– И что это за влиятельные люди?
– Этого я вам сказать не могу. Скажу лишь вот что: мы с Дианой сочли, что того дохода, который был предложен нам взамен на все наши усилия, недостаточно. Поэтому мы кое-что предприняли – и о деньгах можем больше не беспокоиться. Но вдруг появляетесь вы и угрожаете подать в суд. Если клуб и все, с ним связанное, окажется под микроскопом судебного разбирательства, то сами понимаете, чем это будет нам грозить. Разубедить вас мне не удалось. Что ж, придется взять вас в долю.
«Господи Боже, что я несу!» – думал Оливер. Однако, судя по физиономии Камерона, он заглатывал каждое слово как откровение небес. Что ж, если план требует выдать себя за растратчика и завербовать Камерона себе в подельники, быть по сему. Награда, ожидающая Оливера в конце игры, стоит любых неудобств. Ради этой награды он вытерпит и удар по гордости.
– Значит, мне причитается три тысячи фунтов в месяц. Иначе…
– Начнем с того, что сами мы получаем только по две тысячи в месяц, – прервал его Оливер. Эту деталь добавила в план Диана. Отлично придумано! – Столько же будем выплачивать и вам. Через три месяца, если никто ничего не заподозрит, сможем добавить еще тысячу.
Камерон нахмурился.
– Неужели «Тантал» получает такую прибыль, что может позволить себе терять семь тысяч фунтов ежемесячно?
– У клуба большие доходы и большие расходы. Мы просто держим руку на вентиле и перенаправляем денежные потоки. На самом деле, разумеется, все сложнее, но общую идею вы поняли. И вы должны поклясться, что будете молчать. В клубе есть люди, которые ни о чем не подозревают. Если кто-то узнает… Громкий скандал станет самой меньшей из наших неприятностей. – Оливер оглянулся вокруг, словно опасаясь, что их подслушают. – Даете слово?
– Я хочу попасть в клуб и увидеть своими глазами, как там все работает, – ответил граф. – Та Диана, что вышла замуж за моего брата, ни за что на свете не решилась бы открыть мужской клуб! Тем более трудно поверить, что она обворовывает своих инвесторов.
Той Дианы, которую знал ее деверь, больше нет, с горечью подумал Оливер. Несчастное замужество, долги, предательство Фредерика, а затем его собственное предательство сделали ее сильной, решительной и совершенно неотразимой. И теперь не важно, решит ли Диана снова впустить его в свою жизнь, в свое сердце или нет: так или иначе, он никому больше не позволит причинить ей боль.
– Хорошо, – ответил Оливер вслух. – Вы не оставляете мне выбора.
Тонких губ Энтони коснулась усмешка, но он тут же прогнал ее с лица. Сам Оливер с трудом сдерживал улыбку. Сколько раз он видел за игорными столами такие лица – перекошенные алчностью и жаждой легких денег. Сам Оливер в игре ценил не выигрыш: больше всего привлекала его сама игра.
– Вот именно. Я хочу стать членом клуба «Тантал».
– Я не смогу пропихнуть вашу кандидатуру, не вызвав подозрений, – заявил Оливер, ничуть не удивленный таким требованием. – Я поставлю этот вопрос на голосование, но решать будут все члены-основатели. Обсуждение может занять несколько недель.
– Но я не…
– А до того можете посещать клуб как мой гость. Только, ради самого князя тьмы, молчите!
– Об этом не беспокойтесь, Хейбери. Главное, сдержите свое слово.
«Разумеется. Только не то слово, что дал тебе».
Глава 19
Диана мерила шагами переднюю в апартаментах Оливера. Строго говоря, находиться здесь без его позволения ей не следовало. Хоть ей и принадлежит весь дом, апартаменты – его территория. Не говоря уж о том, что она вселила его сюда шантажом.
А затем Диана отдала будущее клуба «Тантал» в его руки. В руки человека, который уже однажды разбил ей сердце; которому она поклялась никогда больше не доверять; которого шантажировала. У которого выманивала деньги. А теперь доверилась ему безоговорочно. Что за дьявол овладел ею? Ведь отрицать невозможно – уж по крайней мере не стоит обманывать себя. Диана ему доверяет. Хуже того, он ей нравится. Нравится куда больше, чем она готова признать.
Дверь отворилась – в апартаменты вошел Оливер.
– Привет! – сказал он, задержав на ней взгляд.
Черт, от одного его голоса сердце начинает биться быстрее!
– Привет.
Повесив верхнюю одежду на крючки возле двери, Оливер снова повернулся к ней.
– Откровенно говоря, я полагал, что эту ночь проведу один.
– Правильно полагал. Я просто хочу узнать, что с Энтони.
Если сейчас Диана снова упадет в объятия Оливера, то уже не сможет убедить себя, что у них просто деловые отношения, подслащенные постельными развлечениями без обязательств. Придется признать, что между ними… возникла связь, которой Диана еще не готова подобрать название.
Оливер прошел в комнату и сел в кресло у камина.
– Энтони не сомневается, что нашел курицу, несущую золотые яйца. Осталось нам сыграть свои роли. И меньше чем через две недели с ним будет покончено.
Звучало, пожалуй, чересчур оптимистично, особенно из уст вечного циника Уоррена. Однако Диана хотела ему верить. Поколебавшись, она опустилась в кресло напротив.
– Не поверю, пока не увижу. С ним нужно покончить до конца сезона: когда все разъедутся, у него появится больше времени и пространства для маневра и он может вернуться к мысли судиться со мной.
– Очень прагматичное замечание. – Оливер наклонился и протянул руку, словно хотел до нее дотронуться, но подумав, руку опустил. – Кстати, о конце сезона, – заговорил он после недолгого молчания. – Я подумал, может быть… словом, буду рад, если ты примешь мое приглашение пожить в Хейбери. Поместье недалеко от Лондона, и, если не хочешь закрывать клуб, ты сможешь бывать здесь, когда пожелаешь.
– Хочешь, чтобы я жила у тебя дома? – переспросила Диана, не веря своим ушам. – С тобой?
– И что такого? Я ведь живу у тебя дома.
– Мы живем в разных апартаментах. И между нами толстые стены.
– Сама знаешь, меня это не останавливает. – Склонив голову, Оливер устремил на нее взгляд. – Хейбери впятеро больше Адам-Хауса. Если хочешь, могу выделить тебе целое крыло.
– Не понимаю, что ты мне стараешься доказать? Что ты богат? Да, помню, как в Вене тебе приходилось мошенничать в картах, чтобы оплатить квартиру. Твое нынешнее богатство впечатляет. Но меня беспокоит… твой характер.
– Мой характер? И это говорит женщина, открывшая мужской клуб?! Оба мы в глазах общества – люди, безвозвратно погибшие. Осмелюсь даже сказать, что нам обоим в самом деле не чужд порок. – Оливер повернулся в кресле. – Не думаю, что тебя беспокоят сплетни и пересуды. А мне нравится жить с тобой рядом. Нравится знать, что буду видеть тебя каждый день. И ты, не сомневаюсь, тоже наслаждаешься моим обществом.
