поцелуями и легкими укусами лопатку. – Объявляю срочный подъем и экстренное собрание на кухне. Будем смотреть в холодильник со скорбным видом и решать, чем оттуда можно насытиться. Или заказать пиццу?
– Не-е-ет, – застонала я. – Идем. Посмотрим, чем ты богат.
Адам поднялся первым и, открыв комод, выдал мне собственную футболку.
– Срочно оденься, малыш, – чуть хрипло прокомментировал он, – иначе я за себя не ручаюсь!
Никогда не чувствовала себя настолько счастливой! Эйфория заполнила каждую клеточку моего тела, отчего хотелось петь, плясать и вообще вести себя по меньшей мере странно. Я улыбалась чашкам, из которых мы с Адамом пили чай, улыбалась уже подуставшему за прошедший день солнышку, заглядывающему в кухню через приспущенное жалюзи… улыбалась своему невероятному профессору, обнявшему меня сзади, пока я намыливала тарелки, и шептавшему на ухо что-то об имеющейся в доме посудомоечной машине.
– Бросай это неблагодарное дело, – продолжал говорить Адам, сдвинув собственную футболку в сторону и касаясь горячими губами моего плеча. – Я был немного рассеян в последние сутки, поэтому просто забрасывал тарелки в раковину. Идем, Фел, перекусим бутербродами и вернемся в постель.
– Мы и без того проспали почти весь день. – Смеясь, уклонилась я, одновременно выключая воду. – Кроме того, я уже все помыла. Теперь нужно приготовить поесть и…
– Да-да, – виновато отозвался Адам. – Сейчас что-нибудь придумаю. Как насчет жареного картофеля? Есть еще…
– Нет, я сама. – Обернувшись, схватила его за руку и нахмурилась. – Я не хочу стеснять тебя, и мне нужно хоть как-то…
– Фел, – теперь улыбнулся он, и я забыла, что собиралась сказать. – Маленькая моя девочка… – Нежный поцелуй в пульсирующую жилку на шее. – Я люблю готовить сам… Жарить… Как следует… – Поцелуй в скулу, губы скользят выше, к виску. – Я хочу показать тебе все, что умею… Чтобы ты пробовала и пробовала…
Его руки поднимают футболку и скользят по разгоряченной коже спины, в то время как нога, согнутая в колене, прижимается к моим трусикам…
– Адам, – шепчу теперь уже я, теряя связь со всем миром и, прикрыв глаза, растворяюсь в ощущении безграничного полного счастья…
Несколько резких прерывистых звонков нарушают нашу идиллию. Я не сразу понимаю, что это и откуда они вообще раздаются.
– Кого там черти принесли? – возмущается мне на ухо Адам. – Не будем открывать.
– К тебе не часто приходят. – Я делаю большие глаза и почти сразу прищуриваюсь. – Даже интересно, кто бы это мог быть.
Вообще-то, за все время нашего знакомства в его дверь не звонили ни разу, и теперь любопытство кошкой ластилось к моим ногам, не давая покоя.
– Мне чудится, или в голосе малышки Фел слышится ревность? – Адам подмигнул мне и, взяв за руку, потянул за собой.
Адам распахнул дверь, оставив меня немного позади себя и… замер. Его спина напряглась, а рука, сжимавшая мою ладонь, стиснула пальцы еще сильнее. Не в силах удержаться, но заранее предчувствуя нечто неладное, я выглянула из-за плеча своего профессора и с интересом уставилась на потрясающе красивую большеглазую блондинку. Примерно моего роста, стройную, с правильными чертами лица. Она неуловимо напоминала мне кого-то из знакомых, но я не могла припомнить среди них столь же изящную, яркую и, не побоюсь этого определения, наглую девицу.
Она не понравилась мне с первого взгляда. Никогда раньше не испытывала подобного чувства, когда смотришь на человека и хочешь прогнать или сбежать сам, хотя он еще даже рта не раскрыл, чтобы сказать, зачем пожаловал в твою жизнь. Так что свое неприятие к этой блондинке логически я никак не могла объяснить. Иррациональное отторжение. Она стояла в двух шагах от Адама в своих коричневых ботильонах, делающих ее ноги только стройнее, в джинсовой мини-юбке, в блузке с огромным вырезом, с миниатюрным клатчем под мышкой, и ждала приглашения. Но, спустя десяток секунд тишины, решила действовать дальше, не надеясь на вежливость Брауна.
– Могу я войти? – с победной улыбкой спросила гостья, в свою очередь посматривая на меня со сдержанной улыбкой. Взгляд же ее оставался не только серьезным, но даже выражал неприятное удивление. – Адам, милый, ты меня пригласишь? Или мы так и будем стоять здесь, словно идиоты?
Он промолчал. Быстро посмотрел на меня, затем на дверь спальни, и нахмурился, словно решая, вежливо ли отправить меня туда?
В этот момент, глядя на своего мужчину, я вдруг внутренне дрогнула. Адам Браун сейчас меньше всего напоминал трепетного романтика, совсем недавно шептавшего мне всякие глупости на ушко. Потемневшие от сильных эмоций глаза, стиснутые зубы, желваки на скулах… От него буквально веяло холодом и злостью. Только понять, на кого именно он злился, я не могла.
– Входи, раз уж пришла, – низким, чуть вибрирующим голосом проговорил Адам.
Он отступил, дав возможность гостье переступить порог. Я тоже отошла в сторону и, подумав несколько мгновений, тихо проговорила, чтобы слышал только он:
– Я, пожалуй, подожду на кухне. А вы пока…
– Нет, – он прервал меня на полуслове, обхватил рукой талию и прижал к себе. – Фел, знакомься… – сурово взглянув в сторону и по-прежнему крепко сжимая мою руку, продолжил говорить Адам. – Это Клара. Моя… бывшая невеста. Сейчас она объяснит, зачем пожаловала, и уйдет. Навсегда.
Он не сводил с меня взгляда, всем видом показывая, что мы в одной лодке, и эта дамочка, пожаловавшая в его квартиру без приглашения, должна вот-вот уйти.
– Милый, ты изменился, – заулыбалась гостья, переступая порог и закрывая за собой двери. Осмотрев квартиру беглым, несколько оценивающим взглядом, она добавила, перетягивая на себя все наше внимание: – Мне нравится здесь.
