И король вернулся в Хэмптон-Корт и устроил пир. За столом он сидел в окружении двадцати шести прекраснейших дам своего двора. Генрих вдруг стал очень весел и флиртовал со всеми дамами подряд, как в былые времена. Он не пожелал увидеться с Кэтрин.
Два дня спустя король якобы ускакал на охоту. В действительности он проехал в Лондон, во дворец Уайтхолл, где встретился с членами Тайного совета и совещался с ними вплоть до раннего утра следующего дня. Потом, немного отдохнув и перекусив, он вернулся к ним снова, и так почти весь день.
Том Кранмер не сомневался: будь у него время, он непременно доказал бы факт супружеской измены королевы. Мысль о том, что королева могла зачать от любовника и посадить незаконнорожденного принца на трон Англии, приводила его в ужас. И он убедил Совет, большинство в котором составляли как раз противники Говардов. Они полагали, что архиепископ должен продолжить расследование, а королева не должна избежать правосудия. Король спорил с Советом, не желая, чтобы его компрометировали еще больше, но в конце концов уступил их требованию.
Покинув Хэмптон-Корт, придворные наблюдали, как члены Совета, покончив с совещанием, выходят из зала. У герцога Норфолкского был вид несчастного человека. Королеву оставили в Хэмптон-Корте под домашним арестом.
Кэтрин Говард знала, что двор уехал и что ее бросили одну, и ей снова стало страшно. На следующее утро в Хэмптон-Корт прибыл архиепископ, чтобы увидеть ее.
– Почему меня оставили здесь? – требовала ответа Кэтрин. К ней почти вернулась былая повелительная манера.
– Мадам, вы не задержитесь здесь надолго, – ответил он. – Было решено перевезти вас на некоторое время в Миддлсекс, в Сайон-Хаус.
– В Сайон? Это же деревня! Почему мне нельзя вернуться ко двору? Неужели король, мой супруг, не желает простить меня? Неужели меня хотят отправить в изгнание, поселив в грязном и скучном деревенском доме? В этом состоит мое наказание? Как долго оно продлится?
– Мадам, у меня нет полномочий давать вам объяснения, за исключением того, что вас перевезут из Хэмптон-Корта в Сайон. Вам позволено иметь четверых слуг и двух горничных. Вам обеспечат условия проживания, приличествующие королеве. Подготовьтесь к отъезду, каковой состоится через два дня.
– Я не смогу собраться за столь короткое время, – капризно захныкала Кэтрин, топая ножкой. – Вы же забрали у меня всех слуг!
– Мадам, вам предоставят новый гардероб. В новых обстоятельствах вам не потребуется так много одежды. Сэр Томас Сеймур возьмет ваши придворные наряды и опечатает сундуки. Они, наряду с вашими драгоценностями, будут возвращены королю, который их вам некогда преподнес.
Леди Рогфорд ахнула. Королева была парализована страхом и лишилась дара речи.
Архиепископ пронзил Джейн Рогфорд безжалостным взглядом.
– А вас, мадам, отправят в Тауэр, поскольку, полагаю, о поведении вашей госпожи вам известно куда больше, чем вы говорите, – сурово заявил он. – Вас необходимо как следует допросить.
Кэтрин наконец обрела способность говорить.
– Если вы отнимете у меня Рогфорд, – вскричала она, – кто же составит мне компанию, милорд? Вы же не оставите меня одну?
– У вас будут фрейлины и камеристки, мадам. Они составят компанию и будут вам прислуживать, – ответил Томас Кранмер.
– Могу я сама выбрать тех, кто останется со мной? – спросила несчастная женщина.
– Нет, – ответил он и покачал головой.
– Сэр, только одну из четырех, – молила она. – Жена моего кузена, Нисса де Уинтер, графиня Марч! Ох, милорд, умоляю!
– Я обдумаю вашу просьбу, – обещал архиепископ. Однако в конце концов он уступил – она могла выбрать трех фрейлин по собственному усмотрению. Четвертой дамой была назначена леди Бэйнтон, мужу которой, Эдуарду, предстояло быть управляющим при королеве в ее новом доме в Сайоне. Кэтрин потребовала к себе старых подружек – племянницу короля Кейт Кэри и Бесси Фицджеральд.
Услышав, что Кэтрин требует к себе Ниссу, Вариан де Уинтер пришел в ярость. Но Нисса мягко заметила:
– Они ищут возможности убить ее, Вариан! И найдут, даже если для этого придется слегка подправить правду или подтасовать факты. Живя при дворе, я хорошо усвоила одно: если повелитель чего-то желает, его слуги тут же отыщут способ добиться желаемого. Ваш дедушка вместе с епископом Гардинером мечтали видеть на троне Англии королеву, которая была бы более ревностной католичкой, нежели Анна Клевская. Они добились того, чего хотели. Но теперь архиепископ задумал свергнуть королеву-католичку и заменить ее другой, более угодной Реформации.
Бедная глупышка Кэт сама дала им в руки оружие против себя. Они будут стараться дальше, пока не обнаружат доказательства ее измены королю. А потом убьют Кэтрин Говард просто за ее глупые романтические мечты. Если бы король развелся с ней или нашел способ аннулировать брак, у Кэт оставался бы шанс на то, что когда-нибудь он ее простит. Ведь он так ее любил – больше, чем остальных жен. Но реформаты не хотят, чтобы он ее простил! Поэтому Кэт обречена. И она все понимает, хотя боится признаться даже самой себе. Вот почему она хочет, чтобы ее окружали подруги. И я с радостью поеду к ней, хотя все еще злюсь на Кэт за ее глупость.
– Но что мне без вас делать? Со дня нашей свадьбы мы ни разу не разлучались. Я не хочу снова спать один! – Он обнял Ниссу и поцеловал в макушку. – Если вы отправитесь в Сайон, я увижу вас снова лишь после того, как все кончится. Нисса, любимая, кто знает, как долго протянется дело?
– Мы до сих пор не знаем, каковы намерения Генриха относительно Говардов и всей их родни, – сказала мужу Нисса. – Опасность витает над нами! Сидите тихо, милорд, точно кролик в норе, которому нужно пересидеть лису!
– Я сумею сбежать от старой толстой лисы, – обещал он. – И буду ждать вас, Нисса, вернитесь же ко мне поскорее!
Вскоре явился герцог Норфолк.
– Вы должны взять с собой лишь самое необходимое, – сказал он Ниссе. – Королеве позволено иметь шесть перемен одежды, без драгоценных украшений, разве что немного вышивки золотом и серебром. И вам тоже придется одеваться очень скромно. Если хотите, можете взять с собой камеристку. Возможно, слугам позволят свободно входить и выходить, но наверняка я обещать не могу.
– Тогда обещайте, – сказала Нисса, – что отправите Тилли домой в Риверс-Эдж, если что-нибудь случится со мною или с Варианом!
– Даю слово, – ответил герцог. – Однако не думаю, мадам, что вам следует опасаться за свою жизнь. В конце концов, вы с Варианом не Говарды, а де Уинтеры. – Он мрачно улыбнулся.
Нисса присела в реверансе.
– Я, пожалуй, пойду собираться.
– Вы смелая женщина… Нисса, – сказал герцог, впервые назвав ее по имени. – Похоже, заставив моего внука жениться на вас, я, сам того не желая, здорово облагодетельствовал его!
Эти слова прозвучали так, будто он просил у нее прощения.
