— Алло, Эльдар Наумович? Это Адам. Вы только не волнуйтесь, но у нас произошел несчастный случай: Маринэ упала с коня, ударилась головой и повредила ногу. Мы не знаем, есть ли там перелом или нет. Нужно как-то отвезти ее туда, где сделают рентген… — он сделал паузу, выслушивая ответ собеседника — Она скакала по лесу в ливень, конь зацепился за выступающий корень, упал, вот она с него и свалилась. Хорошо, что Тимур оказался рядом и смог ей помочь, вывез ее из леса. Кстати, конь тоже пострадал. Тимур говорит, что у него что-то с ногой… Да, хорошо, понял. Мы вас ждем — мой друг сбросил звонок и оглядел всех нас, задержав свой взгляд на все-еще причитающей экономке — Уважаемая, Эльдар Наумович попросил меня вызвать ветеринара. Он сказал, вы знаете телефон. Вы можете написать мне его вот сюда? — Адам помахал своей бумажкой перед лицом женщины.
— А, да, конечно — отозвалась та, немного придя в себя — Пойдемте со мной. У нас есть записная книжка для экстренных случаев. Она на кухне.
Адам с экономкой опять ушли, а Тимур, неотрывно глядя на Маринэ, вдруг тихо спросил:
— Она ведь поправится, да?
— Конечно, поправится, не волнуйся — постаралась я его утешить — от переломов ног и шишек на голове еще никто не умирал.
А Ибрагимов продолжил все с той же тихой встревоженной интонацией:
— Когда я ее вез, она какое-то время была еще в сознании. Я старался везти ее аккуратно, но там были такие кочки! На одной из них нас сильно тряхнуло, она так страшно закричала — у меня чуть сердце не оборвалось! — а потом снова сознание потеряла, наверное, от боли… Знаешь, Оль, я еще в жизни ни за кого так не боялся, как сегодня — признался бедный парень.
— Тимур, все будет хорошо — твердо пообещала я ему, вовсе не чувствуя той уверенности, что звучала в моем голосе — Ты вовремя ее привез. Представь, что было бы, если бы тебя не оказалось рядом: она бы сейчас одна лежала в лесу под дождем и без сознания. И никто бы не знал ни где она, ни что с ней случилось. Так что ты — молодец, ты сделал все что мог.
Тут к нам присоединился Адам уже без экономки и принялся названивать ветеринару. Дозвонившись, он быстро договорился с ним о внеплановом визите в дом Шагировых и положил телефон на тумбочку. А еще минут через десять входная дверь снова распахнулась, и в дом ворвался встрепанный отец Маринэ:
— Где она? Где моя дочь?!
Мы дружно отскочили от диванчика, и он в одно мгновение оказавшись рядом, подхватил ее на руки и сразу же направился к выходу. Тимур встрепенулся:
— Э-э, Эльдар Наумович, можно мне поехать с вами?
— Зачем? — на секунду остановился тот уже в проходе.
— Ну, я мог бы помогать ее придерживать, все-таки поврежденную ногу лишний раз лучше не шевелить.
— Разумно — признал мужчина — Хорошо, идем скорее — Наш друг подорвался и тут же выскочил за дверь вслед за отцом пострадавшей девушки.
Мы с Адамом снова остались одни. Переглянувшись, мы опять уселись на многострадальный диванчик. Дождь закончился, но на улице было по-прежнему пасмурно, и поднялся сильный ветер. Просто так сидеть и ждать было тягостно. Мой друг предложил проверить Али-Абая и, как выяснилось, не зря: едва дойдя до конюшни, мы увидели, как конюх безуспешно сражается с гордым конем, пытаясь загнать его в стойло. Конюх пытался поймать его за узду, а Али-Абай взбрыкивал, ржал и дергался из стороны в сторону. При этом бедный скакун выглядел очень усталым, промокшим и несчастным. Я поняла, что надо вмешаться и как-то ему помочь.
Послав благородному животному волну внимательного сочувствия, я следом отправила образ, как Али спокойно заходит в здание конюшни. Конь сразу повернул морду в мою сторону, но вместо того, чтобы послушаться и идти в стойло, направился ко мне.
— Стой! Глупое животное!! — конюх побежал за ним, но, разумеется, этот окрик не произвел на Али-Абая никакого впечатления.
Подволакивая левую переднюю ногу, конь подошел ко мне почти вплотную и устало ткнулся мордой в мое плечо. Я осторожно погладила его по мокрой шее и ласково пробормотала:
— Ну, что же ты, друг? Тебе нужно обсушиться и отдохнуть. Скоро уже ветеринар придет, осмотрит твою ногу…
В ответ на ласковый тон, я уловила от коня волну тревоги и беспокойства, сопровождаемую размытым образом Маринэ. Я поняла, что конь беспокоился за свою хозяйку, и поспешила его утешить — послала вместе с эмоциями уверенности и спокойствия образ радостной Маринэ, следом направила другой образ: Маринэ с забинтованной ногой стоит рядом с конем и гладит его по шее, сопроводив все это чувством ожидания. Четвероногий друг благодарно покосился на меня, и тут я услышала голос конюха:
— Э-э-э, извините, девушка. Вы не могли бы загнать это упрямое животное в стойло? Меня он ни в какую не хочет слушаться, а вы ему явно нравитесь… Помогите мне, а?
— Хорошо — отозвалась я и осторожно взяла коня под уздцы — пойдем, Али-Абай — мысленно я показала ему, как завожу его в стойло, и конь послушно потрусил следом за мной. Справившись с этой задачей, я уж было решила, что на этом моя помощь окончена, но не тут-то было.
— А теперь вам, девушка, придется его почистить, потому что он меня к себе не подпустит — проинформировал меня конюх.
— А как? — удивленно спросила я — Я никогда в жизни лошадей не чистила и понятия не имею, как это делать…
— Вон там, в углу лежит щетка. Видите? Возьмите ее и смотрите, как я делаю — я буду вам показывать.
Дальше я под руководством конюха вычистила и расчесала гриву и хвост Али. С непривычки я быстро устала, так что когда закончила, мечтала только об одном — где-нибудь присесть и передохнуть. Тут в конюшню заглянул бородатый дядечка с чемоданчиком:
— Извините, я — ветеринар. Это здесь животному требуется помощь?
— Да — тут же откликнулись Адам и конюх.
Лошадиный врач приблизился и попытался приступить к своим обязанностям, но Али-Абай отреагировал на него так же как и на конюха: стал вырываться и ржать, пытаясь подняться на дыбы. Пришлось мне еще немного поднапрячься и снова подойти к коню, посылая ему успокаивающую волну сочувствия и доверия. Я показала ему картинку: конь стоит смирно, а ветеринар спокойно обрабатывает его поврежденное колено и постаралась передать ощущение, как боль от раны уходит. Али недоверчиво покосился на меня, но вырываться перестал, настороженно разглядывая мужчину с чемоданчиком. А я, не зная, сколько еще продлится его спокойствие, попросила:
— Пожалуйста, приступайте. И постарайтесь действовать аккуратнее, а то он опять начнет вырываться.
Мужчина, к счастью, не заставил себя долго упрашивать и сразу преступил к своей работе. Быстро осмотрев повреждение, он полез в чемоданчик и смазал его какой-то мазью, а затем наложил на конское колено специальную повязку. Сделав свое дело, он попрощался и ушел, оставив мазь и пообещав, что при правильном уходе колено должно зажить через неделю. Я вздохнула с облегчением и с улыбкой посмотрела на Адама. Он тоже мне одобрительно улыбнулся. А довольный конюх подскочил и принялся выражать свою благодарность:
