– Ну что, жить буду, доктор? – пробормотал я, выбрав момент.
– Не в этой оболочке, – ответил врач, заправляя кожный спрей антирадиационным коктейлем. – Но с моей помощью какое-то время еще протянете. Чтобы не пришлось беседовать со стариком в виртуале.
– А что он хочет, принять рапорт?
– Наверное, да.
– Ну, в таком случае вколите-ка мне чего-нибудь для бодрости, чтобы я не заснул на полуслове. Тетрамет найдется?
– Не уверен, что это хорошая идея, лейтенант.
Я даже усмехнулся, пусть и с немалым трудом:
– Ага, точно. Не иначе как он подорвет мне здоровье.
В конце концов мне пришлось просто приказать вколоть мне тетрамет на правах старшего по званию. Когда в тент вошел Каррера, я уже более-менее восстановил функциональность.
– Лейтенант Ковач.
– Айзек.
Улыбка осветила его покрытое шрамами лицо, словно восходящее солнце, озаряющее склоны гор:
– Говнюк ты, Ковач. Знаешь, сколько людей в этом полушарии мне пришлось задействовать, чтобы тебя отыскать?
– Думаю, не больше, чем можно было позволить, – я сел повыше. – А что, беспокоиться начал?
– Мне кажется, лейтенант, должностные обязанности оказались для тебя понятием более растяжимым, чем анальное отверстие взводного голубка. Двухмесячная самоволка после коротенькой отписки. «Отправился за одной фигней, которая стоит все этой сраной войны. Вернусь позже». Несколько туманно.
– Однако точно.
– Вот как? – он сел на край постели; хамелеохромный комбинезон окрасился под цвет одеяла; брови сдвинулись, натянув кожу на свежем шраме, проходящем через лоб и щеку. – Военный корабль?
– Военный корабль.
– Мы сможем его использовать?
Я поразмыслил:
– При поддержке подручного археолога, наверное, сможем.
– И как твоя археологическая поддержка?
Я перевел глаза на тело Тани Вардани, свернувшееся калачиком под тонким, как лист, термоодеялом. Как и прочие члены экипажа «Нагини», она находилась под действием легкого успокоительного. Медик, который делал ей инъекцию, сказал, что состояние пациентки стабильное, но проживет она едва ли дольше моего.
– Так себе, – я закашлялся и долго не мог остановиться.
Каррера переждал, когда приступ кашля пройдет. Вручил мне салфетку.
Утерев рот, я выразительно взмахнул рукой:
– Как и все мы. А у вас как?
– Сейчас археолога в команде нет, если не принимать в расчет Митчелла.
– Я бы не принимал. В его случае это хобби, а не профессия. И как же так вышло, что вы недоукомплектованы скребунами, Айзек? – Шнайдер же наверняка рассказал, что на кону. После секундного размышления я решил пока попридержать эту информацию. Я не знал, много ли она стоит, но, когда у тебя остается всего одна гарпунная обойма, ты не станешь целить в плавники. – Ты же наверняка имеешь какое-то представление о том, что стоит на кону.
Он покачал головой:
– Работаем на корпорации, Такеси. На небоскребную шваль. Такие люди озвучивают ровно столько, сколько нужно, чтобы тебя подписать. Все, что я знал до сегодняшнего дня, – что Хэнд нацелился на что-то крупное и что, если «Клину» удастся отхватить кусок, нас неплохо вознаградят за труды.
– Да, но вам дали коды доступа к системе нанобов. Существует ли что-нибудь более ценное? На Санкции IV? Ладно тебе, Айзек, ты наверняка догадался, о чем речь.
Он пожал плечами:
– Мне назвали сумму, вот и все. Так работает «Клин», и ты это знаешь. Кстати, о работе. Это же Хэнд у двери, да? Вон тот худой.
Я кивнул. Каррера подошел и внимательно вгляделся в лицо спящего менеджера.
– Ну да. Слегка похудел по сравнению с теми фотографиями, что есть у меня в стеке, – он зашагал по импровизированной больничной палате, вертя головой и осматривая спящих и труп в углу (несмотря на усталость и тетраметовый приход, я тут же привычно насторожился). – Что, конечно, неудивительно, учитывая уровень полученной вами радиации. Удивительно то, что вы вообще в состоянии стоять на ногах и передвигаться.
– Вообще-то как раз не в состоянии, – заметил я.
– Действительно, – он вымученно улыбнулся. – Бог ты мой, Такеси. И чего бы тебе было не подождать пару дней? Получил бы вдвое меньшую дозу. Мои все на стандартных антирадпрепаратах, нам здесь грозит разве что головная боль.
– Не я принимал решение.
– Да понимаю, что не ты. Деактивированная в углу – это кто?
– Сунь Липин, – смотреть на нее оказалось даже тяжелее, чем я предполагал; волчья верность, похоже, штука необоримая. – Системщица.
Он кивнул.
– А остальные?
– Амели Вонгсават, пилот, – я показал пальцем. – Таня Вардани, археолог; Цзян Цзяньпин и Люк Депре, спецоперации.
– Ясно, – Каррера снова нахмурился и дернул подбородком в сторону Вонгсават. – Если она была вашим пилотом, кто сидел за штурвалом взорвавшегося штурмовика?
– Мужик по имени Шнайдер. Через него-то я изначально и вышел на все это дело. Мудила из гражданской авиации. Когда началась пальба, у него нервишки сдали. Захватил корабль, замочил Хансена – парня, которого мы оставили на посту, – ультравибом и смотался, оставив нас у…
– На борту был только он?
– Угу, если не считать пассажиров в контейнере для трупов. Перед тем как мы вошли в портал, нанобы убили двоих наших. И еще шестерых мы обнаружили с другой стороны. А, да, еще двоих выловили в сетях траулера. Судя по всему, команда археологов, заявившаяся сюда еще до войны.
Он не слушал, просто ждал, когда я закончу.
– Иветта Крукшенк, Маркус Сутьяди. Это те двое, которых убила система нанобов?
– Да, – я попытался изобразить легкое удивление. – У вас есть список группы? Я смотрю, у ваших небоскребных обитателей со сбором информации дело обстоит неплохо.
Он покачал головой:
– Да не особенно. Просто мои небоскребыши обитают в той же самой башне, что вот этот твой дружок. Метят на тот же пост, на какой метит он. Как я и сказал, шваль, – его голосу определенно недоставало яда, а мое посланническое чутье к тому же уловило в рассеянном тоне легкий призвук облегчения. – Я так понимаю, нет оснований надеяться, что у вас остались стеки тех двоих, которых убили нанобы?
– Нет, стеков не осталось, а что?
– Да неважно. Я особенно на это и не рассчитывал. Клиенты сказали, что система не оставляет после себя ничего. У нее в ход идет все.
– Ну да, мы так и поняли, – я развел руками. – Айзек, даже если бы нам и удалось обнаружить стеки, они были бы уничтожены при взрыве «Нагини», как в общем-то и все остальное, что там находилось.
