Я уже открыла было рот, чтобы согласиться, как вдруг Адам меня опередил:
— Нет, Маринэ, мы никуда не поедем. Во-первых, учитывая то, что случилось вчера, Оле будет тяжело осилить такую поездку. А во-вторых, ты уже давно мне обещала один разговор, и это больше не терпит отлагательств — серьезно нахмурившись, выдал мой друг, и мне пришлось резко вспомнить зачем, собственно, мы сюда приехали.
— Что ж, нет, так нет — философски пожала плечами девушка — Тогда давайте во что-нибудь поиграем. У нас есть несколько настольных игр. О, я придумала! Мы можем взять игры и что-нибудь съедобное на кухне и пойти устроить пикник! У нас даже для этих целей есть специальная беседка, и она совсем не далеко от дома. Правда здорово? Адам, там никто нам не помешает говорить, согласен?
Мой друг задумчиво посмотрел вдаль и ответил:
— Хорошо, беседка так беседка. Пусть Оля с Тимуром играют, пока мы разговариваем.
— Отлично! — просияла Маринэ — Тогда, айда на кухню за съестными припасами! А игры я потом захвачу, когда уже выходить будем — и с этими словами девушка бодро поскакала в нужную сторону, уверенная, что мы беспрекословно последуем за ней.
Быстро собрав все необходимое, мы уже минут через десять выдвинулись в сторону выше-означенной беседки. Она действительно оказалась совсем недалеко — в Шагировском саду, где уже вовсю цвели тюльпаны, нарциссы и другие радующие глаз растения. Однако, не смотря на близость беседки от дома, я дошла до нее с трудом и сто раз про себя успела похвалить Адама, что он отклонил предложение Маринэ о водохранилище — вот куда уж в нынешнем слабом состоянии я точно не смогла бы добраться.
Едва я перевела дух, расположившись поудобнее в изящном деревянном строении, как Маринэ вдруг любопытно сверкая глазами в мою сторону, поинтересовалась:
— Оль, пока мальчики выбирают, во что бы нам поиграть, не могла бы ты мне рассказать историю с воскрешением, которое, как мне стало известно, случилось когда Адам был в больнице? Обещаю, что никому не скажу, если ты не хочешь огласки… — просительно заглядывая мне в лицо, пообещала девушка.
Я вытаращила глаза:
— Стоп. Секундочку, откуда ты об этом узнала? — краем глаза я заметила, как парни замерли, словно кролики под гипнозом удава — А ну-ка, вы двое, быстро признавайтесь у кого из вас без меры длинный язык!.. Хотя, о чем я спрашиваю? И так все ясно! Ибрагимов, уже в который раз убеждаюсь, что тебе ну ничегошеньки нельзя рассказывать! — разозлилась я — Ну как можно быть таким болтливым?! Я же просила!!
— Да ничего я не рассказывал! — принялся оправдываться этот ненадежный тип — Только упомянул случайно в разговоре. Но я ненарочно, честное слово!
— Да, Оль — вступилась за него Маринэ — Он ничего мне не рассказал, хоть я и уговаривала, поэтому я и спрашиваю сейчас тебя. Расскажи мне, ну пожалуйста! Я так люблю интересные истории, а, как я могла убедиться, любая история с твоим участием становится интересной.
Мы с Адамом переглянулись, и мне стало ясно, что у моего любимого душа не на месте: он явно волновался перед предстоящим разговором, хоть и старался этого не показывать, поэтому я решила прервать его мучения и ускорить процесс:
— Маринэ, послушай, я не очень люблю вспоминать эту историю, потому что мне тогда несладко пришлось. Видишь это? — я указала на седые пряди в своих волосах, которые так и не удосужилась закрасить — Как ты думаешь, что это?
— Ну, вообще-то я думала, что это просто результат неудачного мелирования — заинтриговано произнесла девушка, приглядевшись к моим волосам — Разве нет?
— Нет. Это седина. И она у меня появилась как раз после того воскрешения. Как ты знаешь, люди седеют не только от старости. Еще это может происходить от страха или, например, от сильного перенапряжения во всем организме. Вот у меня как раз последний случай. Сама понимаешь, мне не очень-то приятно об этом вспоминать. Но так уж и быть, я расскажу тебе эту историю, если тебе будет все еще интересно, после того как ты поговоришь с Адамом. Хорошо? Ну, или Адам сам тебе расскажет во время вашего разговора.
Девушка удивленно взглянула на своего жениха:
— Что, неужели этот разговор так важен?
— Да, важен — подтвердил он — Отойдем в сторонку, вон к тем кустам?
— Как скажешь — согласилась девушка, с неуемным любопытством поглядывая то на Адама, то на меня, и сразу же направилась к указанным кустам. Адам пошел за ней следом, а я смотрела ему в спину и чувствовала, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет. Рядом присел Тимур. Он тоже смотрел в ту же сторону, что и я, и взгляд у него был напряженный и мрачный:
— Как думаешь, она очень рассердится?
— Не знаю — вздохнула я — Рассердится или нет — не известно, а вот расстроится точно. Боюсь, после этого разговора ей будет не до игр и уж точно не до моих историй…
Мы немного помолчали, отчего создалось впечатление, что в воздухе повисло напряжение, которое с каждой секундой все нарастало. Ибрагимов внезапно подскочил со скамейки и нервно заявил:
— Нет, я так не могу! Я должен знать, о чем они там говорят! Или хотя бы видеть, как она реагирует… Оль, ты посиди здесь, я скоро вернусь.
— Тимур, куда ты?! А ну быстро вернись! Ты что, решил все испортить? — крикнула я ему в спину, но парень проигнорировал мое возмущение и плавным крадущимся шагом по широкой дуге стал обходить те кусты, где шел интересующий его разговор. У меня не было сил, чтобы встать, догнать и усадить этого неугомонного на место, поэтому я просто тупо смотрела, как он удаляется. Вскоре Тимур скрылся за деревьями, и я осталась одна в пустой беседке, ожидая результатов беседы, словно осужденный перед смертной казнью.
Адам
Не смотря на сложный вчерашний день, я проснулся почти перед рассветом. Я абсолютно не выспался, но уснуть мне не давало беспокойство об Оле: вдруг она уже проснулась, а меня нет рядом? Проворочавшись почти с час, я понял, что так точно не засну, поэтому натянув джинсы и взяв одеяло с подушкой, я отправился проведать любимую девушку.
Беспокоился я напрасно: Оля спала как младенец и, похоже, даже осталась в той же позе, в какой была, когда мы с ребятами покидали ее комнату. С минуту полюбовавшись на любимое лицо, я быстро постелил себе на полу и завернулся в одеяло, уверенный, что когда она проснется, я узнаю об этом первым. Беспокойство меня отпустило и, убаюканный ее мерным дыханием, я тут же вырубился.
Мне казалось, что я проспал совсем немного, но когда я открыл глаза, Оли в комнате не обнаружилось. Как же я так крепко спал, что не заметил, как она ушла? Вообще-то, могла бы и меня разбудить! Я что, по ее мнению, полночи провалялся на полу, работая прикроватным ковриком просто для интерьера?.. И куда, скажите на милость, она направилась? Ведь вчера была слабой, как котенок… «А вдруг она не сама ушла, а ее кто-то унес?» — закралась в мою голову тревожная мысль — «Да ну, ерунда. Если бы в комнате появился кто-то еще, я бы вряд ли это пропустил…» Но тревога все равно осталась, поэтому я встал и отправился в комнату к Тимуру, надеясь, что Оля находится там или он хотя бы знает, куда она подевалась.
