– Добро пожаловать в круиз, блин, – пробормотал Хансен.
* * *
Разрешение на взлет мы получили за пять минут до открытия выделенного нам «Мандрейк» коридора. Амели Вонгсават загрузила план полета в базу данных «Лок-мита», включила бортовые системы, после чего, как могло показаться со стороны, погрузилась в сон. С кабелями в разъемах на затылке и скуле ее маорийская оболочка покоилась в кресле, как принцесса в криокапсуле из какой-то позабытой сказки времен Освоения. Ей досталась, пожалуй, самая темнокожая и худощавая оболочка, и кабели выделялись на темном фоне, как белые черви.
Сосланный в кресло второго пилота Шнайдер бросал вожделеющие взгляды на шлем.
– У тебя еще будет возможность, – сказал я ему.
– Ага, когда?
– Когда станешь миллионером на Латимере.
Он недовольно посмотрел на меня и водрузил ногу в ботинке на консоль:
– Ха-ха, сука.
Не открывая глаз, Амели Вонгсават усмехнулась. Моя фраза должна была показаться ей замысловатым способом сказать «Когда рак на горе свистнет». Никто из дангрековской команды не знал о нашей сделке с «Мандрейк». Хэнд представил нас как консультантов и не стал развивать тему.
– Как думаешь, пройдет он в портал? – спросил я Шнайдера, пытаясь развеять его мрачное настроение.
Он не удостоил меня взглядом:
– А я почем знаю?
– Просто ин…
– Джентльмены, – так и не разомкнув век, проговорила Амели Вонгсават. – Как насчет минутки тишины перед заплывом?
– Да, заглохни, Ковач, – злобно подхватил Шнайдер. – Иди-ка ты обратно к пассажирам.
Вернувшись в главный отсек, я обнаружил, что оба места рядом с Вардани заняты Хэндом и Сунь Липин, так что сел напротив, рядом с Люком Депре. Он бросил на меня любопытный взгляд, после чего продолжил изучать свои новые руки.
– Нравится? – осведомился я.
Он пожал плечами:
– Имеется определенный шик. Но у меня как-то нет навыка быть таким громоздким.
– Привыкнешь. Помогает, если в ней поспать.
Он снова посмотрел на меня с любопытством:
– То есть ты это доподлинно знаешь. Что это ты за консультант такой?
– Бывший чрезвычайный посланник.
– Даже так? – Он поерзал. – Вот уж сюрприз. Ты должен мне об этом рассказать.
Краем глаза я уловил, как задвигались в креслах и другие, до чьих ушей долетел наш разговор. Мгновенная дурная слава. Словно опять вернулся в «Клин».
– Длинная история. К тому же не очень интересная.
– Минута до запуска, – послышался по интеркому сардонический голос Амели Вонгсават. – Я хотела бы воспользоваться случаем, чтобы поприветствовать вас на борту штурмового судна «Нагини» и предупредить, что, если вы не пристегнетесь, я не могу гарантировать вашу безопасность в ближайшие пятнадцать минут.
Сидящие завозились. Те, кто уже успел пристегнуться, ухмыльнулись.
– Думаю, она преувеличивает, – заметил Депре, неторопливо расправляя ремни поверх разгрузочного жилета. – Эти суда отличаются хорошими компенсаторами.
– Ну, ни в чем нельзя быть уверенным. Можем по пути попасть под орбитальный огонь.
– Правильно, Ковач, – усмехнулся сидящий напротив Хансен. – Всегда надо думать о хорошем.
– Просто стараюсь предвосхитить события.
– Боишься? – неожиданно спросил Цзян.
– Регулярно. А ты?
– Страх – это помеха. Надо учиться его подавлять. Умение отринуть страх – свойство настоящего солдата.
– Нет, Цзян, – мрачно сказала Сунь Липин. – Это свойство покойника.
Штурмовик вдруг дал резкий крен, и перегрузка сдавила мою грудь и живот. Конечности налились кровью. Дыхание прервалось.
– В бога душу вашу мать, – проскрипел сквозь зубы Оле Хансен.
Через некоторое время, после того как мы, судя по всему, вышли на орбиту, стало полегче, и часть от мощности двигателей, которая потребовалась Амели Вонгсават для подъема, пошла в бортовую гравсистему. Я повернул голову, чтобы взглянуть на Депре:
– Преувеличивает, говоришь?
Он сплюнул на тыльную сторону ладони кровь от прикушенного языка и оценивающе посмотрел на нее:
– Да, я определенно назвал бы это преувеличением.
– Выход на орбиту завершен, – подтвердил голос Вонгсават. – В нашем распоряжении примерно шесть минут спокойного полета под прикрытием Лэндфолльского высокоорбитального геосинхронизированного купола. После этого мы будем предоставлены сами себе, и я приступлю к маневрам уклонения, так что смотрите не прикусите языки.
Депре угрюмо кивнул, подняв руку и продемонстрировав свои окровавленные костяшки. Раздался смех.
– Эй, Хэнд, – сказала Иветта Крукшенк. – А чего бы Картелю просто не построить пять-шесть таких куполов и поставить в войне точку?
Сидящий чуть дальше в противоположном ряду Маркус Сутьяди чуть заметно улыбнулся, но промолчал. Его взгляд переместился на Оле Хансена.
– Эй, Крукшенк, – словно по указке Сутьяди тут же уничижительно произнес подрывник. – Тебе слово «мародер» о чем-нибудь говорит? Ты представляешь себе, какую прекрасную цель представляет собой купол, если взглянуть на него из космоса?
– Ну представляю, – упрямо сказала Крукшенк. – Но бо́льшая часть «мародеров» Кемпа сейчас на земле, а при наличии геосинхронизации…
– Расскажи об этом жителям Заубервиля, – сказала ей Вардани, и эта ремарка протащила за собой по отсеку длинный шлейф молчания. Взгляды скользили туда и обратно вдоль прохода, как патроны, укладывающиеся в обойму.
– Тот запуск был произведен с земли, госпожа Вардани, – наконец произнес Цзян.
– В самом деле?
Хэнд откашлялся:
– Дело в том, что Картель в точности не знает, сколько еще ракетных дронов Кемпа находится над поверхностью планеты…
– Без балды? – хмыкнул Хансен.
– Но попытка установки высокоорбитальной платформы на этом этапе представляется достаточно…
– Невыгодной? – подсказала Вардани.
Хэнд одарил ее неприязненной улыбкой:
– Рискованной.
– Мы выходим за пределы Лэндфолльского ВОГ-купола, – спокойным тоном экскурсовода сообщила по интеркому Амели Вонгсават. – Ожидайте болтанки.
Я почувствовал, как слегка сдавило виски, когда бортовые компенсаторы снова перестали работать в полную силу: Вонгсават готовилась к аэробатическим этюдам, собираясь обогнуть планету, а потом совершить посадку. С оставшимся позади куполом мы лишались отеческой защиты Картеля от того, что могло ожидать в зоне боевых действий. Отныне нам предстояло играть в свои игры самостоятельно.
