– Что вы имеете ввиду?
– Скажем так. Теперь тебе есть, что мне предложить в обмен на свободу сестры и умалчивание всей этой истории с угоном в университете. Я готов даже не давать делу ход, устранить огласку и денег на ремонт тачки с тебя не потребую. Если…
Эта многозначительная пауза заполнилась лишь звуком звякнувшего где-то на этаже лифта.
– Если? – прошептала я севшим голосом.
– Если я получу доступ к твоему телу. Полный. Какой сам захочу. И ты будешь молчать об этом в тряпочку. Ведь если только заикнешься где-нибудь – я тут же вновь обращусь в полицию с новым заявлением.
Его слова резанули, словно нож по горлу. Мне казалось я задыхаюсь, словно выброшенный кит на берег.
Хотелось кричать, но я была зажата в тисках обстоятельств.
Адам Браун, гений аналитики, почти божество, которому еще год назад я была готова поклоняться, оказался редкостным подонком, предложившим мне стать его подстилкой взамен на шанс для Мелани. Это ведь самый настоящий шантаж!
Еще две минуты назад я собиралась бежать из его квартиры и трубить во всеуслышание, что он меня домогался, но теперь понимала, что он припер меня к стенке. Как я расскажу кому-то об этом поцелуе, утаив подробности о том, почему вообще оказалась в квартире профессора? Я ведь сама пришла, ради спасения Мел…
– У тебя есть и второй вариант, – произнес мистер Браун. – Ты просто молчишь о том, что здесь только что произошло, и забываешь все, что я сказал. Я не стану требовать от тебя ничего взамен, но и твоей сестре помогать тоже не буду. Так что сама решай, Фелисити Томпсон, что тебе важнее: пару вечеров пораздвигать передо мной ножки или сестра! Время на размышление – пять минут.
Он обернулся. Резко. Так, что я вздрогнула и все же пересеклась с ним взглядом. В черных глазах Адама Брауна плясали демоны ада и бушевал огонь…
Он предлагал секс! От одной мысли об этом меня затрясло, как от удара током.
Потому что это звучало равносильно предложению стать шлюхой. Секс – это ведь не просто пара телодвижения, это… Я не могла подобрать нужных слов. Потому что мне и сравнить его было не с чем.
Я, черт возьми, девственница. И все эти годы хранила себя для одного мужчины. Еще пять лет назад я пообещала Эштону, что он станет моим первым. Он – любимый парень, а теперь и жених.
– Да как вы смеете мне такое предлагать? – все же выпалила я. – У меня через месяц свадьба!
– И что с того? – Адам равнодушно пожал плечами и вернулся обратно в свое кресло. – Ты же наверняка спишь со своим женихом, так зачем изображать оскорбленную невинность, которой давно нет?
Мои щеки вспыхнули, а пальцы сжались в кулаки.
– Я девственница, мистер Браун, – сказала громко, сама пугаясь того, что произношу подобное вслух. Но выхода не было. – И не собираюсь отдавать право быть у меня первым такому, как вы. Для этого у меня есть достойный жених!
– Серьезно? – уголок его рта дернулся. – В нашей стране большинство девчонок расстаются с плевой еще в старшей школе. Думаешь, я поверю, что ты дотерпела до двадцати трех лет? Ну, или сколько там тебе.
– Мне плевать, во что вы верите, – я поднялась с пола, отряхнула юбку и выпрямилась в полный рост. – Предложите другие условия сделки!
– Даже не подумаю, – мужчина подхватил со столика забытый бокал виски, пригубил напиток на мгновение о чем-то задумавшись, а после произнес: – Впрочем, есть масса других неклассических видов секса, которые меня устроят!
Мне показалось, что комната вокруг меня пошла кругом, потому как он начал перечислять:
– Оральный… Ты когда-нибудь сосала, Фелс? Анальный… В попку не больно, если правильно подготовить, а самое главное – девственность на месте. – Он загнул два пальца, взялся за третий, но так и оставил его выпрямленным. – Ну так что, мисс Томпсон? Пять минут на исходе! Вы уходите или соглашаетесь на мои условия? Подумайте хорошенько… Сами ведь должны понимать. Каждая минута на счету, и до закрытия участка осталось не так много времени, чтобы я успел забрать заявление до того, как в университет отправят факс с информацией о преступлении вашей сестры.
Весы, на одной чаше которых лежали мои честь и достоинство, а на другой – судьба сестры, качнулись. Что из них стоило дороже? Чем я могла пожертвовать? И могла ли вообще этим жертвовать?
Но призрачный шанс для Мелани перевесил. Он стоил того, чтобы я перешагнула через себя. От секса ведь не умирают, а от наркотиков, да еще и в тюрьме, очень часто.
Я до крови укусила нижнюю губу, а после едва слышно пробормотала:
– Согласна… Но только не сегодня. Не сразу, прошу. Дайте мне хотя бы немного времени свыкнуться с этими мыслями…
Еще полчаса назад я считала себя сильной, а сейчас сдалась, прогнувшись под чужое желание.
Нельзя плакать, Фелс. Но слезы все равно рвутся наружу. Ты пережила уже так много, и это переживаешь. Смерть отца, алкоголизм матери, теперь наркомания сестры… Ты не знала, куда хуже?
Вот и ответ.
Хуже тогда, когда сама стала шлюхой.
Глава 3
/Адам/
Незадолго до прихода Фелисити
Я полулежал в кресле, скрестив ноги, и раздраженно покачивал бокал с плескавшимся в нем виски.
Первый вечер перед выходными, а настроение уже безвозвратно испорчено.
Сегодня два наркомана украли у меня тачку и разъебали ее о дорожное ограждение. Так что я, можно сказать, поминал беху, что несколько лет служила мне верой и правдой!
В довершении всего, пока ехал из участка на такси до дома, слушал въедливую и раздражащую болтовню водителя. Потому и дверь в собственную квартиру открывал почти с ноги, зло швырнув ключи на столик для мелочи. В этом состоянии меня бесило фактически все, поэтому ничего удивительного, что первым делом я избавился от надоевшей за день рубашки и галстука, а потом налил себе бокал виски и теперь методично напивался, глядя в абстрактную картину на противоположной стене. Из колонок звучал тихий блюз, и только это меня немного успокаивало.
Мое почти медитативное состояние нарушил звонок в дверь квартиры. Визгливая трель диссонансом вплелась в гитарные переборы, и я поморщился.
Неторопливо поднялся, бросил на себя взгляд в зеркало и дернул обнаженными плечами. Плевать. Не буду одеваться. Если у кого-то хватило ума прийти в это позднее время и без приглашения, то пусть мирятся со своими неудобствами во имя моего комфорта.
Но стоило только открыть дверь и с хмурой рожей прислониться к косяку, как в голову вломился образ девушки, которой тут не могло быть. Не должно.
– Здравствуйте… – нервно сжала руки девушка, глядя на меня с отчаянной решимостью. – Я к вам!
Ну охренеть теперь.
Я мысленно сопоставил фамилию угонщицы, а также последующее появление Фелисити Томпсон на пороге, и едва не выматерился вслух.
