— Тимур, надо быстрее — четко проговорила я, не открывая глаз и не отвлекаясь от целительного процесса.
— Дедуля, поднажми! — принялся договариваться с водителем парень — Если мы опоздаем, эта девушка меня освежует и сделает из меня чучело! А может быть и из вас тоже. Плачу вдвое больше прежнего!
Автомобиль заметно ускорился.
Целиком настроившись на Адама, я перестала воспринимать окружающую действительность и даже не заметила, как мы подъехали к больнице. Я не видела, когда Тимур успел расплатиться с водителем, но как только мы подъехали, он чуть ли не на ходу выпрыгнул из машины и извлек меня с пассажирского сидения. Едва успев сказать спасибо, мы опять помчались, как угорелые и на всех порах ворвались в здание больницы. За административной стойкой сидела медсестра с невзрачным лицом, и Тимур тут же обратился к ней с вопросом:
— Подскажите, пожалуйста, в какой палате находится Адам Идолбаев, который поступил к вам где-то около двух часов назад?
— Он не в палате, а в реанимации — ответила медсестра, заинтересованно разглядывая парня и благосклонно ему улыбаясь — Но вам туда нельзя: посторонним запрещено находиться в реанимационном отделении.
— Ну, девушка, пожалуйста! Нам очень нужно туда попасть — перегнувшись через административную стойку, Тимур принялся очаровывать местный персонал — Я лично был бы вам очень благодарен за любую помощь.
Глаза у медсестры мечтательно затуманились и, кокетливо стрельнув глазам в сторону Ибрагимова, она проговорила:
— Я подумаю, чем можно вам помочь, молодой человек. Приходите через час, ладно?
Все это представление я наблюдала лишь краешком сознания, сохраняя полную концентрацию на Адаме и целительном потоке. Я чувствовала себя как во сне. Окружающая обстановка казалась иллюзией, не имеющей ко мне никакого отношения, поэтому я предоставила Ибрагимову возможность разобраться с местным персоналом, из последних сил сохраняя нейтральное выражение лица и заставляя себя стоять на месте. Но на последней фразе медсестры я не выдержала и тихо сказала парню:
— Тимур, нет времени. Бежим, я чувствую, где он находится — и не дожидаясь ответа, я припустила со всех ног по больничному коридору безошибочно сворачивая на поворотах и выскакивая к лестнице. Ибрагимов не отставал от меня ни на шаг. Вслед нам неслись крики медсестры:
— Стойте! Туда нельзя! Вадим, Петя, задержите их!.. — дальше мне уже не было слышно. Шестое чувство как по путеводной нити вело меня в нужную сторону. Взлетев на третий этаж, я пробежала мимо очередной медсестры и, не останавливаясь, свернула направо. Взору открылся коридор, в разных концах которого были пластиковые двустворчатые двери с окнами. Нужная дверь будто сияла для меня особым светом, резко выделяясь на общем фоне, и я бросилась туда. Но у двери я резко затормозила, увидев в окно, что происходило в реанимационной палате. На койке лежал Адам, весь опутанный какими-то проводами и датчиками. Рядом толпились врачи, пытаясь электрошоком привести его в чувство. Это само по себе выглядело жутко, но самое страшное было другое. Сбоку противно пищал прибор, показывающий биение пульса: линия была непрерывная без единого просвета — пульса не было.
Как раз в этот момент врачи стали отлеплять от Адама датчики и убирать прибор с электро-шоком (кажется, он называется дефибриллятор?). Я осознала что все, это конец — больше они ничего сделать не могут и, обмерев от ужаса и страха, ворвалась в палату.
Я очень плохо помню то, что было дальше. У меня сохранились лишь какие-то обрывочные и смутные воспоминания. Не помню, как мне удалось прорваться к моему другу сквозь толпу врачей и медсестер. Помню, что Тимур, что-то кричал и пытался их удерживать, пока я сложила ладони на тело Адама и вливала в него целительную силу огромными дозами, чувствуя как у меня горит все тело от небывало мощных энергопотоков. Я всей душой умоляла Высшие Силы, чтобы они помогли мне вернуть Адама в этот мир. Каким-то чудом мне удалось ухватить ускользающую нить его жизни, и я изо всех сил пыталась втянуть ее обратно в физическое тело. Не скажу, что это было легко — мне показалось, что я занимаюсь мысленным перетягиванием каната с толпой взрослых мужиков. У меня было такое ощущение, что я сейчас взорвусь от напряжения, но выбора не было — я должна была это сделать! Невероятным усилием воли дернув невидимую нить на себя, я вдруг почувствовала, что она за что-то зацепилась в физическом теле моего друга, и это тут же отразилось в реальности: заунывный писк, который все это время издавал прибор, измеряющий пульс, внезапно прекратился, и в комнате вдруг стало очень тихо.
На экране прибора отразился один удар сердца. Краем уха я услышала слаженный удивленный вздох со стороны врачей.
— Не может быть! Глазам не верю! — шепотом воскликнул кто-то из них.
Мне было не до этого: я пыталась справиться с непослушной нитью жизни и получше закрепить ее в теле. Почему-то эта тонкая ниточка не хотела вплетаться в энергетическую структуру Адама и все норовила выскользнуть — видимо, бедное тело было настолько измотано подготовкой к чемпионату, что не в состоянии было самостоятельно удержать в себе жизнь. Прибор отразил еще один удар сердца, а потом еще один, чуть быстрее предыдущего. Почувствовав, что у меня получается, я обрадовалась, но вдруг раздался резкий грохот — я на мгновение отвлеклась и увидела, что в реанимацию ворвались двое запыхавшихся мужиков в больничных халатах, чуть не выбив двустворчатые двери… Этого оказалось достаточно, чтобы вертлявая жизненная нить выскользнула из моей мысленной хватки и снова покинула тело — прибор тут же противно взвыл опять. «О нет! Только не это!!!» — промелькнуло в моей голове, когда я мысленно устремилась за ней, пытаясь поймать ее за «хвост», но она ускользала от меня словно туман.
Кто-то схватил меня за плечи и попробовал оттащить от кровати, но повелительный женский голос вдруг сказал:
— Оставьте ее. Пусть попробует что-нибудь сделать. Я разрешаю — и меня тут же отпустили.
Я снова призвала Светлые Силы на помощь, пытаясь зацепиться за нить жизни. Чудом мне удалось поймать лишь самый кончик, но у меня больше не хватало сил втащить ее обратно в тело, как я ни старалась! Я всю энергию потратила на предыдущий раз и теперь сил хватало лишь на то, чтобы она не ускользнула из нашего мира окончательно, да и то я удерживала ее на последнем пределе своих возможностей, с каждой секундой чувствуя, что она вырывается все сильнее.
— Ничего не получается!! — воскликнула я с отчаяньем, больше обращаясь к своим невидимым учителям и наставникам, чем к окружающим людям. И тут в моей голове мелькнула догадка — подсказка, как я могу поступить в сложившейся критической ситуации. Это было невероятное безумство, небезопасное для моей жизни, но мне было все равно — Отойдите все от кровати! Быстро!!! — крикнула я людям, находящимся в палате.
Люди отшатнулись от меня к дверям, словно от зачумленной. Мне было наплевать, что они обо мне подумали — главное, они освободили мне место. Встав в изножье кровати и продолжая мысленно удерживать кончик жизненной нити Адама, я развела руки в стороны, собирая из пространства всю доступную свободную энергию, до которой смогла дотянуться. Собранного мне хватило на то, чтобы ухватить вырывающуюся нить мертвой хваткой и покрепче «припаять» ее к себе, чтобы не убежала. Затем я подняла руки вверх и призвала нашего Творца, потому что поняла, что только Богу и его бесконечному Божественному Свету было под силу вернуть нить на место и сохранить Адаму жизнь:
