– Перенесли или отложили. Как получится. Так или иначе, нам нужна помощь. И единственное место, где мы можем получить помощь такого рода, – это корпорации. Мы направляемся в Лэндфолл, а раз я в настоящий момент, предположительно, должен находиться на фронте, Шнайдер – кемпистский дезертир, ты – военнопленная, а наш шаттл – чужая собственность, нам не помешает оставить кое-какой ложный след. Спутниковое наблюдение покажет, что встреча с «умными» минами закончилась для нас печально. Обломки, найденные при осмотре морского дна, подтвердят эту версию. Если никто не вознамерится копать слишком уж глубоко, нас посчитают пропавшими без вести или погибшими, что меня устраивает как нельзя лучше.
– Ты рассчитываешь, что они на этом остановятся?
– Ну, война есть война. Смерть тут дело обычное, – я вытянул из костра ветку и принялся набрасывать на песке карту континента. – Может, конечно, вызвать вопросы, что это я вообще здесь делал, вместо того чтобы принимать командование на Пределе, но такого рода детали обычно начинают анализировать только после боевых действий. Сейчас у «Клина Карреры» мало сил на севере, а кемписты продолжают теснить их к горам. С фланга наступает Президентская гвардия, – я ткнул в песок своей импровизированной указкой, – а отсюда наносит ракетные удары флот ледоколов Кемпа. У Карреры есть занятия поважнее, чем разбираться в обстоятельствах моей кончины.
– И ты правда полагаешь, что Картель все это поставит на паузу исключительно ради тебя? – горящий взгляд Тани Вардани переместился с моего лица на Шнайдера. – Ты же на это не купился, правда, Ян?
Тот неопределенно махнул рукой:
– Просто выслушай его, Таня. Он в системе, так что он знает, о чем говорит.
– Ага, как же, – беспокойный, обжигающий взгляд снова вернулся ко мне. – Не думай, будто я не признательна за то, что ты вытащил меня из лагеря, – я признательна. Думаю, ты даже не представляешь насколько. Но теперь, когда я оттуда выбралась, я бы очень хотела остаться в живых. Это вот все, весь этот план – полная лажа. Ты просто нас всех угрохаешь – нас либо прихлопнет корпоративный самурай в Лэндфолле, либо мы поляжем под перекрестным огнём у Дангрека. Не станут они…
– Ты права, – сказал я терпеливо, и она удивленно смолкла. – В какой-то степени ты права. Крупные корпорации из Картеля даже слушать нас не будут. Им проще убить нас, устроить тебе виртуальный допрос, как следует надавить, пока ты не выложишь все, что им нужно, а потом придержать информацию до конца войны, который будет для них победным.
– Если будет.
– Будет, – уверил я. – Они всегда побеждают, так или иначе. Но мы не станем обращаться к крупным корпорациям. Мы поступим умнее.
Я сделал паузу и принялся ворошить костер, выжидая. Углом глаза я видел, как напряженно склонился вперед Шнайдер. Без Тани Вардани план ничего не стоил, и мы все это понимали.
Раздавался шепот прибоя. Что-то хрустело и потрескивало в пламени костра.
– Ладно, – она слегка шевельнулась, словно прикованный к постели больной, который пытается устроиться поудобнее. – Продолжай. Я слушаю.
У Шнайдера вырвался вздох облегчения. Я кивнул:
– Мы сделаем вот что. Мы возьмем в оборот одну конкретную корпорацию – из тех, что помельче и поголоднее. Прощупывание ситуации может занять какое-то время, но сложностей, думаю, не будет. А после того как определим цель, мы сделаем им предложение, от которого они не смогут отказаться. Уникальную сделку с ограниченным сроком действия, завлекательной скидкой и гарантированным удовольствием от покупки.
Я заметил, как Вардани переглянулась со Шнайдером. Возможно, она вспомнила о нем из-за всех этих товарно-денежных метафор.
– Какой бы маленькой и голодной ни была эта корпорация, Ковач, она все равно остается корпорацией, – ее глаза смотрели прямо в мои. – Финансовые возможности планетарного масштаба. А убийство и виртуальный допрос вряд ли обходятся дорого. Как ты намереваешься исключить этот вариант?
– Просто. Напугать их.
– Напугать их, – она на мгновение замолчала, а затем издала короткий непроизвольный смешок. – Ковач, тебя надо записывать и продавать. Ты идеальное средство для выхода из посттравматического синдрома. Ну поведай же. Как ты собираешься напугать корпоративный блок? Покажешь им кукольный спектакль в жанре слэшера?
Мои губы тронула неподдельная улыбка:
– Что-то вроде того.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Половину утра следующего дня Шнайдер провозился, зачищая базу данных шаттла, пока Таня Вардани бесцельно нарезала круги по песку или присаживалась у открытого люка, чтобы поговорить с пилотом. Я предоставил их самим себе и ушел на дальний конец берега, к мысу, оканчивающемуся черной скалой. Взобраться на нее не составило труда, и вид, открывшийся оттуда, искупал те несколько царапин, которых стоило восхождение. Я прислонился к скале и взглянул на горизонт, вспоминая обрывки сна, который привиделся мне предыдущей ночью.
Харлан по стандартам пригодной для обитания планеты невелик, и его моря безостановочно ходят ходуном под влиянием трех его лун. Санкция IV намного больше, даже больше, чем Латимер или Земля, и не имеет естественных спутников, из-за чего океаны на ней огромны, а воды в них спокойны. На фоне воспоминаний о годах моей юности на Харлане эта тишь и гладь всегда казалась мне слегка подозрительной, как будто море затаило свое соленое дыхание в ожидании какого-то катаклизма. Чувство нельзя было назвать приятным, и подготовка его, как правило, блокировала, попросту не давая подобным сравнениям всплывать в мозгу. Во время сновидений подготовка работает не так эффективно, и, очевидно, в эти моменты что-то в моей голове и начинало проверять ее защитный барьер на прочность.
Во сне я стоял на покрытом галькой берегу где-то на Санкции IV, глядя на безмятежную морскую гладь, когда ее поверхность вдруг начала набухать и вздыматься. Мои ноги словно приросли к месту, а перед глазами росли, двигались, перекатывались огромные горы воды, словно зловещие черные мускулы. Гулявшие по поверхности волны исчезли, поглощенные этим странным брожением. А во мне назревало понимание, в равных долях окрашенное в тона ледяного ужаса и щемящей печали. Безоговорочное знание. Из пучины восставало что-то чудовищное.
Но я проснулся прежде, чем оно успело подняться на поверхность.
Свело ногу, и я раздраженно сел. Сон плескался в глубине разума жидким осадком, и сознание пыталось найти ему рациональное обоснование.
Может быть, это было следствие поединка с «умными» минами. Я видел, как вздымалось море, когда под водой детонировали наши ракеты.
«Ага, как же. Невообразимо травматичный эпизод».
Мозг принялся быстро перебирать другие сцены, отложившиеся в памяти после недавних боев, пытаясь подыскать соответствие. Я немедленно заставил себя прекратить это бессмысленное занятие. Полтора года грязной работы на «Клин Карреры» подарили мне столько травмирующих переживаний, что их не разгрести и целому взводу психохирургов. Без пары ночных кошмаров не обойтись. Если бы не подготовка посланника, я бы, наверное, еще несколько месяцев назад сошел с ума. И предаваться боевым воспоминаниям сейчас не намеревался.
