Она передернулась:
– Он пытался нас убить.
– Ну, учитывая, чем это кончилось, я склонен простить ему эту оплошность. Это Дэну с его командой сто́ит обижаться.
Шнайдер рассмеялся, но под ледяным взглядом Вардани его смех тут же оборвался.
– Вот именно. Послал людей умирать, а потом заключил сделку с человеком, который их угробил. Говна кусок.
– Если худшим, что сделал в своей жизни Хэнд, будут восемь человек, отправленных на смерть, – сказал я жестче, чем намеревался, – то он окажется намного чище меня. Как и любого другого офицера из тех, с кем мне довелось встречаться в последнее время.
– Видишь. Ты его защищаешь. Используешь ненависть к себе, чтобы снять его с крючка и не затрудняться моральным осуждением.
Пристально посмотрев на археолога, я осушил стопку и отставил ее в сторону с преувеличенной осторожностью.
– Я с пониманием отношусь к тому, – произнес я ровным голосом, – что тебе недавно пришлось через многое пройти, Вардани. Это тебя слегка извиняет. Но тебя никто не назначал в эксперты по тому, что у меня в голове, и я бы предпочел, чтобы ты засунула свою любительскую психохирургию себе в жопу. Лады?
Губы Вардани сжались в тонкую линию:
– Факт остается ф…
– Ребят, – взяв бутылку рома, Шнайдер потянулся ко мне через сидящую между нами Вардани и наполнил мой стакан. – Ребят, мы же собирались отметить успех. Если у вас боевое настроение, езжайте на север, там это ценится. А здесь и сейчас я хочу отпраздновать то, что мне больше никогда воевать не придется, и нечего портить малину. Таня, давай-ка…
Он попытался подлить ей рому, но она оттолкнула бутылку ребром ладони и посмотрела на него с таким презрением, что я содрогнулся.
– Это все, что для тебя важно, Ян, да? – сказала она негромко. – Свинтить подальше с наваром покрупнее. Быстрый, легкий, короткий путь наверх. Пролеживать бока у бассейна. Что с тобой случилось, Ян? У тебя, конечно, всегда душа была мелковата, но…
Она беспомощно махнула рукой.
– Спасибо, Таня, – Шнайдер залпом опорожнил стопку, а когда опустил, на его лице появилась злая усмешка. – Ты права, я вел себя как последний эгоист. Надо было подольше повоевать у Кемпа. В конце концов, что такого страшного могло случиться?
– Не будь ребенком.
– Нет, правда, у меня прям все в голове теперь прояснилось. Пошли, Такеси, скажем Хэнду, что передумали. Рванем все на фронт, это ж куда важнее, – он наставил палец на Вардани. – Ну а ты. Ты можешь валить обратно в лагерь, из которого мы тебя вытащили, и продолжать там благородно страдать.
– Вы меня вытащили из лагеря, потому что я вам была нужна, Ян, так что не надо ломать комедию.
Раскрытая ладонь Шнайдера уже была на полпути, прежде чем я осознал, что он собирается ударить Вардани. Моей усиленной нейрохимией реакции хватило, чтобы успеть перехватить его руку, но из-за того, что Таня сидела между нами, я при рывке сбил ее со стула плечом. Она вскрикнула. Ее стакан опрокинулся, содержимое расплескалось по стойке.
– Завязывай, – сказал я Шнайдеру спокойно.
Одной рукой я прижал его предплечье к стойке, вторую, сжатую в кулак, поднял для удара. Наши лица были так близко друг к другу, что я мог видеть выступившие на его глазах слезы.
– Ты вроде говорил, что больше не хочешь воевать.
– Угу.
Голос Шнайдера звучал глухо. Он прочистил горло:
– Угу, больше не хочу.
Его мышцы расслабились, и я отпустил его руку. Обернувшись, я увидел, что Вардани встает с пола, одновременно поднимая упавший табурет. Несколько посетителей, вскочивших из-за столиков, неуверенно смотрели в нашу сторону. Я по очереди встретился с каждым из них взглядом, и они поспешно расселись по местам. Девушка-морпех с большими участками пересаженной кожи на лице, стоявшая в углу, продержалась дольше других, но наконец села и она, не решившись связываться с клиновцем. Я скорее почувствовал, чем увидел, как бармен позади меня вытирает со стойки разлитую выпивку Тани. Я оперся на свежевытертую поверхность.
– Я думаю, нам всем стоит успокоиться. Согласны?
– Я-то не возражаю, – археолог поставила табурет на место. – Это же ты меня отправил в партер. Вместе со своим спарринг-партнером.
Шнайдер схватил бутылку и налил себе новую порцию. Выпив, он ткнул пустой стопкой в сторону Вардани.
– Ты спрашивала, что со мной случилось, Таня?
– У меня смутное предчувствие, что ты меня сейчас просветишь.
– Тебе правда интересно? Я видел, как шестилетняя девочка умирает от осколочных ранений. Осколочных ранений, которые нанес ей я, потому что она пряталась в автоматизированном бункере, куда я вкатил сучьи гранаты, – он сморгнул и нацедил в стакан еще немного рома. – И видеть что-то подобное еще хоть раз в своей жизни мне на хер не всралось. Я пас, чего бы мне это ни стоило. Каким бы мелким я не казался. Это так, к твоему сраному сведению.
Он уставился на нас, пару секунд переводя глаза с лица Тани на мое, словно действительно не мог вспомнить, кто мы такие. Потом встал, практически не шатаясь, дошагал до двери и вышел. Его последняя невыпитая порция осталась стоять на слабо освещенной стойке.
– Черт, – произнесла Вардани, прерывая молчание, которое осталось после Шнайдера в придачу к напитку. Она вглядывалась в собственный пустой стакан так, будто пыталась найти на дне спасательный люк.
– Да уж, – в этот раз облегчать ей задачу я не собирался.
– Думаешь, мне стоит его догнать?
– Нет, думаю, не стоит.
Она отставила стакан и принялась шарить в карманах. Достав пачку «Лэндфолл лайтс», которую я приметил в виртуальности, она механически сунула в рот сигарету.
– Я не хотела…
– Ну, я так и понял. Он тоже поймет, когда протрезвеет. Расслабься. Думаю, он воспоминание об этом событии носил с собой, как в герморюкзаке, с тех самых пор, как оно произошло. Ты просто скормила ему такую дозу катализатора, что его вырвало. Возможно, оно и к лучшему.
Сигарета пробудилась к жизни. Вардани затянулась и искоса взглянула на меня сквозь дым.
– А тебя вообще больше ничего не трогает? – спросила она. – Сколько же времени требуется, чтобы таким стать?
– Тут надо благодарить Корпус. Это их специализация. Вопрос «сколько времени» не имеет смысла. Это система. Психодинамическая инженерия.
Она развернулась на стуле и села ко мне лицом:
– А это тебя никогда не злит? Что тебя так перекроили?
Я протянул руку к бутылке и наполнил оба наших стакана. Вардани меня не останавливала.
– В молодости мне было наплевать. На самом деле я даже думал, что это здорово. Влажная фантазия мачо. Видишь ли, перед вступлением в Корпус я служил в регулярных частях и часто пользовался внешним софтом быстрой загрузки. Так что это казалось всего лишь суперпродвинутой версией того же самого. Броня для души. Ну а когда я повзрослел и изменил мнение, избавиться от подготовки уже было невозможно.
