— Ты думаешь, я не пытался? Я уже пробовал порасспрашивать ее. Но все разговоры на эту тему она воспринимает в штыки и начинает огрызаться. Это совсем на нее не похоже, обычно она такая рассудительная и спокойная… — я удрученно вздохнул и признался — Друг, я не знаю, что делать. Вообще-то я в женской психологии не очень разбираюсь. Это ты у нас эксперт в этой области. Может, ты проговоришь с ней, а? А то у меня как-то неспокойно на душе.
— С чего ты решил, что Ольга будет об этом со мной разговаривать, раз даже тебе, своему лучшему другу и даже более того, не стала ничего рассказывать? — скептически поинтересовался Ибрагимов.
— Ну, не знаю. Ты же у нас специалист по девушкам. По-моему, они готовы сделать для тебя все, что угодно…
— Да, но только не Ольга! — перебил меня Тимур — она особенная и не поддается на мои чары. Вот даже влюбилась вовсе не в меня, а в тебя, хотя я бы предпочел, чтобы было наоборот — и он тяжело вздохнул. Я внимательно посмотрел на парня. Все, что он говорил, лишь подтверждало мои догадки, что он к ней неровно дышит, но сейчас у меня не было сил разбираться еще и с этим, поэтому я проигнорировал его тонкий намек и продолжил прерванную тему:
— Слушай, Тимур, тебе что, сложно? Просто поговори с ней, хотя бы попытайся. Вдруг она что-нибудь расскажет? Про нас же она тебе рассказала. Значит, достаточно доверяет, чтобы делиться такой конфиденциальной информацией.
— Ладно уж, попробую — уступил он моей настойчивости — Чего не сделаешь ради друга? А уж ради вас обоих я вообще готов почти на все — вымученно усмехнулся парень, и его лицо приняло задумчивое выражение — А знаешь, я вообще-то не удивляюсь, что Ольга сейчас не в форме. Наоборот, я думаю, что она еще хорошо держится, ведь после всего, что ей пришлось перенести, это совсем не удивительно. Просто ты был в отключке и поэтому не видел, как она вся наизнанку вывернулась, чтобы тебя спасти.
— Так, вот с этого момента поподробнее — потребовал я, буравя Ибрагимова немигающим взглядом.
— Не понял. Она что же до сих пор тебе ничего не рассказала? — изумленно воскликнул тот.
— Что она должна была мне рассказать? — подозрительно спросил я — Тимур, не тяни кота за хвост! Ну-ка быстро выкладывай, что она натворила!
— Да не психуй ты, ничего она не натворила. Просто тебя пыталась спасти всеми возможными и невозможными способами. Это было нечто! Ладно еще, когда она принялась над тобой руками водить и что-то там колдовать, с этим я был уже знаком и не удивился. А вот у врачей глаза стали квадратные, когда у тебя внезапно пульс проявился, хотя его не было уже довольно давно, и глав-врач сама нам с Олей потом призналась, что она уже собралась констатировать твою смерть. Но тут в реанимацию ворвалась наша погоня — туда же нельзя посторонним, особенно во время операций — Оля отвлеклась, и пульс у тебя опять пропал. Когда она попробовала вернуть все назад и ничего не получилось, у нее сделалось такое лицо… На нее было страшно смотреть. Мне даже показалось, что если у нее не получится тебя вытащить, то она ляжет на пол рядом с тобой и умрет на месте. Вот тогда-то я и заподозрил, что вы не такие уж простые друзья, какими хотите казаться… но мы сейчас не про это.
Дальше было самое интересное. Оля велела всем убраться подальше от кровати. Сама она тоже отошла и развела руки в стороны, да так и застыла неподвижно на несколько минут. Не знаю, что она там делала, но на тебе это никак не отразилось, а врачи начали переглядываться и явно собрались сдавать ее в дурку. Однако ничего предпринять не успели, так как Ольга подняла руки вверх, и тут началось… — Тимур замолчал, явно вспоминая, что именно «началось», а я заерзал на кровати от нетерпения и поторопил его:
— Что? Что началось-то?
Ибрагимов хитро ухмыльнулся:
— Интересно, да?
— Хватит издеваться надо мной, Ибрагимов! Немедленно рассказывай все до конца! А то я сейчас встану и наваляю тебе по первое число, не смотря на перелом — пообещал я ему на полном серьезе. Но Тимур ничуть не испугался. Довольно ухмыльнувшись, он сказал:
— Идолбаев, не психуй, тебе это вредно. Уж и подразнить тебя нельзя. Итак, продолжаю. Когда Оля подняла руки вверх и стала проговаривать какие-то слова про Создателя и Божественный Свет, в комнате начало твориться что-то странное. Это было чем-то похоже на спецэффекты в голливудских фильмах, но я и представить себе не мог, что такое бывает на самом деле: лампочки замигали, электроприборы начали моргать, и изображение на них поплыло, а в воздухе начало скапливаться какое-то невидимое напряжение. Это почувствовали все люди, присутствующие в комнате. Мы как будто оказались в эпицентре урагана невиданной мощи, и хотя он был невидимым, но в тоже время являлся вполне осязаемым. Тут Ольга приказала отключить электроприборы, мотивировав это тем, что они могут сломаться. Ей сразу поверили, и медсестры кинулись выполнять ее распоряжение. Лампочки на потолке уже мигали не переставая, как новогодние гирлянды. А потом она вдруг резко опустила руки в твою сторону, и они вообще стали лопаться одна за другой. Выглядело это довольно жутко. И мне показалось, что меня пронизывает невидимый ветер, потому что все напряжение и мощный энергетический заряд, скопившиеся в воздухе, вдруг хлынули в твою сторону. А потом Оля закричала и упала. И все закончилось, все напряжение схлынуло. Правда в комнате было темновато — целой осталась всего лишь одна лампочка. Когда я немного очухался, то подошел спросить, все ли у нее в порядке. Знаешь, такой потерянной и опустошенной я ее еще никогда не видел. Она мне ничего не ответила, лишь велела включить приборы и кое-как поднялась на ноги. Но они показали, что пульса у тебя по-прежнему нет. На Ольгу было больно смотреть — у нее лицо стало как будто мертвое. Она села прямо на пол и тупо уставилась в одну точку. Я собирался что-то сказать, как-то ее утешить, но не успел: она вдруг насторожилась и стала внимательно вглядываться в тебя, а потом прибор показал, что у тебя появился пульс. Через пару минут ты уже пришел в себя, узнал ее и спросил, что ты тут делаешь. Ну, она все объяснила тебе в двух словах, ты же помнишь?
— Нет, я этого не помню — пробормотал я, пытаясь переварить услышанное — А что было потом?
— Потом она, видно, решила, что тебе нельзя разговаривать и волноваться, и усыпила тебя одним прикосновением, после чего сразу свалилась в обморок. Видно для нее это стало последней каплей. Но я-то этого не знал! Ты не представляешь, как я перепугался, со стороны стопроцентно казалось, что она умерла! Врачи, конечно, тоже всполошились и не знали, как к ней подступиться, пока я не потребовал, чтобы ей немедленно оказали медицинскую помощь, как нормальному человеку. Только тогда они измерили пульс, что-то там проверили и сообщили, что это всего лишь обморок. Потом ее погрузили на каталку и отвезли в другую палату. Я, разумеется, пошел следом и попросился посидеть рядом, пока она не очнется. Видно, врачи пребывали в глубоком шоке, потому что без возражений предоставили мне стул и халат и оставили в покое. А вскоре и тебя в туже палату привезли. Оля не приходила в себя довольно долго, может часа два. А когда все-таки очнулась, выглядела, мягко говоря, не лучшим образом — в гроб и то краше кладут, и сразу пожаловалась, что внутри у нее что-то сломалось. Я вспомнил, как ты ее подкармливал пирожками, когда она дельфинов лечила, и подумал, что и сейчас ей не помешает подкрепиться — вот и потащил в кафе, хотя она и не хотела оставлять тебя одного. Насилу уговорил. Ей вроде бы стало получше, когда она поела: по крайней мере, она хотя бы перестала напоминать ходячий труп. Ну а потом мы пошли к заведующей, объяснили ей все, как смогли и выбили пропуск в твою палату. Заглянули к тебе, но ты спал беспробудным сном, а я уже прилично опаздывал на тренировку, так что я кое-как уломал Ольгу оставить тебя в покое до завтра и отправиться спать домой. Я не хотел оставлять ее тут одну и беспокоился, что в ее состоянии она не найдет дорогу до метро, мы ведь сюда так мчались, что она, конечно же, не запомнила как добираться. В общем, я довел ее до метро, она к тому времени вроде бы уже пришла в себя, и мы разъехались в разные стороны. Вот так все и было — устало закончил Тимур свой красочный рассказ.
