– Но этого не случилось. Вас обнаружили в моей постели. Мы поженились, а теперь у нас двое прелестных детишек. Не стоит вечно проклинать моего деда, Нисса! Он совсем старик, и никто его не любит. А я его жалею. Теперь мне окончательно ясно, что гораздо лучше быть де Уинтером и жить в сельском уединении с любимой женой, чем алчущим власти Говардом!
Нисса не ответила, не желая признать правду – она готова вечно проклинать могущественного герцога Норфолка. Конечно, она никогда не сможет ему отомстить. Разве она не счастлива, спросил супруг… Да, счастлива, и это правда. Она любила Вариана, восхищалась его силой и тем, с какой гордостью носит он имя отца. Она полюбила Уинтерхейвен. А уж как любила она детей! Но одержимый честолюбием герцог Норфолк имел наглость распорядиться ее жизнью, и этого она ему простить не могла и не хотела.
Нисса чуть не ахнула. Вдруг до нее дошло, о чем именно она подумала. Она любила Вариана! Любила! Но когда это произошло? Она не припоминала никаких драматических поворотов в их отношениях, но тем не менее призналась самой себе, что любит Вариана де Уинтера! Она не представляла жизни без него или без детей. Нисса бросила на мужа взгляд из-под ресниц. Как же он красив! И Эдмунд, и Сабрина унаследовали от него этот удлиненный овал лица и прямой нос. Блейз предупреждала, что любовь может возникнуть и укрепиться со временем, но она сочла это глупостью. Оказывается, Блейз была права. Любовь может расти, особенно если у женщины такой добрый и заботливый супруг, как Вариан!
Она дотронулась до его руки, и он взглянул на нее вопросительно.
– Я вас люблю, – робко шепнула она, и ее щеки покрылись нежным румянцем. Его ответный взгляд пронзил ее сердце – такая в нем была радость! Подумать только, что все ради нее, Ниссы. Она недостойна такой сильной любви!
Вариан обнимал ее за плечи, но сейчас взял ее руку и стал покрывать поцелуями сжатую в кулак ладонь.
– И когда же, мадам, вы пришли к столь важному выводу? – спросил он между поцелуями.
– Только сейчас, – ответила Нисса. – Я размышляла о том, как ненавижу вашего деда, и вдруг поняла, что не мыслю жизни без вас. Вы завладели моим сердцем, Вариан!
Его губы нашли ее губы, и это был долгий, нежный поцелуй. Нисса целовала его в ответ с такой страстью, какой не испытывала прежде. Его руки скользнули в ее корсаж, обняли полные груди и начали ласкать их, дразня соски.
– Я знаю, как вам было больно, – прошептал он, дыша ей в волосы, – но я рад, что вы перестали кормить грудью. Теперь эти милые грудки снова принадлежат мне, любимая!
Он пылко поцеловал ее и со стоном проговорил:
– Идите ко мне на колени, я умираю от желания оказаться внутри.
Его рука уже возилась с завязками брюк.
Нисса была шокирована:
– Но кучер! Что, если он увидит?
– Кучер не будет останавливаться, пока мы не доберемся до постоялого двора, – прошептал он, усаживая Ниссу к себе на колени. – И он нас не увидит.
Он вошел в нее легко, как нож в масло, и она в неистовстве рванула шнуровку корсажа, чтобы дать ему свободу наслаждаться ее грудью. Затем, крепко сжав его плечи, начала медленную скачку, глядя прямо в глаза своему мужчине. Какое восхитительное распутство, думала Нисса. Заниматься любовью прямо в карете на полном ходу! Ее юбки задрались, обнажив молочно-белые ляжки, руки Вариана ласкали мягкие надушенные груди, а она проворно двигалась, скользя по его твердому стволу то вверх, то вниз. Пусть бы это продолжалось вечно! Однако возбуждение обоих было настолько велико, что все закончилось очень быстро. Они рухнули на сиденье, тяжело дыша после яростной схватки разделенной страсти.
Наконец Нисса спросила мужа:
– Вы занимались этим в карете с другой женщиной?
– Не стоит задавать мужчине подобных вопросов, – смеясь, ответил он.
– Значит, занимались! – ревниво воскликнула она.
– Я ни в чем не признаюсь, – возразил он. – Кроме того, если что и было, так оно случилось задолго до того, как мы с вами встретились и поженились. – Поцеловав Ниссу в кончик носа, он начал зашнуровывать ее корсаж. – Мы же не хотим вызвать скандал, когда доберемся до постоялого двора?
– Наверное, мне стоит попросить Тилли, чтобы завтра составила нам компанию, – поддела его Нисса и улыбнулась.
– Только попробуйте, и я вас отшлепаю, – ответил он, и его зеленые глаза опасно вспыхнули. – У меня в запасе масса игр, чтобы скоротать долгую дорогу, но боюсь, что бедняжка Тилли будет шокирована.
Нисса оттолкнула его руку.
– Милорд, приведите в порядок собственную одежду, – сказала она, спешно подбирая выбившиеся из прически пряди волос.
– Никакой Тилли, – повторил он, и Нисса обольстительно рассмеялась.
Внезапно все изменилось. Зная, что она любит Вариана, Нисса начала ревновать мужа к любой женщине, которой вздумалось бы бросить взгляд в его сторону. Вот, значит, что делает с людьми любовь? Но упрекнуть Вариана было не в чем: он не сводил глаз со своей жены. Внезапное признание Ниссы только укрепило его чувства к ней. Она поняла, что купается в любви, которую дарил ей муж, – раньше с ней такого не случалось. Наверное, не давало ощущение вины за то, что она принимает любовь, не в силах ответить взаимностью.
Путешествие в Линкольн стало для них настоящим медовым месяцем. Обоим было страшно подумать, что скоро оно подойдет к концу. Они проезжали через Вустершир с его холмистым пейзажем и сельскохозяйственными угодьями. Обширные зеленые поля и созревающие хлеба, которые уже дожидались уборки; поросшие сочной травой пастбища и пасущийся на них упитанный скот. Густые леса, где обитали оленьи стада, и овечьи отары – пусть не такие огромные, как в соседних графствах. Яблоневые и грушевые сады были полны спелых фруктов. Жители Вустершира умели делать особое грушевое вино, называемое «перри». Граф и графиня Марч попробовали его во время первой ночевки в пути и сочли восхитительным. Оно оказалось крепче, чем запоздало поняла Нисса, которая, к восторгу Вариана, совсем опьянела.
И местная архитектура им тоже очень понравилась. Стены домов, мимо которых они проезжали, были отделаны каркасами из деревянных балок. Горизонтальные и вертикальные балки и опоры выкрашивались в черный и белый. Только церкви и самые богатые особняки были выстроены из красноватого песчаника, который добывали в этих местах. Повсюду виднелись пышные сады, цветущие яркими красками осени. Ниссу восхищало то, что она видела, и Вариан соглашался. Но затем сказал, что им повезло обогнуть с юга городок Дройтвич – грязное и гиблое место, поскольку там добывали соль. В Дройтвиче было три солевых источника и сотни четыре печей, которые выпаривали ее из воды. Воздух был пронизан тошнотворными испарениями на многие мили вокруг города.
Дорога лежала в Уорикшир. Теперь путники находились севернее реки Эйвон, где простирались обширные леса, изредка перемежающиеся общественными выпасами для мелких землевладельцев и безземельных фермеров. Богатые землевладельцы постоянно пытались обнести леса изгородями, ущемляя в правах своих арендаторов. Те частенько бунтовали, а в лесах водились разбойники. Но путники были под надежной охраной хорошо вооруженных воинов.
