– Благодарю, ваше величество, за доброту и пожелание счастья, – сказала она.
– Иди же! Иди! – улыбаясь, ответила королева.
В одном из залов дворца Нисса отыскала дядю, который играл с друзьями в кости.
– Не отвезете ли меня домой, милорд? Королева дала мне несколько дней отпуска, и я хотела бы уехать из дворца.
Оуэн Фицхью кивнул.
– Не хочешь прихватить за компанию и тетю? – спросил он. – Кажется, она с Аделой Марло.
– Нет, дядя. Я предпочла бы побыть одна.
– А твой муж? – продолжал Оуэн Фицхью.
– Тилли сказала его камердинеру Тоби, где меня можно найти. Он может приехать или остаться здесь, если пожелает. Но под крышей Томаса Говарда я точно не останусь.
– Как бы тебе не нажить опасного врага, – предостерег племянницу граф Марвуд. – Будь осторожна, Нисса! Помни, что твой супруг – любимый внук герцога.
– Ах, дядя, если бы ты знал то, что знаю я! Тогда бы ты понял, что я как раз собираюсь блюсти интересы Вариана де Уинтера, в то время как его деда занимают исключительно интересы Говардов. Мой муж не из Говардов. Кроме того, герцог вообще невысокого мнения о женщинах – это товар, который нужно сбыть с рук. Союз Вариана со мной сулит ему значительную выгоду. Для герцога я упрямая девица и к тому же глупая, раз отказалась жить под его крышей. Он будет только рад, когда вскорости мы покинем двор. Для его дальнейших планов мы бесполезны, чему я весьма рада!
Оуэн Фицхью рассмеялся.
– Вижу, у тебя теткин характер. Но я рад, что ты также унаследовала здравый смысл своей матушки. Отлично, Нисса! Я отвезу тебя к нам домой. Как удачно, что я продлил срок аренды до конца июня, не так ли, дорогая племянница?
В отличие от крошечного – негде повернуться! – домика, который они снимали в Ричмонде, дом в Гринвиче был красивым и просторным зданием в окружении собственного зеленого парка. Дом был относительно новый, его воздвигли во времена правления предыдущего короля, Генриха Седьмого. Ниссе выделили собственную большую спальню, к которой прилагалась отдельная гардеробная и даже маленькая комнатка для Тилли. Из окна открывался чудесный вид на парки и прилегающие земли. Нисса редко ночевала здесь с тех пор, как они поселились в Гринвиче, но сейчас она была рада, что ей есть где жить, потому что так она могла избавиться от всевидящего ока деда своего супруга.
Стены спальни были отделаны дубовыми панелями, отполированными до блеска. В одной из стен располагалось большое окно с широким подоконником, заваленным подушками. Был здесь также внушительных размеров камин, а напротив него стояло огромное ложе под балдахином малинового бархата. Возле камина стояла резная кушетка, обтянутая гобеленом, в ногах постели был огромный деревянный сундук.
– Мне нужна ванна! – распорядилась Нисса, входя в спальню. – Чудесная, горячая ванна, Тилли! Добавь в воду лавандового масла, пусть напомнит мне о доме. Очень скоро мы поедем домой!
– Мы поедем в ваш новый дом, миледи, – напомнила Тилли.
– Нет, сначала домой, в Риверс-Эдж, – сказала Нисса. – Мои родные должны познакомиться с лордом де Уинтером прежде, чем мы отправимся в Уинтерхейвен. Они и без того будут шокированы моим замужеством.
– А кто, интересно, скажет вашим матушке и отцу об этом поспешном браке, который навязал вам король? – спохватилась Тилли. – Клянусь, тетя Харта найдет способ, как обвинить во всем меня!
Нисса рассмеялась.
– Ты-то тут при чем, Тилли? Тетя Харта никак не сможет к тебе придраться. – Потом она задумалась. – А что до мамы с папой, то я пока не знаю, как им рассказать о том, что случилось. Уж точно не в письме; это чересчур, разгневанный папа точно примчится ко двору с обвинениями. Думаю, придется обсудить этот вопрос с тетей и дядей, а уж потом решу, как мне быть.
Тилли кивнула. Она была согласна с хозяйкой – письмо наделает больше страха, чем положение того заслуживает.
– Пойду займусь ванной, – сказала она и поспешила отдать распоряжение лакеям.
Из гардеробной принесли большое круглое деревянное корыто, которое установили возле камина. Тилли поворошила угли и подбросила дров, чтобы разгорелся ровный, жаркий огонь. Лакеи проворно сновали туда-сюда с ведрами, наполняя ванну горячей водой. Тилли налила воды в чайник, который подвесила над огнем; будет кстати, когда вода в ванне начнет остывать. Наконец последний лакей вышел из комнаты. Над ванной поднимался горячий пар, а горничная добавила в воду лавандового масла. Воздух тут же наполнился чудесным ароматом.
Нисса наблюдала за суетой, уютно устроившись на подушках на широком подоконнике. Дом стоял не на берегу, однако она видела, как река извивается серебристой змейкой между зарослей зеленых ив. Как же ей захотелось – в который раз – очутиться дома, на берегу реки Уай в самом сердце Англии! Глубоко вздохнув, Нисса встала и повернулась, чтобы Тилли помогла ей освободиться от одежды. Потом села в теплую благоухающую воду, которая ласкала тело и успокаивала душу. Да, при дворе было очень интересно. И Нисса, разумеется, добилась здесь того, за чем приезжала, пусть не совсем так, как ей представлялось. И все же как отрадно было думать, что всего через несколько недель она сможет вернуться домой! Домой, в Риверс-Эдж. Домой, в Уинтерхейвен.
Уинтерхейвен! Звучит красиво. Интересно, что это за поместье? Там так же чудесно, как в Риверс-Эдж? Или у них дома, в Риверсайде? Бедный старый Риверсайд… Неужели никогда больше не станет он семейным гнездом? Там когда-то жила леди Дороти, сводная сестра отца и мать отчима, но ей почти семьдесят, и она теперь предпочитает жить в Риверс-Эдж, вместе с остальной семьей.
Его должен унаследовать мой второй сын, подумала Нисса. Вторым сыновьям так мало достается! Что за странная мысль, однако. Второй сын? Как можно думать сейчас о втором сыне, когда она еще не произвела на свет даже первенца! Она не была толком уверена, что довольна своим замужеством, которое ей, в общем, навязали, да еще так скоропалительно. Будет ли у нее сын-первенец? А что, если родятся исключительно дочери? И разве дети не должны рождаться только по любви? Она не питала любви к Вариану, хотя он сказал, что любит ее. Смешно… Как он может ее любить? Он ее толком не знал, да и она его тоже. Нисса покраснела. Разумеется, он ее познал – в физическом смысле, да и то всего один раз. И в любви признался прежде, чем переспал с ней. Вариан произнес слова любви, потому что он добрый человек – так она решила. Что ж, по крайней мере, это очко в его пользу!
Орудуя куском мыла и мочалкой, Тилли наблюдала за сменой настроений на лице Ниссы и гадала, о чем думает хозяйка. Наверное, о красавце-муже, которого подарил ей король. Ох, как же набросились на нее сегодня утром любопытные слуги, выспрашивая пикантные подробности об этом браке. Мужчины и женщины, которые прежде задирали перед юной горничной носы, теперь наперебой пытались вызвать ее на откровенность. Давно ли ее хозяйка тайком встречалась с графом Марчем? Была ли невинной девушкой, когда приехала ко двору? Что ж, возмущенно думала Тилли, она всем дала от ворот поворот. Да и что может она знать такого, чего не знают они? – спросила она их. Разве знатная леди вроде ее хозяйки доверяет свои тайны простой горничной? И действительно: лопаясь от самодовольства, эти людишки считали Тилли существом настолько незначительным, что ей поверили!
