– Анча! Хватит! Довольно крови на сегодня. Чужестранцы! Если вы добровольно сложите оружие, мы сохраним жизнь пленникам. Ваша конница отрезана. Не ждите от нее подмоги.
Воин с крестом на латах выступил вперед.
– Почему вы напали на нас? Мы всего лишь путники и никому не желаем зла! Как вы можете убивать без допроса и суда?
– Ты говоришь на нашем языке. Ажабо кизик – это странно! Кто вы? Почему продвигаетесь ночью? Где ваши охранные грамоты? – даже и не думая отвечать на вопрос чужака, надменно бросил сотник ногайларов.
– Перед вами – странствующее посольство рыцарского ордена Лазаритов. Я – Кавалер Большого Креста, граф Эммануил Шефер. Мы сопровождаем в пути епископа ордена – святого отца Сигизмунда Милосердного, – гордо ответил незнакомец.
– Ха. Посольство, – Арслан оглянулся на своих нукеров. – Почему вы пришли к нам? Мы не приглашали никакого посольства.
– Вы совершили нападение, не вступая в переговоры. Мы были вынуждены обороняться. Хотя охранная грамота у нас имеется. Она подписана герцогом Клаудиусом, владыкой Кулдсоула.
– Каким владыкой? Мы знаем из Сумерек только мормера Израэля. Герцоги, подписывающие грамоты, нас не интересуют. Тем более, что гостей сопровождает вооруженный отряд. Для них тоже есть приглащение?
– Нас ведет зов Святой Веры. И мы не нуждаемся в приглашениях.
– Ты знаешь, кому принадлежит эта земля? Воздух вокруг? Ты стоишь на земле Исмаил – бия. А мы – его верные слуги. Советую – думай, что говоришь, а еще лучше попридержи свой дерзкий язык, пока тебе его не подрезали. Ты будешь сдаваться?
– Никогда лазариты не склоняли головы перед смертельной угрозой. Но…, – рыцарь задумался. – Пусть Истинная Вера решит нашу судьбу. Я предлагаю бой. Ты и я. Победитель диктует волю побежденному и его людям.
Арслан удовлетворенно кивнул. Не замечая неуверенных взглядов «барсов», он ответил:
– Якши. Все слышали это? Сабли в ножны! Эй, рыцарь! Переведи своим людям, чтобы они сложили оружие, если ты проиграешь.
– Они знают ваш язык.
Сотник недоверчиво хмыкнул и легко соскочил с седла. Он развязал кушак с прицепленными к нему ножнами, сбросил с плеч архалук из зеленого сукна и остался в одной кольчужной рубашке тонкой эльфийской работы. Не торопясь, достал посеребрённую саблю, рывком поднял с земли маленький круглый щит. Кавалер с достоинством поклонился Арслану и церемонно обнажил волнистый фламберг. Два сильнейших воина противоборствующих сторон сошлись в личном поединке, и звон их клинков заслонил на минуту все звуки вокруг. Ржание коней, хрип умирающих, стоны раненых уступили ярости их битвы, затмились двумя беснующимися тенями в багряных лучах восходящего солнца. Ногаец молниеносно атаковал, но лазарит ответными рипостами, смяв кольчугу, сумел высечь на груди и плече Арслана несколько рубиновых отметин. Но чем дольше продолжался поединок двух мастеров, тем больше изнемогал рыцарь, обремененный немилосердной тяжестью доспехов. Он пропускал удары, но не подавал виду и не просил пощады. Броня пока хранила могучее тело и живительную влагу его сосудов. Сотник видел, что противник устает, начинает экономить силы, и удвоил свой натиск. Лазарит отступил сначала на один шаг, потом еще и почти уперся в строй кнехтов. Он неловко переступил с ноги на ногу, миг – и сабля Арслана нашла прорезь его закрытого шлема. Воины застыли, как изваяния, потом рыцарь тяжело подался назад и всем телом рухнул на землю, как падает подрубленный у корня ствол. Арслан выдернул клинок и наотмашь ударил в прорезь между шлемом и стальным горжетом. Веер кровавых брызг из перерезанных сосудов взметнулся вверх, разлетаясь алыми каплями. Лазарит нелепо дернул несколько раз ногами и затих. В последний раз лязгнули пластины его доспехов. Вождь ногайларов отер свой украшенный серебряной персидской вязью клинок пучком травы и повернулся к кочевникам:
– Обезоружить их, – устало ступая, дошел до своего коня, отвязал от седла бурдюк с кумысом, распутал тесемки и жадно припал к отверстию.
Отерев следы кобыльего молока с усов, он добавил:
– Вытащите из палатки этого епископа и приведите ко мне.
После чего опустился на пепел от сожженной заклинаниями травы, чтобы перевести дух. Два нукера выволокли из центрального шатра священнослужителя за длинные полы его сиреневой мантии и, подбадривая его ударами ножен, погнали к начальнику. Епископ оказался невысок ростом и толст. Он пугливо втягивал в плечи свою крупную круглую голову с выбритой тонзурой и судорожно перебирал в руках четки. Перед Арсланом его грубо поставили на колени.
– Я всего лишь смиренный проповедник… – начал свою речь чужестранец, посекундно панически оглядываясь.
Арслан недобро посмотрел на него из – под полуприкрытых век.
– Погоди говорить, жирный плешивый пес. Сначала я решу, что делать с твоими людьми, а потом мы разберемся с тобой.
Епископ смолк. Попытался сесть, но один из конвойных суваров презрительным пинком опять вернул его в ту же позу. Тогда одышливо сопя, бедолага оперся на согнутые в локтях руки и замер, подрагивая всем телом. Кочевники уложили добычу на телеги, поймали в степи лошадей, повязали полон. К Арслану торопливо приблизился Алчагир для рапорта:
– Большая добыча, Гирей. Много хорошего оружия, серебряной посуды. Мы нашли мешок с золотыми деньгами неизвестной чеканки. Чувствую заклятие на них, но не могу определить школу Магии. Что делать с пленными? – десятник ни словом не обмолвился о собственных потерях ногайларов. Он знал, что об этом надлежит сказать сотнику наедине, без свидетелей.
– Сколько из них людей?
– Всего взяли пятнадцать человек. Из них десять юнитов, остальные – люди. Кнехты ничего не знают о цели путешествия. Этот лазарит солгал нам.
– Людям подарите начало нового цикла перерождения, – епископ метнул на сотника панический взгляд. – Пусть их убьет самый юный и неопытный из «барсов». Я не хочу, чтобы этот цикл был для них легким. Рабов мы продадим на рынке в Мангыт – юрте, – Арслан повернулся к священнику. – Эта кровь будет на твоих руках. Это ты завлек их на наши земли. Ты пришел, чтобы смущать умы наших людей лживыми россказнями о своем Боге? Подкупать золотом продажных судей? Сеять смуту? Кто были эти рыцари? Твоя вооруженная охрана? Отвечай, презренный шакал! Но знай, что я сумею отличить лживое карканье вороны от чистой воды правды!
– Я всего лишь проповедник гласа Истины, – заблеял вновь чужестранец. – А лазариты стали моими случайными попутчиками…
– Ха. Страх лишил тебя силы и затмил твой разум. Недаром говорят, что когда идет дождь, стервятник защищает птенцов, а когда идет град – защищает свою голову! Алчагир! Скрутите покрепче этого пса. И посадите на одну из лошадей. Следовало бы пустить его вперед и всю дорогу до столицы нахлестывать плетьми, да боюсь, что не выдержит и сдохнет по дороге. Мы отвезем его к бию. Исмаил мудр. Он решит, что с ним делать. Алчагир, принесите артефакты. Я хочу на них посмотреть. Там могут быть очень ценные находки.
