– Спросил бы за ужином, – ответил Оливер, – но побоялся: вдруг у нее с собой пистолет?
– Верно, ты ей не слишком нравишься. Как и мне, впрочем.
Он вдруг остановился, положил ладонь на ее руку, сплетенную с его рукой.
– Рискну здоровьем и спрошу: как ты сейчас ко мне относишься? Не вообще, разумеется, а прямо сейчас, в эту минуту? – Лицо Оливера было серьезным.
Господи! Удивительно прямой вопрос, необычайная открытость и готовность получить удар – такого она от него совсем не ожидала. Диана встретила его взгляд – и тут же отвела глаза, вдруг почувствовав себя неловко.
– Прямо сейчас… хорошо отношусь. Этого достаточно?
– Вполне. А теперь Бонапарт и мисс Мартин. Я жду объяснений.
– С Дженни я познакомилась еще ребенком. Ее отец был дипломатом и служил во Франции, но мать с детьми проводила летние месяцы здесь, в коттедже напротив Фенхолла, где жили мы, на другой стороне долины. У Дженни обнаружились удивительные способности к языкам. Она считает себя англичанкой, но свободно говорит на французском, немецком, испанском, итальянском и бог знает на каких еще языках.
– А Бонапарт? – не утерпел Оливер.
– Пять лет назад, когда ей исполнилось восемнадцать, к ней обратился министр иностранных дел. И три года после этого Диана провела… скажем так: она помогала Англии выиграть войну.
Глаза Оливера округлились.
– То есть была шпионкой?
– Обычно мы никому об этом не рассказываем. И ты, пожалуйста, молчи.
Губы его тронула улыбка.
– Послушай, ты все-таки хоть немного мне доверяешь?
– Самую малость, – согласилась Диана, удивляясь: что она делает рядом с этим мужчиной? Однажды он уже разбил ей сердце. Диана вздохнула. – Дженни очень хорошо владеет оружием: и холодным, и огнестрельным. Не забывай об этом.
– Не забуду.
Они пошли дальше. Мимо проехала открытая коляска с тремя дамами. Заметив Диану, дамы бесцеремонно уставились на нее, а затем зашептались, прикрывая рот руками. «Ханжи несчастные!» – подумала Диана. Учитывая, что одна из дам две недели назад была на женском вечере в «Тантале» и оставила там сорок фунтов, Диана не брала в расчет все, что та скажет.
– Можно задать тебе вопрос?
Даже глядя вслед удаляющейся коляске, Диана чувствовала, что Оливер не сводит с нее глаз. Что она вообще здесь делает? Ей надо быть сейчас в «Тантале», готовиться к очередному женскому вечеру, а вместо этого она гуляет под ручку с Оливером и чувствует себя так, словно снова летит на воздушном шаре: головокружение, жар и холод, мурашки по спине.
– Что же это за вопрос, если на него нужно спрашивать разрешение? – удивилась Диана.
– Стараюсь быть джентльменом. – Глаза его заблестели веселыми искорками.
– Боже мой, да спрашивай уже наконец!
– После возвращения в Англию ты виделась со своими родителями?
Диана нахмурилась.
– Как это связано с необходимостью избавиться от Энтони Бенчли?
– Никак. Ты уехала из Англии почти три года назад, когда тебе едва сравнялось двадцать. Мне просто любопытно. – Оливер помолчал. – Мой отец умер, когда мне было двенадцать, а мать – семь лет спустя. Говорю это, чтобы ты не думала, что я сую нос в твои дела, а сам о себе ничего не рассказываю.
Простой чистосердечный разговор с Оливером Уорреном. Еще несколько недель назад Диана и представить себе не могла, что такое возможно. Но сейчас это казалось… таким естественным и приятным.
– Нет, не виделась. У них еще три дочери и сын. Я в восемнадцать лет вышла замуж и покинула дом, как и полагается. На том все и закончилось. – Диана наклонила зонтик, чтобы не задеть им Оливера. – У нас был очень, очень приличный дом. То, чем я занимаюсь сейчас, родителям наверняка не понравится. А я не вижу смысла возбуждать их любопытство или вызывать недовольство.
– Как всегда, логично.
– Я их не боюсь, если ты на это намекаешь.
– Разумеется, ты ничего не боишься, моя королева воинов!
– Мы сейчас союзники, – возразила Диана, стараясь не замечать, как согрели ее эти слова, – но это не делает меня твоей. Я никому не принадлежу.
– Хорошо. Просто королева воинов. Так лучше?
– Безусловно. Что ж, я удовлетворила твое любопытство?
– Пока да. Возможно… – Оливер вдруг умолк и с улыбкой кивнул проезжающему мимо знакомому: – Апплтон!
– Привет, Хейбери! – Всадник придержал лошадь и приподнял шляпу. – А вы, должно быть, леди Камерон? Все жду, когда Хейбери пригласит меня в новый клуб, но в последний месяц его почти нигде не видно.
– Я теперь живу над мужским клубом, Джеймс, – ответил Оливер. – Поселившись в раю, кто захочет его покидать?
Мистер Апплтон с улыбкой закивал.
– Понимаю, понимаю. Однако я должен тебе обед. Завтра в «Сосайети»?
– В «Тантале» в два.
– Отлично, Оливер, спасибо! Там и увидимся.
Диана смотрела, как Апплтон скрывается за поворотом.
– Надеюсь, мистер Апплтон не причинит нам таких неприятностей, как другие твои друзья?
– Грейвз и Ларден мне не друзья, – сухо ответил Оливер. – Мои друзья – Мандерли и Апплтон.
С языка у Дианы рвался язвительный ответ, но вместо этого она сказала просто:
– Грейвз подал заявку на членство в клубе.
– Ничего удивительного. «Тантал» становится модным. Но я не стану за него голосовать.
Оливер говорит, как будет голосовать сам, но не просит ее делать то же самое. Маленький штрих, но Диану он тронул. Поначалу Оливер пытался вмешиваться в ее дела. Но в последнее время он, похоже, понял, как это ее раздражает или же перестал давать ей советы, потому что она все делает правильно. Не то чтобы ее волновало мнение Оливера, поспешила сказать себе Диана, просто… он очень много времени проводит в мужских клубах, он в игре – настоящий эксперт, а получить высокую оценку от эксперта всегда приятно.
Оливер огляделся вокруг.
– Когда появился Апплтон, я как раз хотел сказать: обычно от вдовы без собственных средств ожидают, что она вернется в родительский дом и будет жить там, пока не подвернется случай снова выйти замуж.
– Вот как? Честно говоря, мне и в голову не приходило возвращаться.
Оливер прочистил горло.
– У меня еще один вопрос.
– Что-то ты сегодня не в меру любопытен. Ладно, но помни: у меня тоже есть к тебе вопросы, и за свою откровенность я жду ответной откровенности.
– Договорились.
– Тогда спрашивай.
