За время моего длинного объяснения до девушки, кажется, стало доходить насколько все серьезно: глаза у нее расширились и заблестели от непролитых слез, а губы задрожали. В конце моего монолога, она резко оттолкнула меня, сбросив мои руки со своих плеч и, топнув ножкой, крикнула:
— Это неправда! Такого просто не может быть!! Кто угодно, но только не Оля! Не могла она меня так обмануть, ты все врешь!!!
Я печально вздохнул, не зная как еще ее убедить. Пришлось сказать:
— Прости, я не хочу разрушать твои иллюзии, но тебе придется поверить. Оля тебя не обманывала. Поверь, ей самой было плохо от той ситуации, в которой мы все оказались. Уж я-то знаю, я ведь был поблизости. И именно потому, что ее и меня замучила совесть, мы и не виделись последний месяц… Да, нам было плохо от того, что мы были вынуждены скрывать от тебя правду, но быть по раздельности оказалось для нас еще хуже. Поэтому мы и приехали к тебе не на летних каникулах, а раньше. Мы не хотим, чтобы ты считала нас обманщиками и уж точно мы не хотим терять твою дружбу. Прошу, прости нас…
Беззвучные слезы потекли по лицу Маринэ, и остро взглянув на меня прищуренными глазами, она гневно крикнула:
— Да ты в своем уме?! Как я могу вас простить? Вы меня обманули!! Я вам так доверяла, а вы… Вы посмеялись надо мной!!! — девушка прерывисто вздохнула.
— Да нет же! — попытался я ее переубедить — мы и не думали смеяться!..
— Молчать!!! — зашипела она, так злобно прожигая меня пожелтевшими от гнева глазами, что я чуть не попятился, и продолжила свистящим от ярости шепотом — Так значит, Измаил был прав, он пытался меня предупредить, а — вот дура! — ему не поверила, да еще и из дома выгнала… Какая же я наивная, глупая идиотка!! Наверное, ваши шашни видел не только Измаил, но и остальные мои друзья, просто у них не хватило смелости мне сказать… Вы выставили меня круглой дурой пред моими друзьями и родными и еще просите о каком-то там прощении?! Да я вас обоих ненавижу, понятно?!! Ненавижу вас!!! — она резко развернулась и бросилась бежать. Я погнался следом:
— Маринэ, подожди! Куда ты? — но девушка продолжала нестись вперед со скоростью загнанной антилопы. В две секунды она добежала до конюшни, но едва я достиг входа в здание, как она чуть не сбила меня с ног, выскочив оттуда верхом на своем Али-Абае. Я едва успел отпрыгнуть из-под копыт ее лихого скакуна, а сама наездница, даже не подумав оглянуться и посмотреть жив я или нет, перемахнула через забор и поскакала куда глаза глядят. Я уже хотел было позаимствовать из конюшни коня и догнать ее — в таком состоянии опасно было отпускать ее одну неизвестно куда, но тут, словно из-под земли передо мной вырос Ибрагимов:
— Слушай, давай лучше я ее догоню. Из-за тебя она сейчас только сильнее будет злиться, а я попробую ее успокоить. Куда она поскакала?
Я устало махнул рукой:
— Куда-то в ту сторону.
Тимур, не теряя времени даром, тут же развернулся и скрылся в конюшне, а через секунду выскочил из строения и умчался в том же направлении, что и Маринэ, нещадно погоняя коня. Я посмотрел ему в след, надеясь, что у него и вправду лучше получится справиться с ней, чем у меня, и устало поплелся обратно в сторону беседки.
Ольга
Я увидела, как понурый и грустный Адам возвращается в гордом одиночестве, и моя призрачная надежда на мирное разрешение ситуации умерла, тихо помахав ручкой на прощание. Друг добрел до беседки и печально посмотрел на меня. Я встала и молча обняла его, разделяя вместе с ним горечь и боль от утраты хорошей подруги. Адам подхватил меня на руки и присел на скамейку в беседке, усадив меня к себе на колени. Так мы и сидели вместе, молча переживая случившееся, пока мне не пришло в голову спросить:
— Слушай, а ты не видел Тимура? Он пошел подслушать ваш разговор, но вот ты уже вернулся, а его все еще нет…
— Видел — устало вздохнул любимый — он погнался за Маринэ, чтобы ее успокоить, когда та ускакала на своем коне куда глаза глядят.
— Понятно. Ну ладно, подождем — констатировала я, чувствуя, как усиливается ветер и, наблюдая, как небо затягивается грозовыми тучами.
Мы просидели в молчании минут пятнадцать. К тому времени небо совсем потемнело, и на землю упали первые крупные капли дождя.
— По-моему, нам лучше перебраться в дом — предложил Адам, озабоченно обозрев окрестности.
— Согласна — я слезла с его колен, и мы направились в сторону белее надежного укрытия от дождя, чем деревянная резная беседка. Зайдя в особняк, мы расположились на диванчике в фойе и опять принялись ждать.
Прошло еще где-то полчаса, на улице вовсю хлестал ливень, а Маринэ с Тимуром как в воду канули. Я уже начала всерьез за них беспокоиться и с тревогой посмотрев на любимого парня сказала:
— Что-то их слишком долго нет… Может надо их поискать?
— Да, неизвестно где они так надолго застряли. Но поискать их получится только после дождя. В такой ливень мы ничего не увидим дальше своего носа — рассудительно ответил мой друг. Мы подождали еще минут десять, но моя тревога все нарастала и, видно, оказалась заразной, потому что Адам вдруг встал и озабоченным тоном сообщил:
— Оль, ты посиди пока здесь, покарауль — вдруг они объявятся. А я, пожалуй, поеду, посмотрю по окрестностям — и он направился к выходу, но не успел он дойти до двери, как она распахнулась, и на пороге из непроглядной тьмы возник Тимур с бессознательной Маринэ на руках.
Не обращая внимания, что вода текла с них ручьем, парень влетел в дом и кинулся ко мне:
— Оль, пожалуйста, помоги ей!
— Что случилось?! — в один голос воскликнули мы с Адамом, мигом оказываясь рядом с пострадавшей и помогая укладывать ее на диванчик.
— Мы мчались по лесу, не разбирая дороги. Из-за грозы тропинка размокла и стала скользкой. Конь Маринэ зацепился за какой-то корень, упал, и она вылетела из седла, врезавшись головой в какое-то дерево. Наверное, удар был не очень сильным, потому что мне удалось ненадолго привести ее в чувство. Выяснилось, что при падении она повредила левую ногу и сама не сможет ехать обратно, так что я взял ее к себе. Да и у коня ее тоже что-то случилось с передней ногой, так как когда я периодически оборачивался проверить идет ли он за нами, то видел, что он все время прихрамывает… Оль, сделай что-нибудь! Ты же можешь ее вылечить? — Тимур с мольбой заглянул мне в глаза.
— Я, конечно, попытаюсь ей помочь, но позже — ответила я — сейчас воздействовать на нее целительной энергией нельзя. Вдруг у нее нога сломана, и кости сместились? При моем воздействии они быстро срастутся, и тогда их придется специально ломать, чтобы ровно сложить, и заново сращивать. Так что сейчас ей нужно в травмопункт, где ей сделают рентген, все проверят и наложат гипс. Но я не знаю, где у вас тут оказывают такую медицинскую помощь…
— Так. Я сейчас все улажу — решительно сказал Адам и быстро куда-то ушел. Через минуту он вернулся в сопровождении экономки. В руках у него были какая-то бумажка и телефон. Пока полноватая женщина причитала и охала вокруг Маринэ, парень позвонил по телефону с бумажки:
