– Нет, Кэт, как я могу дать тебе такое обещание? – воскликнула Нисса. – Если ты меня любишь, значит, скоро отпустишь домой. Я ужасно соскучилась по детям.
– Но, если ты вернешься домой, Нисса, ты никогда больше не увидишь Сина Воэна! – Кэт засмеялась, ловко меняя тему беседы, чтобы забыть о неприятном. – Он от тебя без ума! Парень очень красив, как ты считаешь? Так же красив, как мой кузен Вариан?
Нисса тоже рассмеялась.
– Мой муж гораздо красивее. Но Син приятный джентльмен, привыкший к победам. Опытный соблазнитель, как мне говорили. Нам с вами не следует появляться в его обществе, Кэт.
Она умолчала о давешнем происшествии. Кэт обожает сплетничать и не преминет добавить пикантных подробностей, которых там вовсе не было.
– Кажется, то ли Кейт, то ли Бесси однажды сказали, что красивый повеса всегда интересней, чем красивый порядочный джентльмен, – припоминала королева, и они с Ниссой весело рассмеялись.
Вечером того же дня король был в особо хорошем расположении духа, поскольку днем лично завалил шесть крупных оленей. Кэт и Нисса танцевали для его удовольствия, и он совсем размяк. Его маленькие глазки следили за грациозными движениями обеих молодых женщин, которые кружились и выписывали перед ним пируэты. На супруге короля было шелковое платье его любимого оттенка розового цвета, который необыкновенно шел к ее рыжим волосам. В своей красоте Нисса не уступала королеве: на ней было платье нежно-зеленого шелка, корсаж которого украшали жемчужины и блестящие зеленые камушки.
Танец закончился, и король усадил обеих красоток себе на колени, но заговорил сперва с Ниссой.
– Моя дикая роза, вы доставили мне такое удовольствие своим танцем, что я хочу вознаградить вас. Чего бы вам хотелось?
– Ваше величество, я бы очень хотела оказаться к Рождеству дома, вместе со своей семьей! – весело воскликнула она и поцеловала короля в щеку.
Король громко хмыкнул.
– Ах, проказница! Я ведь знаю, что ваше желание идет вразрез с желанием моей королевы. Но я дал слово и должен его держать.
– Благодарю, ваше величество, – почтительно ответила она.
Но король снова рассмеялся.
– Мадам, у вас не выйдет меня одурачить. Я вашим уловкам не поверю – не то что ваш добрый супруг, которого вы столь ловко обвели вокруг пальца! Но я тогда поступил правильно, не так ли, Нисса? Признайтесь, вы ведь счастливы?
– Я очень счастлива, ваше величество, – честно ответила она.
Король повернулся к Кэт:
– А теперь, мадам, какой щедрой награды вы потребуете от меня на сей раз? Еще одно платье? Или, может быть, новая драгоценность?
– Нет, сир! Только одну мелочь, – ответила королева. – Вдовствующая герцогиня Агнес отправила ко мне своего дальнего родственника и умоляет подыскать ему место в свите. Милорд, мне, возможно, понадобится еще один секретарь. Вы позволите оказать милость леди Агнес?
– Да, – ответил он. – Ибо она тоже оказала мне огромную услугу – не явилась сюда лично, чтобы досаждать постоянными жалобами на состояние своего драгоценного здоровья. Назначай этого парня, если хочешь. Как его зовут?
– Фрэнсис Дерем, милорд, – ответила королева, встречаясь глазами с Ниссой, хранительницей ее тайны.
Вскоре король покинул замок Понтефракт и к середине сентября прибыл в Йорк. Погода клонилась к осени, и почти все время лил дождь, отчего путешествие превращалось в сущее мучение. В Йорке Генрих Тюдор намеревался встретиться с племянником, королем Джеймсом Шотландским. Ходили слухи, что Генрих захочет короновать в Йорке свою королеву. Но король выразился предельно ясно: коронация состоится лишь после того, как она родит ему наследника. Но Кэт никак не беременела, и это видели все.
На этот раз королевский шатер был воздвигнут на земле старинного аббатства, которое меблировали и отделали нарочно для Генриха и его переговоров с королем Джеймсом. Охота в этих местах была знатная. В один особо удачный день король и его охотники застрелили двести оленей. Болота по берегам реки изобиловали утками, гусями и лебедями, а уж всевозможной рыбы здесь было не счесть. Ничего не пропадало, повара хлопотали на кухнях день и ночь, как будто они находились где-нибудь в Хэмптон-Корте или Гринвиче.
В первое утро в Йорке у Ниссы болела голова, и на охоту она не поехала. Королева также осталась в лагере, и Нисса, когда ей стало полегче, отправилась ее искать. Скука легко одолевала королеву, и Нисса хотела предложить ей партию в карты. Охраняющие вход в шатер стражники кивнули Ниссе и улыбнулись, никто ее не остановил. Но, к немалому удивлению Ниссы, в шатре никого не оказалось. Ни суетливых дам, старающихся угодить малейшим капризам Кэт, ни снующих туда-сюда слуг, которых королева обычно заваливала поручениями.
– Кэт? – тихо позвала Нисса. – Кэт? – Она вошла в личные покои королевы. – Кэт? – Но маленькая комнатка, примыкающая к спальне королевы, была пуста. Может быть, Кэт спит? Нисса осторожно отодвинула портьеру, не желая будить подругу, если та отдыхает. И в крайнем изумлении вытаращила глаза.
Ее взгляду открылась настолько чувственная картина, что она едва могла вздохнуть, не могла двинуться с места. Просто смотрела как завороженная. На королевской постели, среди шелковых простыней и меховых одеял, лежали Кэт и Том Калпепер. Единственная лампа, благоухающая ароматическим маслом, бросала золотистые блики на их тела, потому что Кэт была обнажена, как в тот день, когда появилась на свет, а на Калпепере была только распахнутая шелковая рубаха. На краткий миг взгляду Ниссы открылись полные груди королевы, круглые и роскошные, но потом ее любовник переменил позу. Теперь он расположился между ног королевы и вошел в нее одним мощным ударом. Прекрасное лицо Кэт исказила страстная гримаса. Она застонала от наслаждения.
– Ох, боже, да, Том, да! – закричала она, поощряя его усилия. – Бери меня, дорогой! Ох, да! Не останавливайся! Я хочу тебя, Том!
– Я не собираюсь останавливаться, Кэт, – отчетливо произнес он. – Не путай меня с этим немощным стариком, за которого тебя угораздило выйти, маленькая сучка! Я хорошенько отымею тебя сегодня, как было раньше и будет еще не раз! – И он вонзился в нее с удвоенной силой, отчего королева громко застонала.
Нисса уронила портьеру, обретя наконец способность двигаться, и выскочила из шатра точно ошпаренная.
Неужели ей не померещилось? Она видела все это собственными глазами? Нет, зрение ее обмануло. Ах, нет! Она видела то, что видела. Однако что же ей теперь делать? Остановившись, Нисса крепко зажмурилась и сделала глубокий вдох, чтобы перестала кружиться голова. Ее преследовало чувственное видение, она снова открыла глаза. Ей нужно было время, чтобы подумать и решить, как следует поступить. Или ей стоит оставить все, как есть?
Очутившись возле своего шатра, Нисса кликнула конюха Боба, чтобы оседлал мерина, на котором она любила кататься верхом.
– Желаете присоединиться к охотникам, миледи? – поинтересовался Боб.
