— Ты права — признала я — мы очень тесно связаны — и замолчала, не зная, что еще к этому добавить и чувствуя, что сейчас — самый подходящий момент, чтобы рассказать ей правду. Но у меня не осталось душевных сил, чтобы разбираться еще и с этим. К тому же, мне казалось, что Адам сам должен ей все рассказать, ведь как-никак это он ее жених, а не я.
— А ты правда его звала? — нарушила затянувшееся молчание девушка.
— Да, кажется, звала, но я вообще-то не надеялась, что он услышит. Просто, он — единственный, кому я полностью доверяю и знаю, что он всегда мне поможет. Я звала просто от безысходности. Так что для меня то, что он услышал такая же неожиданность, как и для тебя.
— Понятно. А Адам сказал, что это он у тебя научился прислушиваться к своей интуиции.
— Ну, значит, он научился у меня гораздо большему, чем я ожидала и могла предположить — слабо улыбнулась я, чувствуя, что алкоголь подействовал, и глаза у меня начали слипаться.
Тут в комнату вошел Адам. Я смогла бы ощутить его приход даже не открывая глаз, поскольку сразу почувствовала себя намного спокойнее и защищенее. Окинув нас с Маринэ цепким взглядом, он обратился к невесте:
— Ты знаешь, во сколько вернутся твои родители?
Девушка бросила взгляд на настенные часы:
— Могут вернуться в любой момент, если не задержатся по дороге.
— Тогда я бы посоветовал тебе попросить Тимура перетащить этого … — Адам замешкался, подбирая подходящее слово — ну, в общем, ты поняла кого, в другое место и убраться в приемной, хотя бы на скорую руку. А то у твоих предков может возникнуть много вопросов… Я бы помог тебе, честное слово, но сейчас не могу от нее отойти. Однако, думаю, когда Ибрагимов перетащит тело, ты можешь с ним договориться, и он тебе поможет.
— Хорошо, я поняла. Ну, тогда я пошла, да?
— Иди — разрешил Адам и добавил ей в спину — И, Маринэ… Спасибо за все.
— Да ну, о чем ты говоришь — отмахнулась девушка — тут и благодарить не стоит — и быстро упорхнула за дверь.
Когда мы остались одни, мой друг взял себе табуретку, стоящую у письменного стола и сел со мной рядом. Я тут же схватила его за руку, с облегчением чувствуя, как приятное тепло окутывает меня со всех сторон. Он очень ласково и нежно провел свободной рукой по моей щеке и руке, вызвав у меня слабую улыбку. Мне очень хотелось спать, и, почувствовав себя в безопасности, я позволила себе полностью расслабиться и заснуть.
Мне казалось, что я проспала всего несколько секунд, как вдруг услышала над свои ухом голос любимого:
— Оль, проснись, пожалуйста — я с трудом разлепила глаза — Тут врач пришла. Надо чтобы она тебя осмотрела.
При мысли о том, что кто-то чужой и незнакомый опять будет вторгаться в мое личное пространство, тянуть ко мне руки и трогать меня, я ощутила как все внутри меня сжалось, и из глубин разума накатила волна паники:
— Нет! Мне не нужен врач! Со мной все в порядке, просто надо отдохнуть… — я оглядела комнату. Кроме нас с Адамом тут еще была Маринэ и какая-то незнакомая женщина лет сорока с небольшим, темноволосая и кудрявая, в белом халате. Не трудно было догадаться, что это и есть врач. Маринэ встревоженно переглянулась с Адамом. И друг шепотом обратился ко мне:
— Оль, послушай, это необходимо. У тебя все тело в синяках и царапинах…
Но я, не дослушав, перебила его и ответила таким же шепотом:
— Адам, синяки — это ерунда. Я быстро их залечу. Через два дня от них и следов не останется… ну, или они будут едва видны, вот увидишь! Не стоило ради этого вызывать врача.
— Да, возможно, ради этого не стоило. Но мы ведь не знаем насколько у тебя серьезные повреждения. Вдруг он тебе что-то растянул или сломал, а ты из-за шока пока не чувствуешь? А врач — профессионал, она это сразу увидит. Так что, пожалуйста, позволь она тебя осмотрит — уговаривал меня друг.
Я, конечно, понимала, что он, наверное, прав, но все равно не могла заставить себя согласиться на осмотр. Жалобно посмотрев на него, я проныла:
— Адам, я боюсь. Я не хочу, чтобы меня трогали чужие люди. После сегодняшнего кошмара для меня это ужасно противно и унизительно. Пожалуйста, не заставляй меня иди на это.
Парень беспомощно посмотрел на меня, потом тяжело вздохнул и повернулся к врачу:
— Простите, мы, кажется, напрасно вас вызвали. Боюсь, осмотр не состоится. Извините нас, пожалуйста.
Женщина вдруг послала нам широкую улыбку:
— Что, девушка не хочет меня к себе подпускать? Я ничуть не удивлена. Не волнуйтесь, молодой человек. По роду работы мне приходилось сталкиваться с жертвами насилия и то, что после всех перенесенных издевательств они бояться подпускать к себе других людей — вполне естественная реакция. Вообще-то я удивляюсь, как эта девушка так спокойно переносит ваше близкое присутствие: обычно, в первые несколько часов или даже дней пострадавшие от насилия люди забиваются в какой-нибудь угол и отбиваются от любого, кто желает оказать им помощь… Так что у вас, как я погляжу, все еще не так плохо — уверенно проговорила врач и дружелюбно обратилась ко мне — Девушка, не надо меня бояться. Я не буду лишний раз вас трогать, обещаю. Я ощупаю вас только там, где это необходимо. И это не займет много времени. Максимум, десять минут.
Я повнимательнее присмотрелась к врачу: лицо у нее было открытое и дружелюбное. Такое лицо вызывает доверие.
— Ну ладно — вздохнула я — Десять минут я потерплю. Приступайте.
— Да, сейчас начну — отозвалась врач, открывая свой чемоданчик и доставая оттуда медицинские перчатки — Только пусть молодой человек выйдет.
— Нет! Если он уйдет, то никакого осмотра не будет — отрезала я, покрепче вцепившись в руку Адама.
Врач удивленно замерла на месте, а Маринэ неодобрительно нахмурилась и попыталась меня образумить:
— Оль, но неудобно же! Он же — парень! Как ты не понимаешь? Тебе же придется раздеваться. А парень не должен видеть девушку раздетой, если только они не муж и жена. По крайней мере, у нас так принято. А у тебя дома разве не так?
— Так — вынуждена была признать я и упрямо добавила — Но он все равно останется здесь, или осмотра не будет. И это мое последнее слово.
Маринэ нахмурилась еще сильнее и неодобрительно поджала губы, а потом открыла рот, собираясь мне что-то сказать, но Адам ее опередил:
— Девочки, не ссорьтесь. Эта проблема легко решается. Я просто буду рядом сидеть, но отвернусь и не буду смотреть, вот и все. Такой вариант всех устроит?
— Да — тут же отозвалась я.
— А вдруг ты будешь подсматривать? — подозрительно прищурилась адамова невеста.
— Да не буду я подсматривать, честное слово. За кого ты меня принимаешь? — проворчал Адам и добавил едва слышно, видимо для себя — И к тому же, чего я там не видел? Я же собственноручно сегодня засовывал ее в ванну и доставал оттуда… — Но Маринэ, кажется, его услышала, и щеки у нее слегка порозовели.
